Когда речь заходит о разрушительных последствиях пандемии в России, парадоксы возникают один за другим. Страна первой в мире одобрила вакцину от коронавируса и начала массовую вакцинацию. Вакцин в принципе достаточно, но только около 20% населения уже сделали первый укол. Это свидетельство примечательного кризиса доверия между властями и населением. И хотя показатели вроде бы ясные, корреляция между количеством заболевших и умерших неясна.
Поэтому давайте в первую очередь разберемся с цифрами. Ежедневно в России регистрируется чуть более 25 тысяч новых зараженных, что в три раза больше, чем зимой, когда в стране в той или иной степени удалось взять коронавирус под контроль. Число инфицированных немного меньше, чем в Великобритании. Но если в Великобритании в среднем ежедневно умирают около 18 человек, в России — примерно по 700.
Отчасти это можно объяснить тем, что в Великобритании уже полностью вакцинировали всех пожилых людей и уязвимые группы граждан. Отчасти — разным уровнем больниц. Но в России тоже есть система здравоохранения. И уровень смертности в 40 раз выше, чем в Великобритании, в принципе необъясним.
Ситуация не становится более понятной и от того, что, согласно официальной статистике, от коронавируса в стране к настоящему моменту умерли около 85 тысяч человек. В то же время данные независимых статистиков свидетельствуют, что избыточная смертность с начала пандемии в России составила примерно 460 тысяч человек. Неужели и правда настоящее количество умерших может быть в пять с лишним раз больше, чем гласят официальные данные?
Хоть кричите во весь голос, никто вам четкого ответа не даст. Например, в начале июня, когда количество инфицированных стремительно приближалось к нынешнему, президент Путин открыл ежегодный престижный экономический форум в Санкт-Петербурге. На нем он похвастался, что в городе можно устраивать крупнейшее постпандемическое мероприятие, потому что «сегодняшняя обстановка в России, в Петербурге, позволяет нам проводить такие мероприятия без особого риска распространения инфекции».
Как же он смог так ошибиться? Через пару недель после этого в городе уже умирало более 100 человек в день, и одновременно с этим там проводились матчи Чемпионата Европы по футболу, на которые приехало множество зрителей. Шведские и финские болельщики оказались в числе тех, кто заразился.
В России вакцинный скептицизм, вероятно, сильнее, чем где-то еще в мире. 62% граждан говорят, что не хотят прививаться. А многие из тех, кто утверждает, что собирается вакцинироваться, все равно откладывают прививку на потом и выжидают.
Ранее в этом месяце в стране прибегли к некоторому принуждению в этом вопросе, объявив, что государственные служащие, например, в Москве, должны либо привиться, либо попрощаться с работой. Также должны вакцинироваться работники сферы услуг. Сертификат о прививке требуют в больницах, прежде чем начать многие виды лечения, и в отелях. Теперь многие начали прививаться.
Но Путин не хочет нести ответственность за это принуждение и перекладывает ее на местные власти. Он заботится о собственной популярности и рассуждает, скорее всего, верно. Еще один парадокс относительно России и пандемии, про который говорят многие в стране, заключается в том, что прививаются в основном молодые образованные горожане. А вот пожилые жители сельской местности настроены максимально скептически. Таким образом, прививаются по большей части критики Путина, в то время как его традиционно верный электорат делать прививку не хочет. То есть, те, кто больше всех доверяет Путину, меньше всех доверяет системе. Вот такой удар по власти — потенциально взрывоопасная политическая комбинация.
Любой, кто смотрит на Россию непредвзято, не может не поражаться культурным особенностям. Больше всего бросается в глаза всеобщий фатализм. Вот одно из его проявлений: 57% россиян не боятся заразиться вирусом. И сильная позиция православной церкви, и то, что можно назвать исторической генетикой, сформированной особенно жестоким и страдальческим прошлым, заложили хорошую почву для этого фатализма. Все, что должно произойти, все равно произойдет.
Анекдотическое доказательство этого фатализма я нашел в истории моего знакомого, который работает главным врачом в Москве. Этой зимой — через год после того, как большинство из нас уже осознали опасность пандемии, — он сопровождал свою непривитую пожилую мать в больницу на ежегодный медицинский осмотр. Там она заразилась. Позже этот мой знакомый, также непривитый, пришел навестить больную мать к ней домой. И тоже заразился. Оба умерли. А ведь он был главным врачом!
Пусть в такой ситуации это уже на грани, но очень хочется сказать: «А надо было прививаться».
