Что объединяет российскую агрессию на востоке Украины, ситуацию в Венесуэле, Белоруссии, Конго, Ливии, Мьянме, Сирии, Зимбабве и на Гаити, нарушение прав человека в Иране, угрозу развертывания оружия массового поражения Северной Кореей, коррупцию в Египте, Тунисе и на Украине? Во всех этих случаях Европейский союз вводит санкции в отношении преступников, ограничивает торговлю, а также контролирует потоки идущих в ту или иную страну финансов и оружия. Каждый раз санкции принимаются на основе консенсуса всех членов ЕС. Такую систему, однако, нужно как можно быстрее изменить.
Отвечающий за внешнюю политику Евросоюза Жозеп Боррель в пятницу посетил Москву, где встретился с главой МИД России Сергеем Лавровым. Российский дипломат повел себя недипломатично, обвинив Европу в том, что та перестала выступать для Москвы надежным партнером. Более того, когда шла пресс-конференция Борреля и Лаврова, было объявлено о выдворении сотрудников дипломатических представительств Польши, Германии и Швеции. Боррель настоял на поездке в Россию, хотя многие страны ЕС советовали ему этого не делать. Видимо, он не мог обойтись без того, чтобы на собственном опыте убедиться, что такое медвежий рык с востока.
Провал Борреля в Москве — это зеркальное отражение ситуации с другим восточным партнером ЕС. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу (Mevlüt Çavuşoğlu) объехал в январе половину Европы, призывая наладить отношения, а на самом деле стараясь избежать введения европейских санкций в отношении Анкары. В Евросоюзе с лета прошлого года идет дискуссия о введении мер за то, что турки ведут незаконное бурение в восточной части Средиземного моря в территориальных водах Кипра. Удалось ли Чавушоглу добиться успеха, мы узнаем в ближайшие недели. Санкции ввести не удастся, даже если Анкара склонит на свою сторону всего одного члена Евросоюза.
В сентябре 2020 года Кипр блокировал введение ограничительных мер в отношении режима Александра Лукашенко. Эта небольшая страна хотела вынудить ЕС ввести антитурецкие санкции. Европе понадобилось несколько недель на то, чтобы выработать позицию по Белоруссии, она не смогла принять важные решения вовремя, меры появились слишком поздно. Светлана Тихановская умоляла поспешить, а Жозеп Боррель подчеркивал, что авторитет Евросоюза оказался под угрозой. Одна страна блокирует те или инициативы вопреки воле большинства не в первый раз.
Санкции в отношении России
Действие санкций в отношении России за нападение на Украину в 2014 году продлевается раз в полгода. Каждый раз россияне пытаются задействовать своих друзей в Европе, которые помогут эти санкции отменить. Сейчас они усиливают давление, стараясь добиться того, чтобы не появилось новых мер за арест Навального. Прежние продолжают действовать, новых до сих пор нет, хотя, например, страны Балтии призывают отреагировать как можно быстрее.
В реальной европейской политике принцип единогласного принятия решений становится ядерным оружием. Отдельные страны, конечно, имеют право и обязаны отстаивать свои национальные интересы, но неужели эффективно защитить их можно только при помощи блокирования инициатив других стран? Не следует ли продвигать национальные интересы в положительном ключе? Польша, Литва и Латвия, соседи Белоруссии, заинтересованы, например, в том, чтобы сложная белорусская ситуация была урегулирована мирным и демократическим путем.
Паралич в принятии решений
Мы в Польше прекрасно знаем, что единогласие может способствовать возникновению паралича в принятии решений. Использование принципа «свободного вето» привело к гибели Первую Речь Посполитую. История краха того государства — это часть большее широкой европейской исторической памяти. За 20 лет до вступления Польши в ЕС, в 1984 году, президент Франции Франсуа Миттеран, выступая в Европарламенте, говорил о том, что решения следует принимать большинством голосов: «Как такое сложное, такое разнородное сообщество может работать по правилам Сейма Царства Польского, где каждый депутат имел право заблокировать любую идею? Мы все знаем, к чему это привело».
Урсула фон дер Ляйен в прошлом году отмечала: «Когда страны-члены ЕС говорят, что Европа слишком медлительна, я советую им быть смелее и начать принимать решения квалифицированным большинством голосов, по меньшей мере в тех случаях, когда речь идет о правах человека и введении санкций». В сходном тоне высказывался предыдущий председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, к тому же призывает Боррель.
Натали Точчи (Nathalie Tocci), советница верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности (ранее — Могерини, а сейчас — Борреля), писала в октябре в издании «Политико», что «европейская политика остается в значительной мере парализованной, несмотря на разнообразные шаги, которые предпринимались в последние десятилетия, например, появление Европейской службы внешних связей», а «члены ЕС, ревностно оберегающие свой суверенитет, отдают приоритет национальным интересам, от чего страдают общеевропейские стратегии».
Отказаться от единогласия
Возникает серьезная проблема: членов ЕС, придерживающихся разных мнений на тему отношений с Россией, Китаем или США, настолько изматывает выработка компромисса, который бы удовлетворил 27 глав МИД, что потом зачастую у них не остается ни времени, ни сил предпринимать какие-либо действия.
Отказ от принципа единогласия не сделает европейскую политику автоматически более эффективной, но позволит хотя бы избавиться от паралича в принятии решений на уровне совета министров иностранных дел. Сейчас, например, мы могли бы обсуждать эффективность санкций за арест Навального, а не то, почему их до сих пор не ввели. Сегодня ситуация выглядит так: или есть позиция всего ЕС, или нет никакой позиции. Если мы откажемся от права вето, мы будем иметь единогласную или неединогласную позицию ЕС. Решения станет принимать гораздо проще, и это выгодно нам всем. Исследования общественного мнения уже не первый год показывают, что европейцы хотят эффективной внешней политики. Сегодня можно также сказать, что они ее заслуживают.
После отказа от национального вето санкционному режиму в отношении России ничто не будет угрожать, а ограничительные меры отменят тогда, когда Кремль изменит свои действия, а не тогда, когда ему наконец удастся подкупить руководство одной из европейских стран, более благосклонно относящихся к его политике. Каждая из них может заблокировать решение всего Евросоюза.
