Многим в эти дни приходит на ум одно сравнение: они сравнивают современную ситуацию в Соединенных Штатах с положением немецкой Веймарской республики, государства, которое появилось после Первой мировой войны и в котором демократия была свергнута, а на смену ей пришел печально известный гитлеровский Третий Рейх. Многие проводят такое сравнение, руководствуясь при этом собственными политическими предпочтениями. Другие готовы с удовлетворением заявить, что сегодня ситуация в Америке хуже, чем есть на самом деле, чтобы тем самым придать большее значение той или иной политической силе.
До ухода Трампа с поста президента некоторые политические комментаторы были готовы заявить о том, что США уже глубоко погрязли в «фашизме», чтобы дополнительно подчеркнуть важность перехода власти. Некоторые из них, характеризуя нынешнюю ситуацию, утверждают, что 20 января вся Америка перешла от одной реальности к совершенно другой, от полного мрака к абсолютному свету. Почти то же самое говорит и другая сторона с той только разницей, что приход Байдена они считают падением Америки в пропасть и переходом к другому «изму» — коммунизму. Ясно, что подобная интерпретация нынешней ситуации в Америке далека от реальности, кто бы ее ни преподносил.
Тогда какова же реальность? Обоснованы ли хоть чем-то выше описанные сравнения, и можно ли их объективно аргументировать? Да, обоснованы. Американское политическое насилие на улицах говорит многое о состоянии американской республики. Можно также отметить, что некоторые малоизвестные группы за короткий срок стали многочисленными и влиятельными. В этом смысле ситуация в США весьма хаотична, и все еще трудно сказать, какие радикальные политические группировки станут общеизвестными и доминантными. Пока их множество, и некоторые все еще «ищут себя». У них нет до конца понятных целей и позиции, но они оформятся в процессе дальнейшей фрагментации и позиционирования.
Это важно отметить и в связи с упоминаниями о нацистах в Германии. Сегодня мы помним нацистов как хозяев геноцидного Третьего Рейха, которые довели Германию и мир до самого кровавого конфликта в истории человечества. Однако на протяжении многих лет они оставались в Германии весьма немногочисленной группой и, конечно, не были силой, от которой кто-то ожидал претензий на господство в стране. Даже Мюнхенский путч Гитлера в 1923 году не выглядел судьбоносным событием.
При всех усилиях нацисты, будучи малочисленной группировкой, просто не могли прорваться к власти. Должно было произойти нечто, что приблизило их к цели. Начался глубокий экономический кризис, который тогдашние немецкие власти в конце 20-х годов отчаянно пытались преодолеть с помощью жесткой экономии. Это привело к радикализации не только политических сил, но и самого народа. Внезапно самая развитая в индустриальном плане страна мира проявила готовность принять даже самые крайние политические течения, если их представители могли предложить людям хоть какой-то путь выхода из непрекращающегося кризиса.
Адольф Гитлер и нацисты воспользовались этим шансом в полной мере. Как я уже писал, не они его создали, но они за него ухватились и выиграли благодаря ему. И в случае нынешней Америки хронология почти такая же.
Однако дело пока еще не дошло до того, чтобы большинство с готовностью выбирали радикалов ради собственного спасения. Многие критики Трампа не согласились бы с этим, сказав, что его электорат — на одном уровне с теми, кто на демократических выборах отдал бы голос за Гитлера. Это правда, но только отчасти. Да, в первый раз американцы проголосовали за Трампа, так как увидели в нем того, кто смог бы вывести их из сложившейся ситуации. Но больше этого не повторилось. Почему? Можно сказать, что это COVID-19 лишил Трампа шансов на переизбрание, но причина не только в этом. Американцы лично убедились в необузданности Трампа и больше не хотели повторения. Все это говорит о том, что Америка еще не приблизилась к самым мрачным дням Веймара, но уже скоро может в них погрузиться.
Стоит обратить внимание на то, где и насколько сопротивление в Америке наиболее сильно. На самом деле оно тлеет с двух сторон, слева и справа, а в центре находится «старая республика», старая система, власть и государство, которое два недовольных полюса одинаково считают врагом. В рамках текущей политики акцентируются две американские политические крайности: правые (это в основном белые, которые расхаживают с автоматами) и группы вроде «Блэк лайвз мэттер» и левой «Антифы» (они сохраняют формат очень неорганизованных «организаций»). Их считают естественными врагами, которые только и ждут, чтобы где-нибудь случайно или намеренно устроить бойню и «переубивать» друг друга. Однако в реальности все иначе.
Да, в Америке есть две крайности, и это не удивительно, но у этих двух крайностей намного больше общего, чем кажется на первый взгляд. Например, во время протестов из-за убийства Джорджа Флойда среди участников «Блэк лайвз мэттер» шествовали и представители группы под названием «Бугалу бойз», которую некоторые считают экстремистской правой организацией.
Реальная ситуация явно не соответствуют той картине, которую рисуют политические оппортунисты. Например, Трамп и его администрация попытались выставить «Антифу» буквально агентами Джо Байдена и демократов, что, кстати, недалеко от истины. Но на следующий после инаугурации Байдена день именно радикальные левые провели несколько демонстраций в разных американских городах и напали на штаб Демократической партии в Орегоне. На одном из транспарантов, поднятых 21 января текущего года, было написано «Мы не хотим Байдена, мы хотим отмщения! За полицейские убийства, империалистические войны, фашистские расправы». Некоторые протестующие жгли в Портленде американские флаги и выкрикивали «К черту Джо Байдена».
Если вернуться на сотню лет назад, в период Веймарской республики, то мы обнаружим все то же самое. Да, Германия попала в руки фашистов, но она едва не досталась другой стороне. Более того, после Октябрьской революции 1917 года в России многие верили, что именно Германия — «следующая». Тем не менее понятно, что когда обстановка обостряется настолько, что капиталистическому классу приходится выбирать, на какую крайность согласиться, выбор точно падает не на левых, которые видят в нем врага.
Недавно Соединенные Штаты с Веймарской Республикой сравнил и историк Роберт Герварт, который опубликовал статью на эту тему в «Форин Полиси». В ней он подчеркнул одну очень важную вещь: «Веймар может преподнести нам много важных уроков. Во-первых, опасно думать, что консерваторы могут управлять пламенем правого экстремизма и не обжечься. Трамп не Гитлер, но, намеренно привлекая ультраправых, он поставил Республиканскую партию в зависимость от избирателей, среди которых есть воинствующие националисты, отрицатели Холокоста, сторонники превосходства белых и теоретики заговоров — в общем, от всех тех, кто хочет больше, чем смены власти».
То, что Республиканская партия из-за таких решений, возможно, зашла слишком далеко, потеряв шанс вернуться, ясно уже сегодня.
Ситуация в США не идентична той, в которой оказалась Веймарская Республика перед своим сломом, но между ними, их путями, есть много общего (общее и то, что сейчас США — самая развитая страна мира). Будут ли в будущем сходства в их судьбе, и от чего это зависит? Как минимум от экономической ситуации. Глубокий экономический кризис поставил бы США в значительно более схожее положение, чем сейчас, а нынешняя неутихающая пандемия тоже, судя по всему, грозит спровоцировать подобную ситуацию.
