«Талибан»* (запрещенная в России организация — прим. ред.) огнем и мечом несется по территории Афганистана, повышая вероятность перехода всей страны по его контроль на фоне ускоренного вывода американских войск. Успехи движения особенно заметны на севере, который некогда был оплотом антиталибских сил, поддерживавших тесные связи с правительствами стран Центральной Азии по ту сторону границы.
Наше издание обратилось к экспертам по Афганистану и Центральной Азии с вопросами о том, как ослабление контроля Кабула над страной отразится на регионе.
Какая часть границы Афганистана со центрально-азиатскими государствами контролируется талибами?
Смотря у кого спросить. Министр обороны России Сергей Шойгу заявил 11 августа, что «Талибан» полностью контролирует границы Афганистана с Таджикистаном и Узбекистаном. Между тем, судя по сообщениям из Афганистана, заявление российского чиновника может быть несколько преувеличенным, т.к. правительственные силы все еще удерживают Хайратан, пункт пересечения границы с Узбекистаном. Тем не менее, по словам Эндрю Уоткинса, старшего аналитика по Афганистану Международной кризисной группы (МКГ), Кабул «вполне может потерять этот контрольно-пропускной пункт в любой момент».
Еще в июне талибы взяли под свой контроль Ширхан-Бандар, ключевой контрольно-пропускной пункт на границе с Таджикистаном, вынудив верные Кабулу войска искать временное убежище на таджикской стороне. По информации Душанбе, затем Кабул потерял контроль над всей протяженностью границы. «Талибан» также контролирует Торгунди, сухой порт на границе Афганистана с Туркменией, который является первой афганской станцией на строящейся железной дороге, связывающей эти два государства.
Способность Кабула вновь заявить о себе на севере ограничивается потерей им в последние дни столиц ряда провинций. Сейчас много внимания уделяется символической и стратегической важности удержания Кабулом Мазари-Шарифа, четвертого по величине города страны, расположенного неподалеку от узбекской границы. Тем не менее, «даже если Мазари-Шариф останется под контролем правительства, соседние государства должны иметь возможность иметь дело с „Талибаном" и вступать с ним в контакт», сказал Уоткинс Eurasianet.org.
Движение изменилось?
Если спросить афганских граждан, бегущих из захваченных талибами городов на севере страны, то ответ на этот вопрос, возможно, будет отрицательным. Свидетельства гражданских лиц из этих регионов указывают на то, что, несмотря на обещания соблюдать права женщин и этнических меньшинств, «Талибан» по-прежнему склонен к насилию и навязыванию своего строгого толкования исламского права в находящих под его контролем районах.
Между тем на международной арене талибы (члены запрещенной в России организации — прим. ред.) в последние годы стараются позиционировать себя в качестве дружественной силы, установив официальные контакты с Китаем, Россией, Ираном и двумя из трех центрально-азиатских государств, граничащих с Афганистаном — Узбекистаном и Туркменией.
По словам Камолиддина Раббимова, проживающего в Париже эксперта по группировкам исламских боевиков, движение «Талибан» стало более изощренным и прагматичным, чем те по большей части изоляционистские группировки, что захватили Кабул в 1996 году и удерживали власть до вторжения в 2001 году международных сил под руководством США, которым несколько стран Центральной Азии оказали материально-техническую поддержку.
В те времена командиры «Талибана» среднего звена иногда праздно говорили о захвате Самарканда, исторического исламского центра Узбекистана, вспоминает Раббимов.
Сейчас официальные лица «Талибана» чаще посещают исторический город в качестве туристов и заверяют узбекские власти в своей приверженности углублению экономического сотрудничества и мира в регионе, как это было в 2019 году. «„Талибан" готов заключать соглашения со всеми. Он дал всем понять, что ему нужна власть только в Афганистане», — сказал Раббимов Eurasianet.org.
Верят ли им соседи по региону?
В Центральной Азии наиболее заметными являются контакты «Талибана» с Туркменией. У Ашхабада в Афганистане имеются значительные экономические интересы: он рассматривает эту страну как важную транзитную территорию для электроэнергетических проектов и газопровода ТАПИ, который должен связать газовые месторождения Туркмении с крупными рынками Индии и Пакистана.
Отражением развития экономических связей между двумя странами стали состоявшиеся в январе церемонии, посвященные прокладке трансграничной железной дороги до афганского города Андхой и открытию новой линии электропередачи от Керки в Туркмении до Шебергана в Афганистане. За мероприятиями наблюдали по видеосвязи президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов и его афганский коллега Ашраф Гани.
Но затем эти населенные пункты перешли под контроль «Талибана», и именно с его представителями туркменские официальные лица начали проводить встречи — уже трижды, и это не предел. Как сообщилось 12 августа, представители правительств России, Туркмении и Узбекистана встретились с переговорщиками «Талибана» в Катаре не далее как на этой неделе.
Тем временем Таджикистан гораздо менее убежден в полезности талибов.
На состоявшемся 6 августа саммите лидеров Центральной Азии в туркменском курортном городе Аваза президент Эмомали Рахмон сетовал по поводу перехода границы под контроль этого движения и осудил скопление «террористических группировок» в захваченных талибами районах.
В рядах этих группировок состоят боевики из бывших советских республик и Китая, «экстремисты, которые хорошо обучены терроризму, подрывной и пропагандистской деятельности, и имеют далеко идущие планы в отношении нашего региона», приводит его словам новостное агентство AP.
Могут ли военные действия выплеснуться за пределы Афганистана?
Да, хотя ранее лидеры стран региона, включая Рахмона, иногда преувеличивали вероятность подобного развития событий.
Дженнифер Муртазашвили из Университета Питтсбурга отметила, что «Ансаруллах Джамаат» (запрещенная в России организация — прим. ред.) и группировки, сформировавшиеся из осколков «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ, запрещенная в России организация — прим. ред.), входят в число тех, в рядах которых есть боевики из Центральной Азии и которые проявляют стойкий интерес к странам к северу от Афганистана.
Благодаря ослаблению мер безопасности на границе радикально настроенным гражданам центрально-азиатских государств также станет легче проникать в Афганистан и обратно, отметила Муртазашвили в беседе с Eurasianet.org.
«Следует проявлять осторожность и не преувеличивать число боевиков, направляющихся [из] Центральной Азии в Афганистан, но на примере Сирии и Ираке на протяжении последних десяти лет мы видели, что чтобы создать проблемы для режимов в странах региона, достаточно всего нескольких человек», — сказал Муртазашвили.
Как сообщил Кадыр Сафа, официальный представитель афганского правительства, отвечающий за район Дарваз, весной в Кабул поступила информация о том, что девять граждан Таджикистана пересекли границу, чтобы присоединиться к группировке «Ансаруллах». «Зимой и весной приехало много новых бойцов из Таджикистана», — сказал Сафа. В том же сообщении от 27 июля со ссылкой на анонимные источники говорится, что «Ансаруллах» по факту контролирует часть границы Таджикистана с Афганистаном.
Уоткинс из МКГ отметил, что, хотя многое об отношениях талибов с другими боевиками на севере пока остается неизвестным, «есть основания полагать, что эти группировки сосуществуют с талибами и те предоставляют им убежище. В то же время „Талибан", вероятно, за закрытыми дверями дает понять своим соседям, что эти группировки — проблема, которую движение в состоянии держать под контролем».
Может ли Центральная Азия столкнуться с гуманитарным кризисом и наплывом беженцев, если боевые действия продолжатся?
В прошлом месяце представитель Комитета по чрезвычайным ситуациям Таджикистана попал в заголовки СМИ, когда сообщил на брифинге для прессы, что его страна, если потребуется, готова принять до 100 тысяч беженцев из Афганистана.
Буквально через несколько дней министр иностранных дел Сироджиддин Мухриддин опроверг это заявление и сказал, что Душанбе не будет называть числа беженцев, которых страна способна принять, особенно учитывая опасения по поводу коронавируса.
Между тем, судя по тому, что, хотя десяткам тысяч человек в Афганистане пришлось покинуть свои дома из-за боевых действий на севере страны, никто из них не бежал в государства Центральной Азии, опасения по поводу наплыва беженцев преувеличены.
По словам Муртазашвили, на севере Афганистана массовое перемещение населения давно стало тенденцией, но «афганцы знают, какие места для них открыты и где их ждет хороший прием. Центральная Азия никогда не была одним из таких мест».
Однако изменить ситуацию могут тяжелые бои в Мазари-Шарифе и его окрестностях, а также массовое перемещение населения в Бадахшане, северо-восточной провинции, которая граничит с Таджикистаном и более удалена от мест, куда обычно направляются афганские перемещенные лица.
В июле из Термеза в Узбекистане поступали сообщения, что узбекские власти установили тысячи палаток в ожидании возможного притока беженцев, но официальные лица в Ташкенте позже опровергли эту информацию.
Также поступали сообщения о том, что США якобы безуспешно обращались к государствам региона с просьбой предоставить убежище афганским гражданам, сотрудничавшим с США.
Исматилла Эргашев, специальный посланник президента Узбекистана Шавката Мирзиёева по Афганистану, 22 июля отверг это предложение, заявив, что Ташкент не видит юридический оснований для размещения беженцев. Глава МИД Таджикистана Сироджиддин Мухриддин сказал 27 июля, что его страна также не рассматривает такую возможность.
А что Россия?
Москва занята проведением учений и громким осуждением вывода Вашингтоном своих войск, который она называет провалом. С конца июля Россия приняла участие не менее чем в трех совместных военных учениях: с Пекином в Нинся-Хуэйском автономном районе на северо-западе Китая; с Ташкентом на полигоне в Термезе; и с Ташкентом и Душанбе у границы Таджикистана с Афганистаном.
В трехсторонних учениях, завершившихся 12 августа на полигоне «Харбмайдон» в Таджикистане, приняли участие 2 тысячи 500 военнослужащих, отрабатывавших воздушные и наземные меры по отражению вторжения боевиков с юга.
По словам российских военных, среди условных противников была группировка «Исламское государство» (запрещенная в России организация — прим. ред.).
Кремль значительно укрепил международный авторитет «Талибана», проведя с его представителями переговоры на высоком уровне. После последнего визита талибов в Москву в прошлом месяце министр иностранных дел России Сергей Лавров неистово восхвалял боевиков.
Обвинив Кабул в затягивании переговоров, российский дипломат приветствовал обещание талибов оставить Центральную Азию в покое и дать отпор «Исламскому государству» в Афганистане. Российские СМИ, опубликовавшие жизнерадостные слова Лаврова, были вынуждены отметить, — в соответствии с российским законодательством, — что «Талибан» и «Исламское государство» являются «террористическими организациями, запрещенными на территории Российской Федерации».
Связи между Россией и талибами могут быть еще глубже. Ранее американские военные обвиняли Москву в оказании талибам содействия путем тайных поставок оружия, а также в преувеличении угрозы со стороны «Исламского государства» в Афганистане, чтобы прибавить легитимности «Талибану». Москва опровергла эти обвинения. Но Кремль часто создает впечатление, что его устроит любой исход, при котором длившееся два десятилетия военное присутствие США в Афганистане будет выглядеть еще более провальным.
Крис Риклтон является независимым журналистом, специализирующимся на освещении событий в странах Центральной Азии.
