Министр иностранных дел Якуб Кулганек дал интервью «Иднес», в котором, в частности, прокомментировал высылку россиян.
(…)
iDNES: Не позднее понедельника Чехию покинут десятки дипломатов и сотрудников российского посольства. Сколько точно их будет, и произойдет ли это на самом деле?
Якуб Кулганек: Я уверен, что все так и будет. Мы действуем строго в соответствии с дипломатической практикой и Венской конвенцией. Того же мы ожидаем от российской стороны. После высылки 18 российских офицеров спецслужб, работавших под дипломатическим прикрытием, я решил, что штат российского посольства в Праге будет лимитирован. Семь дипломатов и 25 членов административно-технического персонала. В общей сложности российское посольство покинут 63 сотрудника. Разумеется, Чешскую Республику покинут и их семьи.
— Ограничения коснутся и персонала русской средней школы при посольстве в Праге, за которых просил российский посол Александр Змеевский, обратившись к главе президентской канцелярии Вратиславу Минаржу.
— Вопрос русской школы стоит уже давно. Школа была частью посольства, и это неправильно. Согласно Венской конвенции, школьное образование не относится к функциям дипломатической миссии. Мы с самого начала призывали российскую сторону найти другое решение в сотрудничестве с Министерством образования, чтобы, таким образом, выполнить требования чешского законодательства. Пусть русская школа работает так же, как другие иностранные школы в Чешской Республике. Ничего не мешает тому, чтобы во время летних каникул для этого были предприняты соответствующие шаги, и тогда школа сможет снова открыться в новом учебном году. Произойдет ли это, зависит от России.
— Насколько привычно, по-вашему, решать подобный вопрос через канцелярию президента, не обращаясь непосредственно к вам? Давил ли на вас Вратислав Минарж?
— Это вопрос, скорее, к господину послу. Из канцелярии я получил письмо, и никакого давления.
— Сотрудникам чешского посольства в Москве из-за решения россиян пришлось собирать вещи намного быстрее. Справились ли те, кто там остался, с работой?
— Посольство работает в ограниченном режиме. Ряд наших союзников и партнеров предлагают нам помощь и поддерживают связь с нашим посольством. В министерстве проводится аудит работы нашего дипломатического представительства в Москве, поскольку речь идет не только о посольстве, но и о Чешском доме. Мы прорабатываем варианты и думаем, как можно работать в сложившейся ситуации, когда мы даже не можем привлечь местных работников. По итогам мы скорректируем работу посольства.
— Как вы считаете, нормально ли, что в сложившейся ситуации чешский посол Витезслав Пивонька принял участие в российских официальных торжествах в честь окончания Второй мировой войны?
— Я должен признаться, что это решение далось непросто. Но я придерживаюсь того мнения, что историю не стоит смешивать с текущей политической ситуацией. На том параде присутствовали все иностранные послы, кроме стран Прибалтики (они не посещают их традиционно). Участие принял и посол Болгарии, где произошла такая же серия взрывов. Посол Пивонька присутствовал только на торжестве в честь исторического события и в память обо всех жертвах. Не только русских, но и чехословацких солдат, которые воевали вместе с Красной армией. Сегодня я уже могу рассказать, что мы дали послу инструкции: если бы в речи президент Путин упомянул дело Врбетице или сказал что-то против Чешской Республики, то Пивонька немедленно ушел бы.
— Чешско-российские отношения сегодня достигли исторического дна. Россия даже назвала нас своими недругами вместе с США. Как ситуация будет развиваться дальше?
— То, что мы попали в список «стран, совершающих недружественные действия в отношении Российской Федерации, граждан Российской Федерации или российских юридических лиц», скорее, ухудшает репутацию самой России. Тем самым она продолжает обострять дипломатический конфликт. Для меня важно, что после того, как мы оказались в этом списке, наши партнеры бурно отреагировали. Европейский Союз опубликовал осуждающую резолюцию. Наши партнеры предложили нам помощь в Москве.
С точки зрения нашей дипломатии важно выдержать все эти провокации со стороны России и сохранить единство. Это лишь провокации, которые ничего не меняют. С другой стороны, нужно поддерживать с Россией прагматичные отношения. Об этом говорит весь Европейский Союз. В четверг об этом сказал и французский президент Макрон. То же говорит немецкий канцлер Меркель.
— Так что же нужно сделать, чтобы «перестрелка», так сказать, прекратилась, и отношения с Россией начали нормализоваться?
— Мы не можем игнорировать произошедшее. Я имею в виду историю с Врбетице, ее обнародование и реакцию. Из-за этого чешско-российские отношения вошли в очень сложный период. Как я думаю, отношения можно выстраивать прагматично, но время для этого еще не пришло. Пока все еще слишком свежо. Сейчас можно говорить, например, о технических вопросах, в том числе как будет работать наше посольство и их. Разумеется, всегда нужно взаимодействие двух сторон. Но внесение нашей страны в список недружественных России стран этому не способствует. Просто мы должны выявить те сферы, где сотрудничество с Россией выгодно для нас, и искать точки пересечения. Пусть это будут, например, торговые отношения. Однако, помимо этого, необходимо установить границы, выходить за которые России нельзя. Кстати, то же следует сделать Европейскому Союзу, и поэтому нам так важно сохранить единство внутри него, а также в рамках НАТО.
— Не так давно это обсуждали и на саммите Европейского Союза. Правда, главной темой было похищение самолета с журналистом в Белоруссии. Четко сформулировать позицию в отношении России так и не вышло. Хотя мы можем вспомнить массовую высылку российских дипломатов после покушения на Сергея Скрипаля. Теперь же россиян выслали всего несколько стран, в основном восточных. Не победил ли прагматизм? Мол, зачем рисковать отношениями из-за «какой-то Чехии»?
— Я так не думаю. Я всегда говорил, что в первую очередь нужно сохранять единство Европейского Союза и НАТО и придерживаться единой и четкой позиции в отношении России. События в Солсбери несколько отличаются. Великобритания обладает большим дипломатическим весом. Это ядерная держава. Да и события, произошедшие там, стали шоком. С тех пор мы постепенно привыкли к тому, что Россия становится более ассертивной. Пример — инцидент с SolarWinds, когда американцы заявили, что подверглись нападению российских хакеров, и попросили из солидарности выслать дипломатов. На это пошли поляки и еще несколько стран, но массированной высылки не случилось.
Когда болгары объявили, что ГРУ тоже взорвало им склады боеприпасов, разве были высылки? Не будем забывать, что произошло непосредственно после обнародования истории Врбетице. Мы не ядерная держава, не участвуем в решении принципиальных внешнеполитических вопросов. Это просто факт. Но тут же последовали жесткие заявления, и некоторые страны вызвали российский послов на ковер. Свое заявление сделали ЕС, НАТО, Вышеградская четверка. Учтите также, что после Солсбери многие уже достигли с русскими паритета по числу дипломатов, и высылать уже просто некого. Кстати, после SolarWinds британцы тоже не выслали российских дипломатов. Ведь выражение солидарности нельзя свести только к тому, кто сколько дипломатов выслал. Так что, на мой взгляд, это немало.
— Президент Милош Земан постоянно говорит о том, что в деле Врбетице рассматриваются три версии. Он также сказал, что решение об исключении россиян из тендера на достройку АЭС «Дукованы» не обязательно окончательное, и решать будет следующее правительство. Как вы оцениваете его мнение, и какие у вас с ним вообще отношения?
— Внешняя политика — командный «вид спорта». Я из тех людей, кто предпочитает искать компромисс, а общаться друг с другом через СМИ. Мне кажется, что с президентом нас связывают корректные отношения. У меня была возможность поговорить с ним раза три, и я также общаюсь с главой внешнеполитического отдела администрации президента Рудольфом Йиндраком. Меня пригласили в резиденцию в Ланы на заседание консультативного совета по внешней политике при президенте ЧР. Я собираюсь с ним поехать и на саммит НАТО в Брюссель.
Что касается дела Врбетице, то для меня важно, что президент поддержал шаги правительства. Я не буду давать оценку отдельным выступлениям президента. От министра иностранных дел вы не можете этого требовать. Но всегда, когда где-нибудь за рубежом, об этой истории заходила речь, я мог сказать, что президент поддержал конкретные шаги правительства. Тем не менее нужно сказать, что если за рубежом меня кто-то и спрашивает об этом, то только журналисты. Еще ни разу кто-то из моих зарубежных коллег не спросил меня о заявлениях, сделанных у нас в Чехии.
— А не спрашивают ли вас о том, не пошел ли вице-премьер Ян Гамачек на измену родине, когда собирался замять дело Врбетице в обмен на «Спутник V» и проведение саммита Байдена и Путина в Праге, как о том написал сервер «Сезнам»? Гамачек это отрицает и требует от «Сезнама» десять миллионов компенсации.
— Нет. Я давно знаю Яна Гамачека. Он не изменник родины, и все это мне кажется странным.
(…)
