Операция «Барбаросса», ее назвали в честь Фридриха I, сделала падение нацизма неизбежным, но вместе с тем вывела войну на ранее невиданный уровень жестокости: целью Третьего рейха было не победить своих врагов, а уничтожить их. Эти четыре года до окончания конфликта — одни из самых кровавых в истории, и не только из-за того, что происходило на поле боя, но и из-за событий в тылу: именно тогда начались систематические убийства европейских евреев.
В своем расовом помешательстве нацистский диктатор Адольф Гитлер считал, что страна, населенная Untermenschen (недолюдьми), будет покорена за несколько недель, как это произошло с Польшей, Францией или Нидерландами. Советский диктатор Иосиф Сталин, недоверчивый и безжалостный массовый убийца, несмотря на имеющиеся у него проверенные данные, слепо верил, что Германия не нарушит подписанный двумя годами ранее пакт о ненападении. Его армия, прореженная чистками, была совершенно не готова. Невозможно подсчитать, сколько жизней стоила эта ошибка. Однако Гитлер не смог оценить ни огромные размеры советской территории, ни потенциал производственных мощностей СССР, ни сотни тысяч молодых солдат, отправленных на поле боя из разных уголков страны.
Британский военный историк Энтони Бивор (Antony Beevor), один из крупнейших специалистов этого конфликта и автор таких работ как «Сталинград» или «Падение Берлина. 1945», на вопрос о том, определило ли это вторжение судьбу Германии, «почти с полной уверенностью» отвечает да.
«Это было обусловлено тем, что Гитлер не извлек урок не только из поражения Наполеона в 1812 году, но и, прежде всего, из японско-китайской войны 1937 года, несмотря на то что у Чан Кайши (Chiang Kai Shek) были немецкие советники, — объясняет Бивор в электронном письме. — Если у обороняющейся армии, какой бы плохо вооруженной и обученной она ни была, есть огромные пространства для отступления, то нападающий, каким бы хорошо вооруженным и обученным он ни был, потеряет все свои преимущества. Единственная надежда Гитлера на победу заключалась в том, чтобы превратить вторжение в Советский Союз в очередную гражданскую войну, подняв армию из миллиона украинцев и других антисоветски настроенных людей, как его убеждали сделать. Однако из-за своих принципов Гитлер отказался одеть в немецкую форму славянских Untermenschen».
Последняя книга британского историка Джонатана Димблби (Jonathan Dimbleby), опубликованная в апреле, дает это понять уже своим заголовком: «Барбаросса. Как Гитлер проиграл войну» (Barbarossa. How Hitler lost the war). «Вторжение Гитлера в Советский Союз было самой крупной, самой кровавой и самой жестокой военной кампанией в истории, — пишет Димблби. — Когда нацистские войска менее чем за шесть месяцев достигли Москвы, любые перспективы Гитлера воплотить свое бредовое видение Тысячелетнего рейха уже рухнули».
Все цифры, окружающие операцию «Барбаросса» ужасают: в 03:15 утра по берлинскому времени немецкая армия при поддержке итальянских и румынских союзников открыла фронт в 2,6 тысяч километров. Три миллиона военнослужащих (148 дивизий, 80 процентов немецкой армии) участвовали в наступательной операции при поддержке 600 тысяч коней и 600 тысяч машин. «Не нужно забывать, что немецкое вторжение было операцией, во многом зависящей от коней», — объясняет американский историк Питер Фрицше (Peter Fritzsche), почетный профессор Университета Иллинойса и автор таких справочных трудов как «Жизнь и смерть Третьего рейха» (Vida y muerte en el Tercer Reich). Когда против наступающей армии выступил русский климат, зависимость от коней оказалась решающей.
Осенью немецкие цепи поставок начали рваться, ведь десятки тысяч солдат, а также их лошади и машины завязли в грязи. Русский «генерал зима» вывел из строя часть немецкого вооружения, а у солдат не было подходящей для сибирских температур одежды. Дело в том, что Гитлер считал, что наступательная операция закончится за несколько недель, он не предусмотрел зимней формы, которая у советских солдат была. Поражение под Москвой стало точкой невозврата для наступательной операции и всей войны.
Хотя среди немецких войск уже были подразделения, предназначенные исключительно для убийства мирных жителей, с началом операции «Барбаросса» уничтожение европейских евреев перешло в новую фазу. Как объясняет Питер Фрицше, «наступление немедленно сопровождалось нападениями на еврейские общины, в том числе речь идет об ужасных погромах, которые немцы хотели спровоцировать с помощью местного населения». «Историки расходятся во мнениях относительно того, когда Холокост стал рассматриваться как окончательное решение, предполагающее массовые убийства, — продолжает Фрицше. — Возможно, это случилось летом 1941 года из-за ощущения эйфории, вызванного наступлением. 31 июля 1941 года вышел прямой приказ уничтожать еврейские общины, в том числе женщин и детей».
В тылу развернули четыре подразделения Einsatzgruppen — эскадроны смерти — для совершения массовых убийств. Однако историки, изучающие Холокост, сегодня сходятся во мнении, что эти массовые убийства нельзя было провести без близкого сотрудничества между регулярной немецкой армией и местными жителями. «Операция „Барбаросса" стала поворотным моментом, — пишет Йона Кобо (Yona Kobo), исследовательница Яд ва-Шем и куратор виртуальной выставки The Onset of Mass Murder, посвященной мирным жителям, ставшим жертвами вторжения; выставку можно сейчас увидеть на веб-сайте музея Холокоста в Иерусалиме. — До этого момента антисемитские меры состояли в основном в том, чтобы отправлять евреев в гетто или концлагеря, однако это вторжение принесло с собой массовые убийства, а затем лагеря смерти. Сначала убивали мужчин, а вскоре и всех женщин, детей и младенцев».
К Рождеству 1941 года был убит миллион евреев, большинство из них — в СССР. В 1942 году начали работать газовые камеры. «Гротескная ирония заключается в том, — пишет Джонатан Димблби, — что самое ужасное преступление ХХ века было единственным элементом апокалиптического видения фюрера о Третьем рейхе, который до последних месяцев войны не был особенно затронут поражениями на поле боя».
