В минувшую среду администрация Байдена объявила о введении очередного пакета санкций в отношении России. Некоторые сразу же назвали эти санкции недостаточно жесткими и, скорее всего, неэффективными и неспособными изменить поведение России. Другие же считают их самыми жесткими и обширными за последние три года.
Ожидается, что в эту среду россияне выйдут на массовые акции в поддержку критика Кремля Алексея Навального, который уже третью неделю держит голодовку и в понедельник был переведен из российской колонии в расположенную неподалеку больницу, поскольку, как сообщается, может умереть. В воскресенье советник Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан (Jake Sullivan) заявил в интервью CNN, что, если Навальный умрет в результате лечения (или отсутствия такового) в российской тюремной системе, будут дальнейшие последствия.
Но что такое последствия в случае с Россией? Предыдущие раунды санкций при бывших президентах Бараке Обаме и Дональде Трампе, похоже, не положили конец все более агрессивным вызовам, которые Россия бросала Соединенным Штатам, или ее нападкам на права человека внутри страны. Поэтому здравомыслящий наблюдатель может спросить: почему беспокоится президент Джо Байден?
Санкции по своей природе являются относительно слабым и неточным инструментом давления в международных отношениях. Возможно, потребуются годы, чтобы они смогли реально изменить поведение государства, в отношении которого введены, если они вообще подействуют. Но санкции могут иметь большое значение в зависимости от цели и более широкого контекста. В последнем случае мы должны помнить, что цель этого пакета санкций состоит не в том, чтобы свергнуть режим президента России Владимира Путина, становящийся все более авторитарным. И не в том, чтобы заставить Россию выйти из затянувшегося конфликта на востоке Украины. Он были введены не для того, чтобы лишить российское правительство способности осуществлять кибератаки на компьютерные системы американских компаний, как это было в 2020 году, когда Россия атаковала системы компании SolarWinds.
На самом деле целью введения санкций было послать простой и прямой сигнал о том, что Байден намерен наказывать за прошлые злонамеренные действия и предотвращать подобные атаки в будущем, повышая цену, которую режиму Путина приходится платить за них. Байден также, несомненно, хочет дать понять, что его подход к России будет отличаться от политики его предшественника Трампа, обожающего Путина.
В этом пакете санкций США впервые нацелились непосредственно на важную составляющую российской экономики, запретив американским финансовым учреждениям осуществлять торговые операции с российскими государственными облигациями. Американские учреждения по-прежнему могут держать российские долговые бумаги, но санкции Байдена запрещают американским фирмам покупать новые российские государственные облигации непосредственно у российского Центрального банка, Министерства финансов и Российского фонда прямых инвестиций. Хотя торговые операции с этими облигациями по-прежнему можно осуществлять на вторичном рынке, российские облигации станут менее привлекательными для инвесторов. В этом и заключается эффект санкций.
Информированные читатели скажут, что у России на самом деле нет такого большого госдолга, поэтому санкции не будут иметь значения для ее общей макроэкономической стабильности. Это так, у России относительно небольшой долг по отношению к валовому внутреннему продукту (по последним данным Всемирного банка, по сравнению с предыдущим годом он составляет 14,2%, а у США — 99,0%). Это часто упускается из виду на фоне ошибочного представления о том, что российская экономика неизлечимо слаба. Однако цель санкций не в том, чтобы оказать по-настоящему разрушительное воздействие на российскую экономику, а в том, чтобы несколько осложнить ситуацию для правительства Путина. Этот пакет санкций должен напомнить российским лицам, принимающим решения, что США действительно могут нанести вред российской экономике, если захотят.
Байден действительно может пойти гораздо дальше, если в будущем возникнет такая необходимость. Он мог бы, например, отключить Россию от глобальной системы финансовых операций и передачи информации SWIFT, что сделало бы невозможными международные электронные валютные операции. Теоретически США могут наложить санкции на любую компанию, которая ведет бизнес с Россией, и точка. Но это были бы крайние меры, которые, по-видимому, стали бы ответом на гораздо более серьезные провокации со стороны России.
Учитывая эти обстоятельства, Байден, похоже, сделал очень разумный первый шаг. Он использовал и кнут, и пряник, чтобы и наказать Россию, и, будем надеяться, возобновить полноценное и продуктивное взаимодействие с ней после нестабильности последних четырех лет при Трампе.
Между введением достаточно серьезных санкций, чтобы привлечь внимание россиян, и предложением провести двустороннюю встречу президентов нет никакого противоречия. Действительно, даже после введения ответных санкций в конце недели российские власти по-прежнему действовали пропорционально: выслали десять американских дипломатов и запретили въезд в Россию нескольким американским чиновникам, которые, по всей видимости, вообще не планировали туда ехать.
В официальной реакции России на новые санкции Байдена явно отсутствовали какие-либо признаки того, что Путин откажется встречаться с американским коллегой этим летом. Благополучие обеих стран слишком важно, чтобы отказываться от этой возможности. На данный момент для Байдена санкции призваны стабилизировать будущие российско-американские отношения (но не обязательно придать им гармоничный характер). Ни Байден, ни Путин пока не заинтересованы в их полном прекращении. Но какая-нибудь неожиданность — например, смерть Навального — может полностью изменить эти расчеты.
