Новая вашингтонская администрация Джо Байдена сумела договориться с Россией Владимира Путина и продлить жизнь договора СНВ-3 еще на пять лет незадолго до того, как он должен был утратить силу. Вроде бы это дипломатический успех, и следовало бы порадоваться, что тему контроля над вооружениями не похоронили окончательно. На самом деле, сохранение соглашения, ставшего сегодня в значительной мере пережитком, лишь консервирует ситуацию, в которой Россия обладает перевесом в виде внушительного арсенала тактического ядерного оружия, а Китай вообще не попадает под действие механизмов контролирования стратегических или тактических боеголовок. При этом помимо них в мире есть примерно десяток других стран, обладающих разного рода ядерным оружием или занимающихся его разработкой.
Лимиты и проблемы с подсчетами
СНВ-3 — это пережиток в том смысле, что он напоминает о существовании биполярного мира, в котором СССР (а позднее Россия) и Соединенные Штаты грозили друг другу ядерным уничтожением и были готовы (так, по меньшей мере, гласили их доктрины) уничтожить земной шар, не интересуясь мнением других стран.
Документ, подписанный уже в «новые времена», в 2010 году, Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым (во время его недолгого президентства), стал продолжением серии договоров о разоружении, начатой в 1980-е. Они были нацелены на сокращение арсеналов стратегических ядерных вооружений и создание надежных механизмов контроля, опирающихся на обмен данными и инспекционные визиты.
Избавление от «избыточных» боеголовок — сложный, дорогостоящий и небыстрый процесс, так что сторонам удалось придти к заявленному в договоре количеству ракет и бомб только в 2018 году. Кажется, что заданный СНВ-3 лимит в 1 550 ядерных боезарядов очень велик, но у СССР и США на пике холодной войны арсеналы были в несколько раз больше.
Договор касается не только боеголовок, но и, что, пожалуй, еще важнее, также средств их доставки. В этой сфере по сравнению с периодом холодной войны тоже удалось добиться сокращений. США и Россия имеют право иметь не более 700 развернутых межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования, баллистических ракет подводных лодок и тяжелых бомбардировщиков. Каждая сторона может формировать свои ядерные силы по своему усмотрению, главное, чтобы окончательное количество боезарядов и их носителей не превышало установленные лимиты.
С этим, однако, возникают некоторые сложности. Например, бомбардировщик приравнивается к одной баллистической ракете, но он может нести до 20 крылатых ракет с ядерными боеголовками.
Огромное количество информации
СНВ-3 — это также множество детально описанных инспекционных визитов, в год каждая из сторон может их провести максимум 18. Россия и США также обязаны раскрывать данные об имеющимся в их распоряжении количестве боезарядов. Все ракеты, боеголовки или бомбардировщики имеют свой номер, что упрощает процесс учета. Новые единицы требуется внести в базу данных в течение 48 часов.
Раз в два года страны обмениваются списками, в которых указывают, сколько систем находится на той или иной базе, а потом подают дополнительные уведомления. Это позволяет добиться прозрачности в вопросе размера арсеналов, однако, не в полной мере. Стороны не обязаны сообщать о местах размещения мобильных пусковых установок межконтинентальных ракет (на них специализируются россияне) или о патрульных миссиях, осуществляемых подводными лодками с баллистическими ракетами (на них специализируются американцы). Договор также предписывает заблаговременно, за две недели, информировать об учебных запусках межконтинентальных баллистических ракет и полетах стратегических бомбардировщиков.
Чтобы механизмы мониторинга и проверок не остались лишь на бумаге, была создана двусторонняя консультационная комиссия, собирающаяся минимум дважды в год. Американцы сообщают, что до января 2021 года стороны провели 328 инспекций и направили друг другу более 21 400 уведомлений. Собранное за это время количество информации огромно, для обеих стран она представляет большую ценность. В ближайшие пять лет, вплоть до 5 февраля 2026 года, все останется по-прежнему.
В чем перевес России?
Проблема в том, что эта прекрасная система охватывает лишь часть ядерных арсеналов. Она касается стратегических вооружений, которые пойдут в ход на пике военной эскалации, и после применения которых в принципе ничего не останется. Полномасштабный ядерный конфликт между США и Россией до сих пор угрожает уничтожением жизни на Земле (по меньшей мере такой, к какой мы привыкли), поэтому он практически невообразим.
Это не значит, что в ограничении стратегических вооружений нет необходимости. Напротив, следовало бы также распространить контроль на нестратегические вооружения: ракеты малой и средней дальности, которые могут использоваться с ядерными боеголовками, а также тактическое ядерное оружие (предполагается, что его применение не должно привести к обмену ударами на стратегическом уровне, но до этого может дойти). Такое оружие проще использовать, но оно никак не контролируется, из-за чего представляет особую опасность. Так сложилось, что в этой сфере Россия обладает над США перевесом. Разброс оценок велик (точных данных нет): говорится, что россияне могут иметь от 1 тысячи до 6 тысяч боеголовок, тогда как американцы — примерно 500 (из них 200 размещены в Европе). Разрыв огромен, но США уже занялись разработкой тактических боезарядов.
Преуспеет ли Байден?
Между тем ядерный мир не ограничивается Россией. В ядерную пятерку помимо обладающих скромными арсеналами Франции и Великобритании входит Китай, который, правда, не развивает эту сферу так активно, как прочие, но зато вкладывает большие средства в новые системы доставки (ракеты, бомбардировщики, подводные лодки). Стратегические вооружения создала также Северная Корея, которая совсем недавно по этому поводу оказалась под прицелом США Дональда Трампа, заявлявшего, что он готов устроить режиму Кима ад. Кроме того, есть Пакистан и Индия, грозящие в первую очередь друг другу, Израиль, отрицающий, что у него есть ядерное оружие, и Иран, который наверняка занимается его разработкой.
В конце XX века процесс распространения ядерного оружия ускорился. Предпринятая Трампом попытка разоружения Северной Кореи обернулась провалом, как и его старания привлечь к новому большому соглашению Китай. Сможет ли преуспеть администрация Байдена?
Спасение СНВ-3 — первый важный шаг нового президента на глобальной арене, но это не последняя его инициатива в области контроля над вооружениями. Государственный департамент уже заявил, что в ближайшие годы он намерен предложить России договор, касающийся всего ядерного арсенала. О Китае или других игроках пока не говорится.
С Москвой, однако, будет непросто. Кремль согласился продлить действие СНВ-3 в рамках жеста доброй воли в адрес Байдена, но перспективы выстраивания отношений с ним выглядят не лучшим образом. Возможно, никакого нового документа не появится. Следует также учитывать, что в 2024 году, то есть меньше чем за два года до окончания действия СНВ-3, в обеих странах пройдут выборы. Возможно, операцию по спасению процесса могут повторить, а, возможно, система контроля рухнет.
