Свое первое соглашение о вооружениях с Советским Союзом США подписали в 1972 году. С тех пор регулярно звучат предостережения, что если противник в Москве перестанет выполнять их условия, США должны сохранить за собой возможность расширить свои средства ядерного сдерживания.
Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) 1972 года разрешил пятикратное увеличение советских и американских ядерных боеголовок — даже с ограничениями на стратегические средства доставки ядерного оружия. Тогда этот прорывный договор не был проблемой — в отличие от сегодняшнего дня. Несмотря на огромное увеличение разрешенных советских ракет наземного базирования с несколькими боеголовками, официальные лица США увидели в договоре предвестника новой эры «разрядки» и мирного сосуществования.
Договор ОСВ-2 1979 года продолжил это наращивание, разрешив рост стратегических ядерных систем (большой дальности) до почти 12 000 боеголовок, но скромно ограничил средства доставки числом 2 250. В то же время сопутствующих арсеналов ядерного оружия театра военных действий, малой дальности, малой мощности или тактического ядерного оружия никакие ограничения не коснулись — из-за трудностей с их обнаружением и точным подсчетом.
Таким образом в разгар холодной войны министр обороны США Каспар Вайнбергер (Caspar Weinberger) оценил весь советский ядерный арсенал примерно в тридцать пять тысяч боеголовок. А с распадом советской империи архивы в Москве и более открытые российские чиновники выявили их реальное число — ближе к 45 000 единиц.
В процессе переговоров по СНВ-1 и СНВ-2 в 1991 и 1993 году удалось договориться о заметном снижении количества стратегических ядерных боеголовок. Таким образом проблема прорыва стала еще реальнее. Основы для дальнейшего сокращения вооружений и сопутствующее обоснование модернизации ядерного арсенала США изложила еще в 1981 году администрация Рейгана в многочисленных директивах национальной безопасности.
Для подписания этих соглашений с Москвой — будь то Советский Союз или Российская Федерация — решающее значение имела способность Америки обезопасить себя от коллапса договоров о сокращении.
Однако после распада советской империи Соединенные Штаты ушли в затяжной отпуск: наши ядерные элементы не менялись и не модернизировались. И тут-то страховка стала проблемой. Производство подводных лодок «Трайдент» закончилось в 1992 году, проект B-2 Конгресс закрыл после изготовления всего 20 бомбардировщиков, проект новой ракеты наземного базирования с боеголовкой Peacekeeper 10 свернули после 50 штук, а малую межконтинентальную баллистическую ракету мобильного базирования Midgetman («Карлик») отменили вовсе.
В конце концов президент России Борис Ельцин и президент Джордж Буш-старший согласились на большие сокращения в договоре СНВ-2 от января 1993 года. Ельцин выступил в ООН как за резкое сокращение ядерных вооружений США и России, так и за развертывание глобальной системы противоракетной обороны в сотрудничестве с США.
Но на самом деле это советский генсек Леонид Брежнев позвонил в 1968 году только избранному президенту Ричарду Никсону и настоятельно предложил странам запретить противоракетную оборону. Почему? Советский лидер был убежден, что даже ранее объявленная администрацией Джонсона скромная противоракетная оборона для борьбы с растущим, но пока еще небольшим ядерным арсеналом Китая, на самом деле нацелена на ослабление советского ядерного сдерживания — и, как следствие, подлежит устранению.
Разумеется, эти обсуждения продолжились, и результатом в 1972 году стало подписание Договора по противоракетной обороне, который по сути запретил США развертывание средств ПРО. По договору, каждая из сторон могла развернуть по сто перехватчиков для защиты столицы (Вашингтон и Москва) или ракетно-ядерной базы. Но для США это было политически нерационально. Защита лишь Вашингтона, но не сердца Америки, была равносильна политическому провалу и не должна была рассматриваться в принципе. А защиту американских ракет, а не людей, Советы могли запросто обойти, запустив по США дополнительную сотню боеголовок, чтобы израсходовать развернутые перехватчики.
После Московского договора от 2002 года и нового СНВ 2010 года количество развернутых ядерных боеголовок США и России сократилась еще больше: с шести тысяч (уровень СНВ-1) до 2 200, а затем и до 1 550 единиц. На стратегические средства доставки был установлен потолок в 700 штук. Это почти на 90% ниже пиковых уровней арсеналов ядерных боеголовок конца 1980-х.
По иронии судьбы, в 2002 году США также отказались от Договора по противоракетной обороне, особенно в свете ракетных угроз со стороны государств-изгоев, таких как Северная Корея и Иран.
Однако Москва эти два соглашения с Вашингтоном о сокращении стратегических ядерных сил почти на 75% сохранила, не увидя ничего несовместимого в развертывании надежной системы противоракетной обороны при одновременном создании мощного, надежного, современного ядерного сдерживания, пусть и на более низких уровнях.
На фоне сниженного числа ядерных боеголовок — до уровня, невиданного с 1950-х — прорыв у русских может заметно изменить стратегический баланс, ведь у них все еще имеются большие и тяжелые ракеты наземного базирования, способные развернуть тысячи дополнительных боеголовок. Вообще у русских в настоящее время развернуто свыше 500 стратегических средств доставки, но их число в соответствии с новым СНВ может вырасти до 700, а это даст русским дополнительные возможности прорыва сверх нынешних — вплоть до 4 000-5 000 стратегических ядерных боеголовок большой дальности.
С момента распада советской империи в четырех докладах по ядерной политике при разных президентах утверждалось, что США должны иметь надежный и достаточный потенциал безопасности — в том числе гибкую инфраструктуру, чтобы иметь возможность компенсировать возможное нарушение договора со стороны Москвы.
Будущие силы США из 400 межконтинентальных баллистических ракет, в том числе 12 будущих подводных лодок класса «Колумбия» (Columbia), каждая с 16 ракетами на борту, и 60 бомбардировщиков с ядерными боеголовками, могут развернуть еще 1 280 скоростных ракетных боеголовок. Кроме того, имеется 800 дополнительных боеголовок на межконтинентальных баллистических ракетах и, по разным оценкам, еще 40 боеголовок на каждой из 12 развернутых американских подводных лодок (каждая несет по 16 ракет D-5). В сумме это 2 770 боеголовок. Если включить сюда вооружение бомбардировщиков, то потолок вырастет почти до 4 000 единиц.
Но тут есть две оговорки. В ядерном деле «ходовая монета» — это скоростные межконтинентальные баллистические ракеты, и их наличие у противников США вызывает куда большее беспокойство, чем сравнительно медленные средства доставки вроде стратегических бомбардировщиков.
Таким образом, межконтинентальные баллистические ракеты и ракеты лодочного базирования будут насчитывать менее 3 000, и даже чтобы выйти на этот уровень, учитывая логистические проблемы, потребуется около четырех лет.
И тут перед США встали две дополнительные проблемы. Одну они нажили себе сами, другую — по вине Китая. Но обе крайне серьезны.
Со слов политического аналитика Пэтти Джейн-Геллер (Patty Jane-Geller), глава Стратегического командования США адмирал Чарльз Ричард (Charles Richard) заявил, что военные «наблюдают за стратегическим прорывом Китая». Он предупредил, что Китай способен применить силу, чтобы выдержать «любой уровень насилия, в любой сфере, в любой географической точке и в любое время», — заявила Джейн-Геллар в анализе, опубликованном фондом «Наследие».
Американские спутники выявили порядка 350-400 новых китайских ракетных шахт, расположенных сеткой на расстоянии около трех километров друг от друга. Новые пусковые установки рассчитаны на ракеты DF-41, которые несут до десяти боеголовок. Можно сказать, что китайская погоня за ядерным превосходством действительно может увенчаться успехом: тогда у них появится сила в 4 000 боеголовок или 266% от общего количества развернутых боеголовок из ядерного арсенала США.
Еще тревожнее, что будущие ядерные силы Китая смогут составить 400% от нынешних сил США в состоянии боеготовности.
Вторую проблему США создали себе сами. Как пояснила Джейн-Геллер, «Администрация Байдена, по слухам, намерена отсрочить реализацию плана Пентагона по модернизации ядерных сил США времен холодной войны. Хуже того, всего несколькими днями раньше председатель комитета Палаты представителей по вооруженным силам Адам Смит (демократ от Вашингтона) отправил Байдену письмо с просьбой рассмотреть возможность сокращения ядерных сил США».
Председатель комитета Палаты представителей по вооруженным силам хочет, чтобы администрация отказалась от всех американских ракет наземного базирования, особенно от новых наземных средств стратегического сдерживания. Раньше аналогичные предложения провалились (в самом комитете 13 голосами против 42, а в Палате представителей — 166 против 266).
Но, несмотря на этот провал (и это в Палате, где большинство у демократов!) администрация уступила давлению сенаторов Элизабет Уоррен (демократ от Массачусетса) и Джеффа Меркли (демократ от Орегона) и решила еще раз изучить вопрос о целесообразности стратегических средства устрашения наземного базирования — как более дешевой и стратегически жизнеспособной альтернативе модернизации ракет Minuteman-III полувековой давности вплоть до полного отказа от межконтинентальных баллистических ракет. (Продление срока службы устаревшего актива вроде нынешнего Minuteman-III позволит достичь этой цели).
В любом случае, сообщается, что стоимость модернизации Minuteman примерно на 38 миллиардов долларов выше альтернативы в виде наземных средств устрашения — особенно в связи с тем, что технологии Minuteman конца 1960-х больше не производятся. В любом случае, начальник штаба ВВС генерал Браун выступил против и призвал без промедления продолжить работу с наземными средствами устрашения.
Минимум дюжина предыдущих исследований заключили, что верный путь — это новые наземные средства устрашения. Они дешевле, технически жизнеспособнее и, в отличие от ракет Minuteman, отвечают требованиям сдерживания Стратегического командования. Кроме того, их содержание обойдется значительно дешевле.
Но есть еще одна большая стратегическая задача: гарантии безопасности. Смит признал, что наземные средства устрашения дешевле на 38 миллиардов долларов. Зачем же тогда было продвигать вышеупомянутю программу межконтинентальных баллистических ракет? Как предлагали многие группы разоружения, США могли бы себе оставить только подводные лодки и бомбардировщики.
Логика такая: если это произойдет, то при необходимости на подводных лодках будут развернуты четыреста боеголовок Minuteman. Но это при условии, что в арсенале США имеется достаточное количество боеголовок D-5. Сейчас силы БРПЛ насчитывают 1 090 боеголовок, но смогут развернуть все 1 490, разрешенных по новому СНВ, если США продолжат развертывание 60 подотчетных стратегических бомбардировщиков.
Но с уничтожением межконтинентальных баллистических ракет гарантия безопасности США исчезнет. Ракета D-5/2 модернизируется, но все равно каждая сможет нести не более восьми боеголовок. Это означает, что подводные силы США смогут в общей сложности развернуть 1 536 боеголовок. При этом ВМС США строят новую подводную лодку класса «Колумбия», которая сможет нести шестнадцать ракет. Эти 1 536 лишь немногим больше, чем те 1 490, что США развернули в соответствии с новым СНВ. Однако на несколько тысяч меньше того, что сможет развернуть Россия, выйдя из нового СНВ. Вместе с Китаем стратегический арсенал двух ядерных врагов Америки будет на 600% больше, чем у США. Если сравнивать с количеством ядерных боеприпасов, находящихся в постоянной боевой готовности, то дисбаланс достигнет порядка 1 000%.
В качестве альтернативы США могли бы рассчитывать на то, что русские будут соблюдать новый договор СНВ, а китайцы внезапно откажутся от тяги к ядерному превосходству. Это принципиально важный выбор, который стоит перед нашей страной.
Питер Хьюсси — президент Центра геостратегического анализа Потомака, штат Мэриленд
