Раньше все было просто. В начале 1990-х годов, когда Гельмут Коль и Франсуа Миттеран продвигали свою идею Европы, лидерам двух стран было достаточно договориться между собой, а затем направить предложение главе Евросовета с просьбой «передать послание другим членам». И все, дело сделано. Так было, например, 27 октября 1993 года, накануне внеочередного европейского саммита по реализации Маастрихтского договора.
Все было так просто! Государств-членов было всего 12. С тех пор их число возросло более чем вдвое. Тем не менее главным ударом по привычкам франко-немецкого тандема стала их разнородность — Ангеле Меркель пришлось констатировать это по итогам продлившейся несколько часов дискуссии по Венгрии и России в рамках памятного заседания Евросовета 24 и 25 июня.
Канцлер ФРГ потерпела сокрушительный провал с предложением провести европейский саммит с президентом России Владимиром Путиным и признала, что была «опечалена» пережитым. По ее словам, это значит, что у государств-членов «недостаточно доверия друг к другу». На редкость прозорливый и многозначительный комментарий.
Необычная спешка
Этот европейский саммит стал последним для канцлера перед намеченными на 26 сентября парламентскими выборами в Германии, которые ознаменуют ее уход из политики после 16 лет у власти. Ее разочарование можно понять — она уходит с европейской сцены на фоне двух дипломатических провалов. Что показательно, эти неудачи связаны с Китаем и Россией, и в обоих случаях она проявила нехарактерную для себя спешку.
Что касается Китая, Ангела Меркель воспользовалась влиянием, которое давало ей председательство Германии в Евросоюзе до 31 декабря 2020 года, чтобы протолкнуть подписание глобального инвестиционного соглашения Европы с Китаем. Договоренность была достигнута 30 декабря по итогам прошедшего по видеосвязи саммита с китайским лидером Си Цзиньпином. Как бы то ни было, этот документ столкнулся с резким противодействием Европарламента и сегодня выглядит мертворожденным из-за обострения отношений с Пекином.
Эпизод с Россией, без сомнения, оказался еще более болезненным, поскольку ударил в сердце Европы после холодной войны и по картине мира Ангелы Меркель.
Для понимания ситуации следует рассмотреть июньскую цепочку дипломатических событий. Президент США Джо Байден приехал в Европу, чтобы сплотить атлантическую семью после урагана «Трамп», выразил особое расположение канцлеру (только она получила приглашение в Вашингтон 15 июля), а затем покинул европейских друзей и отправился в Женеву на встречу с Владимиром Путиным 16 июня.
Байден ничего не ждал от этого саммита, к которому не стал подключать европейцев. Главной целью для него было нейтрализовать российскую проблему с помощью канала связи с Москвой, чтобы направить все силы на решение куда более насущного китайского вопроса.
Стойкая неприязнь
Тем временем Меркель позвонила Путину и президенту Украины Зеленскому. 22 июня Путин выпустил в Die Zeit довольно мягкую по содержанию статью с призывом к восстановлению полноценного партнерства с Европой. Но Меркель забыла обсудить этот франко-немецкий проект с другими европейцами, которые были вне себя, когда узнали о нем накануне европейского саммита. Прошедшая вечером первого дня дискуссия оказалась напряженной: Прибалтика, Польша и Швеция отвергли предложение.
Почему же Меркель принялась активно продвигать эту инициативу, не приложив ни малейших усилий для предварительной подготовки? Она выступала за европейский суверенитет. Раз сейчас существует российско-американский диалог, Европа тоже должна обсуждать с Россией вопросы, представляющие интерес для обеих сторон. Макрон в свою очередь сделал хорошую мину и подчеркнул, что обсуждение продвинулось вперед.
Мечтала ли канцлер сформировать перед уходом исторический геополитический триптих? Красиво закончить сентябрьским саммитом с Путиным после декабрьской встречи с Си Цзиньпином и июльских переговоров с Байденом? В любом случае, из-за защиты российского газопровода «Северный поток — 2» «ее больше не считают достойным доверия представителем европейских интересов перед Путиным», считает немецкий депутат Франциска Брантнер.
Произошедшее проливает свет на глубокое воздействие посткоммунистических стран на развитие ЕС. Будь то неприятие открытого общества Венгрией Виктора Орбана или отказ Прибалтики возобновить диалог с Путиным, историческое и географическое наследие этих стран в полной мере проявляет себя. Коль и Миттеран, наверное, полагали, что с помощью объединения Европы закрывают счета холодной войны. Меркель и Макрон только что убедились, что до этого еще далеко.
