Интервью с Михалом Мильчареком (Michał Milczarek) — писателем, путешественником, сотрудником Института восточнославянской филологии Ягеллонского университета, автором книг на тему российской философии: «Мы воскресим вас из мертвых. Философия Николая Федорова» и «Древо жизни. Феномен Василия Розанова». В России Мильчарек провел в целом три года: он изъездил Сибирь, пас овец в Калмыкии и северных оленей на Полярном Урале и описал свои впечатления в книге «В никуда».
Newsweek Polska: В Якутии бушуют пожары. Дым от горящих лесов окутывает уже территорию в 5,3 миллиона квадратных километров, это больше чем площадь всего Евросоюза. Мы наблюдаем экологическую катастрофу глобального масштаба, случаев такого отравления воздуха в истории было немного, но эти пожары почти не привлекают внимания польской общественности. Почему так происходит?
Михал Мильчарек: Не знаю, возможно, потому, что Якутия находится очень далеко? Или потому, что у нас много собственных проблем? Или мы просто стали относиться к таким событиям равнодушно, поскольку практически ничего не можем сделать для предотвращения изменения климата, а даже если и делаем, то в масштабах мира это не дает результатов? Сибирь горит каждый год, хотя сейчас пожары действительно имеют беспрецедентный масштаб.
— Когда горели леса в Амазонии, СМИ били тревогу. Когда горела Австралия, поляки виртуально брали под опеку коал, помогая в борьбе с последствиями катастрофы. Сейчас — тишина. Может быть, нас меньше трогает трагедия в Якутии, потому что речь идет о России?
— Возможно. Но это, скорее, вопрос к прессе, чем к таким людям, как я. С другой стороны, Польша граничит с Россией, поэтому нас должно интересовать даже то, что происходит в ее отдаленных регионах на востоке. Кроме того, изменения климата затронут нас всех. Не имеет особого значения, где горят леса, в России, Австралии или Бразилии, ведь последствия пожаров окажут влияние на все человечество. В Сибири наблюдается еще одно опасное явление: тает вечная мерзлота, из известняков начинает выделяться метан, который попадает в атмосферу и оказывает на нее еще более разрушительное воздействие, чем углекислый газ.
— Сейчас в Якутии зафиксировано более 300 пожаров, но пожарные и армия борются только с половиной из них: с теми, которые непосредственно угрожают людям. Как вы думаете, причина в изменении климата, так называемых сухих грозах или, может быть, виноват человек? В России о защите окружающей среды никто особенно не думает…
— Это правда. Россияне считают, что дикая природа сама со всем справится, потому что ее у них в избытке. В Сибири до сих пор остаются неосвоенные людьми пространства. Одновременно существует серьезная проблема с устаревшими промышленными предприятиями. Например, в прошлом году теплоэлектростанция в Норильске стала причиной загрязнения вод и почвы, когда с нее в реку попало 20 тысяч тонн нефтепродуктов, позже один из комбинатов сбросил токсичные вещества прямо в тундру.
Общество в России не доверяет властям, поэтому родилось множество слухов на тему пожаров в Якутии. Один из них гласит, что леса поджигают россияне по заказу китайцев, которые покупают в Сибири огромное количество древесины. В пожарах сгорают не все деревья, так что когда после них производится очистка территории, получить ее легче. Теория не слишком убедительная, но люди верят. Отсутствие доверия к власти, распространение теорий заговора не облегчают процесс тушения пожаров.
— Вы думаете, что версия о целенаправленном поджоге лесов ради извлечения прибыли относится к теориям заговора?
— Нет, но я сомневаюсь, что это заговор, за которым стоит Китай. В некоторых пожарах наверняка виноваты люди, возможно, кто-то на этом зарабатывает, но в основном лес горит по естественным причинам. Лето в Якутии становится все более жарким, при местном резко континентальном климате оно еще и сухое, а это способствует быстрому распространению огня.
— Вы объехали Якутию?
— Будет преувеличением сказать, что я ее объехал, но я там побывал. Книга «В никуда» описывает не все мои поездки по России.
— Пожары вспыхнули в районе так называемой дороги на костях неподалеку от села Оймякон, которое считается самым холодным населенным пунктом в мире.
— Я проезжал в окрестностях Оймякона. Кстати, кажется парадоксом то, что пожары бушуют на полюсе холода. Я был в Усть-Нере и Якутске, откуда однажды отправился автостопом во Владивосток. По пути с Чукотки я также посетил поселок Черский в дельте реки Колымы неподалеку от побережья Восточно-Сибирского моря. Этого в книге «В никуда» я тоже не описывал.
— Якутия — крупнейший регион России, по площади она чуть меньше Индии.
— Три миллиона квадратных километров. Жители Якутии этим гордятся и любят рассказывать в беседах с приезжими, сколько на ее территории поместилось бы Франций, Бельгий или Голландий. Францию Якутия превосходит по площади почти в шесть раз, Бельгию или Голландию — примерно в сто, а Польшу — раз в десять.
— Потушить несколько сотен пожаров на такой огромной территории, где практически нет дорог, невероятно сложно, тем более что огонь распространяется и под землей, когда горят торфяники.
— Именно так, нужны осадки, а они или не выпадают вообще или выпадают в недостаточном количестве. С такой разрушительной стихией самостоятельно людям не справиться. Россияне стараются вызвать дождь при помощи своих методов «разгона облаков», разработанных еще в советские времена, но все это может сработать только в ограниченном масштабе. Для предотвращения таких пожаров в будущем понадобятся глобальные инициативы, нужно изменить цивилизационный подход к окружающей среде. Горящая Якутия или Амазония — это лишь следствие губительных действий человечества.
— Мировая общественность может оказать какое-то влияние на то, что делает в Амазонии бразильское руководство, но никак не на экономику Якутии…
— Россияне относятся ко всему этому иначе. Когда я был в Якутии, я увидел, что экологическое сознание развито там хуже, чем, например, на Аляске или на севере Канады, то есть в отчасти сопоставимых по климату и истории местах. Коренные жители Сибири, то есть якуты, эвенки, чукчи взаимодействуют в своей будничной жизни с природой, ловя рыбу или охотясь, так что они относятся к ней с почтением. Согласно традиционным верованиям представителей коренных народов Сибири, человек — часть природы, а не ее властелин или венец. Этого мало, нужны инициативы более широкого масштаба.
— Жизнь эвенков или чукчей, конечно, тесно связана с природой, но эти народы остаются довольно пассивными, позволяя властям заниматься хищнической эксплуатацией ресурсов.
— Это более широкая проблема. В России граждане лишь в незначительной степени контролируют государство. Никому в Польше не нужно объяснять, что собой представляет авторитарный путинизм последних 20 лет. В таких условиях люди, разумеется, не могут оказать давления на государство ни в одном важном вопросе. Кроме того, россияне всегда считали Сибирь большой сокровищницей с мехом, древесиной, нефтью, газом, углем, золотом и прочими драгоценными металлами. Поэтому, собственно, Россия ее и колонизировала. В этом исключительно коммерческом отношении к окружающей среде заключается первородный грех. Однако такой же разрушительный подход используется по всему миру. Наша планета служит для нас огромным резервуаром сырьевых ресурсов, мы готовы делать ради прибыли, что угодно, и это в итоге оборачивается против человечества.
— В Сибири на это еще, пожалуй, накладывается ощущение, что государство не справилось со своей ролью. Вы описываете в своей книге атмосферу упадка: «Все, что было, уже в прошлом, а сейчас остались лишь распад, абсурд, клубящийся дым, замерзающие лужи, нищета, полный бардак». Фраза оказалась пророческой?
— Это постапокалиптический фрагмент, в котором идет речь о советском наследии. Советский проект был нацелен, в частности, на подчинение природы. Слепые, не имеющие сознания природные силы следовало рациональным образом обуздать, взять под контроль. На этом базировалась идея покорения Севера, освоения его диких территорий. СССР распался 30 лет назад. На смену коммунизму пришел авторитарный капитализм, но отношение к природе не изменилось. Технику за эти годы усовершенствовали, так что добыча ведется в гигантских объемах. Люди оставляют после себя мертвую, пустую, зачастую сожженную землю.
— Жители Сибири с горечью взирают на окружающее. Федя, водитель КамАЗа, с которым вы ехали по «дороге на костях», говорит: «Здесь нигде ничего нет, всюду распад, гниль, жулики и воры»…
— (смеется) В его словах звучит довольно распространенная в Сибири тоска по Советскому Союзу. Взять хотя бы «дорогу на костях», которая ведет из Якутска в Магадан. Жители Колымского края смотрят на нее не через призму лагерей, которые вдоль нее строились, а вспоминают о 1970-1980-х годах, когда прилегающие к ней населенные пункты переживали бурное развитие, а их обитатели прекрасно зарабатывали и получали разные льготы. Люди жили под защитным колпаком государства, поэтому они предпочли забыть о лагерях и жестокости прежнего режима. Все было хорошо, никто не задавал вопросов о прошлом, и вдруг СССР прекратил существование, весь прежний мир рухнул. Я описываю в своей книге мертвые города и поселки, откуда люди просто сбежали. Те, кто остался, живут прошлым, тоскуют по эпохе советского изобилия и порядка, по советской жизни.
Конечно, СССР был проектом, призванным упорядочить хаос, который царил в России, но он провалился, поскольку был утопическим и нереальным. Дороже всего заплатили простые люди. Последствия перехода от социалистической, контролируемой государством экономики к капиталистической, либеральной модели в восточной части страны оказались катастрофическими. Российское государство понесло в этой сфере поражение. Людей лишили прежней жизни, но почти ничего не дали взамен. Они очень тяжело перенесли трансформацию. Это прекрасно описывает в своей книге «Время секонд хэнд» Светлана Алексиевич.
Ностальгия по советским временам — серьезная проблема, которую российское общество не сумело преодолеть. В последнее время она приобретает буквально монструозный характер, проявляясь в моде на памятники Сталину. В 1990-е их не возводили. Недавно «Левада-центр» (организация, выполняющая функции иноагента — прим. ред.) сообщил, что примерно 50% россиян поддерживают идею возведения памятников Сталину. Не видя для себя никакого будущего, люди прячутся в прошлом, обращаются к мифу о советском могуществе. Власти продолжают напоминать им, что они победили Гитлера, первыми отправили человека в космос, что весь мир их боялся и так далее.
— Хотели как лучше, а вышло как всегда?
— Люди часто становятся жертвами системы. Россияне — заложники истории и собственного государства.
— Кто-то хочет возводить памятники Сталину, а кто-то, как одна молодая активистка, просит о помощи западных знаменитостей. Роза Дьячковская обратилась к Леонардо Ди Каприо, который вкладывает деньги в защиту окружающей среды, с отчаянным призывом: «Сибирь гибнет! Сибиряки надеются на вашу помощь».
— Молодые россияне просыпаются, они относятся к изменениям климата иначе, чем представители старших поколений. И хотя не вся российская молодежь осознает существование глобальных проблем, активистов становится все больше, между тем система вместе с самим Путиным стареет. В России должен в какой-то момент произойти перелом. Пока государство продолжает подминать под себя человека, индивидуума. Экономика в России сырьевая, получающая доход в первую очередь за счет добычи природных ресурсов, а не за счет человеческого труда и мысли, поэтому там не слишком заботятся о гражданах. Москва продолжает делать ставку на масштабные добывающие проекты, наносящие ущерб окружающей среде, а не на просвещение общества. Какой смысл заботиться о людях, если не они выступают источником богатств?
— На Якутию приходится четверть мировой добычи алмазов. Там также находятся месторождения золота, нефти, газа…
— Россияне, смеясь, говорят, что у них там вся таблица Менделеева. Это конечно, преувеличение, но в якутской вечной мерзлоте сокрыто огромное количество ценного сырья. При этом в Якутск, столицу региона, пожалуй, до сих пор не ведет ни одной нормальной дороги. Когда я там был 10 лет назад, от Транссибирской магистрали туда шла дорога, лишь на отдельных участках имевшая асфальтовое покрытие. Сомневаюсь, что с тех пор многое изменилось в этом плане к лучшему. В конце концов алмазы можно вывезти по гравийной дороге, а люди пусть мучаются дальше.
С другой стороны, природные просторы в Сибири настолько огромны, что их сложно даже частично освоить. Россияне строят там новые магистрали, но их все еще недостаточно. Кроме того, инвестициям мешает коррупция: часть средств оседает в чьих-то карманах.
— То есть пожары в Якутии рано или поздно прекратятся, но процесс распада государственных структур в Сибири продолжится?
— По всей видимости, да. Этот апокалипсис закончится, потом начнется следующий. Может, нам довелось жить в эпоху ползучего апокалипсиса в ожидании конца того мира, который мы знаем? Конечно, можно как в фильме «Меланхолия» Ларса фон Триера сесть на траву и высматривать в небе планету, которая столкнется с Землей и нас уничтожит, но, пожалуй, лучше встать и начать что-то делать. Маленькие шаги, способствующие защите природы, тоже важны, их стоит совершать. Что еще нам остается, как не стараться вновь и вновь отодвинуть апокалипсис?
