Чернилами, которое извели на тексты о «Северном потоке», можно было бы наполнить море, по дну которого прокладывается его вторая нитка. Сотни, если не тысячи публицистов, аналитиков, ученых, чиновников и политиков, в особенности в Центральной Европе, следят за его судьбой и стараются предсказать его будущее. Представляется, что на тему газопровода сказано уже все, что можно было сказать, и ничего нового придумать невозможно. «Северный поток — 2» еще не достроен, поэтому остается два варианта развития событий: его достроят и запустят или нет. Вера в первую или вторую перспективу, подкрепленная конкретными аргументами, указывает на то, в каком мире ее носители, по их мнению, живут. Взглянем на эти две картины действительности, складывающиеся на основе вышеупомянутых убеждений.
Считая, что обошедшийся в миллиарды евро и завершенный на 90% инфраструктурный проект, в котором принимали участие десятки европейских компаний, не будет доведен до конца, люди верят в готовность Германии (считающий эту инвестицию ключевой и имеющей стратегический характер), а также крупных энергетических корпораций от нее отказаться. Сторонники такой позиции также верят, что фирмам, инвестировавшим огромные средства в строительство и дальнейшую эксплуатацию газопровода, будут в перспективе выплачены солидные компенсации. Они верят, что блокирование его строительства входит в список фундаментальных интересов США, а также, что Америка до сих пор остается единственной западной сверхдержавой, которая способна диктовать Берлину, как ему поступать, а одновременно готова солидаризироваться с позицией Польши, Украины или стран Балтии, а не с позицией руководства Германии, Голландии или Австрии.
Они верят, что американский президент, которого не подозревали в связях с Россией, с большей вероятностью введет ограничительные меры в отношении этого проекта, чем тот, которого в таких связях подозревали. Кроме того, они, пожалуй, верят, что введение экономических санкций способно оказать влияние на действия Кремля. Возможно, они верят помимо этого в то, что трансатлантическое сообщество, опирающееся на американскую гегемонию в Европе, еще можно восстановить, а Германия и дальше будет мириться со своим фактическим статусом американского протектората, несмотря на сохраняющееся расхождение интересов между ней и США, а одновременно увеличивающийся разрыв между потенциалами двух стран. Они могут верить, что немецкая промышленность до сих пор больше зависит от американского рынка, а не от азиатских во главе с китайским; что политикой управляют «ценности», и это игра, нацеленная на демонстрацию благородства и солидарности со слабыми, а не на продвижение собственных узких интересов. Они также наверняка верят, что мир не претерпевает существенных изменений, и в будущем все будет так, как сейчас, только в более концентрированном виде.
Люди, которые делают ставку на завершение строительства и запуск «Северного потока — 2», верят, что корпорациям выгоднее тратить деньги на лоббирование своих интересов в политических кругах, чем нести потери из-за невозможности продвигать эти интересы, и что такое лоббирование по обеим сторонам Атлантического океана обычно приносит желаемые эффекты. Они верят, что превращение в газовый «хаб» (какое неприятное слово!) — это для Германии первоочередная стратегическая цель, как и, в дальнейшей перспективе, налаживание гармоничного сотрудничества с Россией, в которой она видит ключевого партнера на востоке Европы. Они верят также, что Берлин будет, как обычно, решительно и неумолимо отстаивать собственные фундаментальные интересы, пользуясь своим потенциалом и требуя полной «европейской солидарности» (ведь все, что хорошо для Германии, хорошо для Европы).
Они верят, что американское давление в теме «Северного потока — 2» может быть элементом более широкой переговорной стратегии, нацеленной на продвижение американских интересов в разных местах и сферах. Кроме того, они верят, что сила Америки как сверхдержавы на международной арене будет ослабевать параллельно с процессом развала американской экономики и избавления американской плутократии от остатков политических ограничений, а тогда США уже не смогут диктовать условия глобальный игры, как еще два десятилетия назад.
Они верят, что «трансатлантическое сообщество» становится во все большей степени пустым понятием, и если не сложатся какие-то драматические обстоятельства, когда его придется испытать на практике, фактического конца этого альянса никто даже не заметит. Они верят, что если Россию не вынудить дорого расплачиваться за ее разрушительные действия на международной арене, чего сейчас, на самом деле, никто делать не хочет, кремлевская братия ни на йоту не изменит своего поведения, лишь убеждаясь в отсутствии угроз со стороны слабеющего на глазах и все более беспомощного Запада. В международной политике, верят они, сильные делают то, что могут сделать, а слабые принимают то, что им уготовано. В свою очередь, в мире происходят сейчас серьезные изменения, и будущее, ожидающее простых людей, все больше напоминает мрачные картины из романов в жанре киберпанк.
Судьба второй нитки «Северного потока», которая решится в ближайшее время, может оказаться хорошим индикатором того, какое из вышеописанных представлений ближе к реальности окружающего нас мира. Результат этого своеобразного теста породит в том числе долгосрочные и весьма серьезные последствия для Польши и ее дальнейшей судьбы.
