Экономический спад, вызванный многочисленными факторами, и растущие расходы повергают российское правительство в финансовую ловушку, которую оно же само и расставило. Россия борется с последствиями коронавирусной пандемии, которая привела к остановке производства и ограничению услуг, и поэтому государственную казну приходится тратить на компенсации бизнесменам, а кроме того, восполнять расходы на здравоохранение и социальную сферу.
Все это происходит в неблагоприятной ситуации для добычи и продажи энергоносителей, которые лежат в основе российской экономики. Речь идет, в первую очередь, о нефти. Россия является одним из крупнейших ее экспортеров. В прошлом году цена за баррель резко упала из-за войны вокруг ограничений на добычу с Саудовской Аравией.
С нежелательными расходами сопряжена и поддержка Александра Лукашенко, чья власть в Белоруссии поколебалась, а также участие в войне в Нагорном Карабахе. С одной стороны, Кремль пытается позиционировать себя как державу, влияющую на мировые вопросы (насколько ему это удается, дело другое), а с другой, старается сохранить контроль над происходящим внутри страны. Оба эти направления требуют растущих расходов, а российская казна не бездонна.
Что касается зарубежного направления, то наиболее яркий пример — Белоруссия. После массовых демонстраций белорусский президент Александр Лукашенко удерживается у власти только благодаря России, а точнее ее кредитам. И белорусский, и российский президент понимают, что это никакие не кредиты, а подарки. В прошлом году в Сочи они договорились о кредите в размере полутора миллиардов долларов. Из-за европейских санкций, введенных против Белоруссии из-за задержания самолета Ryanair и ареста белорусского оппозиционера, находившегося на его борту, Россия согласилась на еще одно финансовое вливание в размере 500 миллионов долларов. Эти деньги призваны, в том числе, компенсировать ущерб, возникший из-за отклонения европейских рейсов, которые больше не пересекают белорусское воздушное пространство.
Если бы Россия перестала финансово поддерживать белорусский режим, у Лукашенко очень скоро закончились бы деньги на зарплаты пока лояльным к нему сотрудникам служб безопасности. А поскольку они один из оплотов белорусского режима, их крах придал бы мощный импульс демонстрациям и оппозиционному движению. Но чего Кремль точно не хочет, так это народной революции в какой-нибудь из соседних стран, которая могла бы дать новый импульс к протестам в России. Кремль лучше будет вкладывать деньги в сохранение белорусского режима, даже если их не досчитаются внутри самой России, но не поступится собственными представлениями о самом себе как о мощном игроке, который влияет на события в соседних странах.
Если обратиться к ситуации внутри России, то только пандемия коронавируса привела, во-первых, к спаду экономической активности и, во-вторых, к росту расходов на здравоохранение, социальную сферу, компенсационные пакеты. Кроме того, пришлось выделить деньги на разработку вакцины «Спутник V». Именно «Спутник V» задумывался как титульный проект, который обеспечил бы России международный престиж и упрочил бы представления о ней как об одном из мировых лидеров. Проект окончился крахом после того, как выяснилось, что вакцина не такая, какой ее преподносила Россия. Поэтому теперь ей, например, пришлось выкупать ее обратно у Словакии.
В последние годы оппозиция в России подвергается все более суровым гонениям. Российские власти усиливают давление на любую деятельность в стране, которая отклоняется от официальной линии. Отсюда, например, судебные процессы за посты в социальных сетях или перепост информации о демонстрациях. На первый взгляд не скажешь, но и эти вещи сопряжены с растущими финансовыми расходами, так как приходится совершенствовать систему контроля над гражданами либо за счет расширения штата государственных служащих, либо за счет новых технологий. В качестве примера подходит Москва, где местные власти год назад начали эксперимент с системами видеонаблюдения, которые умеют распознавать лица.
Официально цель — борьба с преступностью, но камеры используются также в качестве оружия против демонстрантов. Теперь режим не вмешивается в протесты, и кажется, что силы правопорядка не применяют против протестующих насилие. Но потом, вечером, к ним домой приходит полиция. Конечно, подобная система, которая только в столице включает 200 тысяч камер и является второй по величине после Китая, — удовольствие не из дешевых.
Россия тратит много средств как на то, чтобы удерживать ситуацию внутри страны под все более жестким контролем, так и на популяризацию идеи о том, что она является мировым гегемоном. Напрашивается вопрос, куда Россию заведет рост расходов и посткоронавирусная стагнирующая экономика. Даже официальные представители, такие как министр финансов РФ Антон Силуанов, предупреждают, что российская экономика не сможет покрыть все свои расходы. Если Кремль выберет порядок дома, то ему придется отказаться от российского влияния в мире? Или поддержание имиджа России как державы приведет к тому, что суровый режим, удерживающий население в стагнации, начнет распадаться?
