Голодовка Алексея Навального в исправительной колонии, расположенной к востоку от Москвы, была по-особому воспринята в Ирландии, где голодовкам всегда отводилась особая роль в политике — как на национальном, так и на местном уровнях. В Ирландии этот метод борьбы применялся уже в дохристианской кельтской культуре, окутанной туманом древности, и продолжал использоваться вплоть до 1980-х годов, когда заключенный Бобби Сэндс (Bobby Sands), ирландский республиканец и член британского парламента, скончался в одной из тюрем Северной Ирландии в результате 66-дневной голодовки.
Навальный и Сэндс выдвигали разные требования, однако их методы схожи. Их объединяет то, что они оба использовали тактику, которая в прошлом показала свою исключительную эффективность, чтобы привлечь внимание к политическим требованиям. В Ирландии голодовки показали свою эффективность, благодаря появлению политических мучеников; правда, еще неизвестно, получится ли то же самое с Навальным.
В ирландской истории голодовка как метод борьбы дважды сыграла свою крайне важную роль. В Республике Ирландия (она занимает часть острова Ирландия), получившей в 1922 году независимость от Великобритании, школьникам рассказывают о мученике по имени Теренс МакСвайни (Terence MacSwiney), который в октябре 1920 года скончался в лондонской тюрьме Брикстон. Теренс был признан виновным в хранении «крамольных материалов» и ключа шифрования, за что его приговорили к шести годам лишения свободы. Теренс немедленно объявил голодовку. Однако внимание международного сообщества, которое МакСвайни привлек к себе, было огромным, поскольку он был совсем не обычным заключенным. Он являлся лорд-мэром Корка, третьего по величине города на острове Ирландия.
На перовой странице французской газеты Le Petit Journal было помещено шокирующее, пусть и нарисованное, изображение исхудавшего МакСвайни на тюремной кровати. Ежедневные сводки о состоянии его здоровья привлекали к нему внимание международной общественности во многих странах мира, и, когда он умер после 74-дневной голодовки, в Бостоне, штат Чикаго, и австралийском Мельбурне прошли акции протеста в форме имитации похорон с пустыми гробами. Сообщение о смерти МакСвайни было главной новостью, размещенной на первой полосе газеты New York Times от 26 октября 1920 года.
Маленькая антиколониальная борьба, устроенная в очень маленькой стране, стала главной мировой новостью. Урок был извлечен следующий: если голодовка сопровождается ежедневными сводками об ухудшении состояния здоровья и даже о приближающейся смерти, то она становится непревзойденным методом, способным привлечь общенациональное и мировое внимание к участнику голодовки. Если говорить о МакСвайни, то он тоже послужил тем примером, благодаря которому люди стремились пополнить ряды Ирландской республиканской армии (ИРА), предпринимавшей попытки избавиться от британского правления в Ирландии. Два года спустя независимость была предоставлена двум третям территории Ирландии — это следует признать замечательным результатом, которого достигла небольшая группа политических и военных активистов, выступавших против самой могущественной империи в мире.
Ирландские республиканцы знали, что у них не хватает сил одержать военную победу над таким могущественным противником, но они были среди тех, кто впервые в мире увидел, что освещение какого-либо события на международном уровне — это мощное оружие. И ирландские республиканцы воспользовались этим очень действенно и эффективно; и в этом смысле голодовки сыграли чрезвычайно важную роль в получении поддержки для достижения их целей. Нигде эта поддержка не оказалась более эффективной, чем в Соединенных Штатах; и в результате, давление, оказанное на Лондон со стороны американских политиков и широкой общественности, было решающим и смогло убедить Великобританию, чтобы та отказалась от своей самой старой колонии.
Шесть десятилетий спустя о деле МакСвайни вспомнили те, кто в 1981 году в Северной Ирландии стали использовать голодовку в качестве метода борьбы. По договору, подписанному в Лондоне в 1922 году, 26 из 32 графств Ирландии получили независимость в составе Британского Содружества на аналогичных принципах, что и Канада вместе Австралией. Позднее эти 26 графства покинули Содружество и образовали Ирландскую Республику со столицей в Дублине. Однако шесть северо-восточных графств оставались частью Соединенного Королевства под названием Северная Ирландия, однако значительная часть ее территорий, в основном населенных католическим меньшинством, хотели объединения с Ирландской Республикой.
В результате «Смуты» — так стали называть этот период истории — до крайней степени выросло насилие со стороны сформировавшейся к тому моменту ИРА. Взрывы гремели в барах, ресторанах и увеселительных заведениях. Жизнь ни в чем не повинных людей стала инструментом политической борьбы. В 1971 году британскому правительству пришлось ввести масштабные меры на территории всей Северной Ирландии — так называемое «интернирование» или тюремное заключение без суда и следствия. Многие из интернированных были подвергнуты «бесчеловечному и унижающему достоинство обращению» — этой смягченной формулировкой называется не что иное как пытки.
Десять лет спустя республиканские заключенные объявили голодовку, выдвинув пять требований. Они считали себя не преступниками, а политическими заключенными, они требовали права носить свою гражданскую одежду, свободно общаться друг с другом, выступали против того, чтобы их принуждали к работам в тюрьме; кроме того, они требовали, чтобы им на регулярной основе были дозволены свидания, получение писем и посылок, а также чтобы опять были смягчены приговоры, ужесточенные из-за протестов.
Голодовки периодически отменялись, чтобы продлить привлекавшееся к ним внимание. Самый видный из участников голодовки, Бобби Сэндс, был во время голодовки избран членом парламента Вестминстера от североирландского избирательного округа Фермана и Южный Тирон. Сходство с МакСвайни налицо: мы видим, что демократически избранный общественный деятель медленно приближался к своей смерти.
Правительство Великобритании во главе с премьер-министром Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) решительно выступило против любых уступок протестующим. Когда на 66-й день голодовки Сэндс умер, Тэтчер заявила, что он был «осужденным преступником, покончившим с собой». Точно так же отнеслись к смерти и остальных участников голодовки, ушедших вслед за Сэндсом в могилу. По этому поводу мнения католических прелатов Англии и Ирландии разделились: английский кардинал Бэзил Хьюм (Basil Hume) придерживался линии Тэтчер, в то время как ирландский кардинал Томас Фии (Tomás Ó Fiaich) выступил против нее.
В очередной раз голодовка привлекла к Ирландии внимание всего мира. И вновь голодовка, а также последовавшие за ней смерти и непримиримость Лондона стали тем условием, благодаря которому стали пополняться ряды ИРА.
60 лет назад Ирландская республиканская армия и ее сторонники извлекли уроки из голодовки МакСвайни и применили их с очевидным успехом. Но можно ли извлечь те же самые уроки из голодовки Навального в России?
Начнем с того, что требования Навального сильно отличаются от требований МакСвайни или Сэндса. Он всего лишь хотел бы, чтобы за ним наблюдал его личный врач.
Кремль в прошлом, как в свое время Тэтчер в отношении Сэндса, говоря о Навальном, называл его осужденным преступником. В конце концов, его несколько раз арестовывали и заключали под стражу, при этом сторонники Владимира Путина регулярно называли его преступником.
Я видел, как Навальный действовал во время московских протестов; проведение демонстраций там настолько строго регламентировано, что нарушить закон совсем нетрудно. Я не сомневаюсь, что Навального иногда арестовывали преднамеренно; однажды я видел, как он совещался со своим товарищем-коммунистом Сергеем Удальцовым о том, как можно было бы продлить митинг сверх установленного законом срока. В те дни за арестами следовали короткие сроки тюремного заключения, от чего выиграли как демонстранты, так и власти. Благодаря периодическим посадкам Навального, его имя стало вызывать симпатии, сделавшись известным как в России, так и за ее пределами. Однако, в то же время, периодические отправки Навального под стражу позволили Кремлю считать его неисправимым нарушителем закона.
В свою очередь, сторонники Навального, похоже, извлекли некоторые уроки (может быть и не все) из известных в истории голодовок; они используют любую возможность, чтобы привлечь внимание к его тяжелому положению. Сообщается, что всего через три недели после голодания он уже находится в паре шагов от смерти, тогда как смерть МакСвайни и Сэндса наступила только через девять и десять недель. Не исключено, что общее состояние здоровья Навального после его отравления «Новичком» прошлым летом настолько плохое, что он, вероятно, умрет после гораздо менее продолжительной голодовки. Остается единственный способ убедиться в этом: необходимо позволить лечащему врачу Навального или другому независимому нероссийскому [так в тексте — прим. перев.] медику позаботиться о нём, а это означает, что Навальный вновь может начать принимать питание. Вряд ли смерть Навального от голода стоит такой незначительной награды.
Если Кремль позволит Навальному умереть, то на этом сравнение с МакСвайни и Сэндзом закончится. В истории Ирландии на место погибших пришли новые активисты, которые были столь же, а может даже и еще больше, преданы делу. Стремление к независимости от Великобритании превратилось в общенациональное движение, которое поддерживалось международным сообществом. А мировое общественное мнение Британию как раз волновало, и всё это сыграло важную роль в достижении компромисса. Но беспокоит ли Кремль мировое общественное мнение?
Позиция России поразительно схожа с позицией сторонников лондонского футбольного клуба Millwall F.C., чей лозунг гласит: «Нас никто не любит. Нам все равно».
На самом деле смерть Навального может серьезно повредить оппозиционным движениям в самой России. Ни у кого из других российских противников Путина нет ничего похожего на обаяние и харизму Навального, и те, кто придет ему на смену в случае его смерти, вряд ли будут столь же успешны. Можно утверждать, что о талантливой работе Навального в социальных сетях будут свидетельствовать его сохранившиеся видеоролики, в которых рассказывается о коррупции Путина. Однако многие россияне на самом деле полагают, что любые их лидеры всегда будут коррумпированными, и совсем не станут возражать против того, чтобы подбирать крошки с богатого стола.
У публикаций Навального в СМИ была и обратная сторона; люди на Западе были встревожены некоторыми из его постов, в которых можно заметить отдельные элементы великорусского национализма, выражается согласие с тем, чтобы Крым оставался в составе Российской Федерации, а также выражается яростное противодействие иммиграции из бывших мусульманских республик Советского Союза.
Его позиция по этим вопросам привела к тому, что один из противников режима стал столь же решительно настроен не только против Путина, но и против Навального. Основатель либеральной прозападной партии «Яблоко» Григорий Явлинский уже осудил взгляды Навального, написав, что «демократическая Россия, уважение к людям и жизнь без страха и репрессий несовместимы с политикой Навального».
Замените имя Навального на имя Путина в вышеприведенном заявлении, и станет ясна настоящая правда. Навальный уже доказал это своей жизнью; его смерть не принесет больше подлинной правды.
