Творцы политики и ученые мужи, озабоченные пандемией, изменениями климата и усилением соперничества между США и Китаем, не обращают должного внимания на новости, приходящие из Африки. Это ошибка. Происходящее на этом континенте может многое рассказать о той деструктивной роли, которую политика идентичности обречена сыграть на мировой арене.
У каждого африканского государства своя история и культура. Но у многих есть и общая черта, такая как проживающие там десятки этнических и языковых групп, каждая со своей горделивой историей и мощной самобытностью. Получив независимость, эти новые государства сохранили свои колониальные границы. Многие почувствовали, что коль границы можно оспорить, бесконечные притязания и контрпритязания легко могут привести к нескончаемым войнам. Трайбализм осуждали, считая его примитивным атавизмом и исходя из того, что развивающаяся Африка оставит все это позади и сформирует современные нации.
Оказалось, что такая позиция ошибочна. Вместо того чтобы угаснуть, сепаратистские движения во многих странах набирают силу, а центральные власти терпят неудачу за неудачей. И сейчас проблема не только в старых межплеменных противоречиях. В постколониальный период на африканском континенте разгорелся конфликт между исламом и христианством. Традиционные межэтнические споры и разногласия зачастую становятся частью этого конфликта. В Нигерии эта взаимная антипатия привела к гибели десятков тысяч людей, и нет никаких признаков того, что центральное правительство сумеет погасить насилие. Это не единственное постколониальное государство, которое не в силах преодолеть такого рода религиозно-этническую вражду, поскольку джихадисты расползаются по всей Африке от Сахеля до северного Мозамбика.
В Южной Африке борьба против апартеида привела к возникновению одной из самых сильных на континенте общей многонациональной идентичности. Однако этим летом страна испытала потрясение, когда сторонники бывшего президента Джейкоба Зумы, в основном зулусы, устроили восстание в знак протеста против тюремного заключения Зумы, осужденного за коррупцию.
Лауреат Нобелевской премии мира Абий Ахмед начал в Эфиопии войну против регионального правительства Тиграя, которая переросла в гражданскую войну с геноцидом и этническими чистками, напоминающими Югославию после Тито. В эфиопскую гражданскую войну вмешались эритрейские войска, воюющие против тиграйцев. В Эритрее их ненавидят, потому что во время долгой и кровопролитной войны этой страны за независимость от Эфиопии тиграйцы занимали агрессивные позиции.
Этнорелигиозный конфликт в 2011 году надвое расколол Судан. Появившуюся в результате новую страну Южный Судан с момента обретения независимости раздирают конфликты и военные действия. Тысячи людей погибли в ходе боев между англоязычными амбазонцами, борющимися за независимость в северо-западном Камеруне, и франкоязычным правительством этой страны.
Никогда не было исторических фактов, подтверждающих идею о том, что экономическое развитие укрепит многонациональные государственные образования в Африке. Экономический и социальный прогресс зачастую дает толчок политике идентичности и ставит под угрозу единство многонациональных и многоконфессиональных государств.
С повышением уровня образованности все большее значение приобретают языковые различия. Ваш ребенок будет получать образование на своем родном языке, или ему придется изучать язык другого народа? Будут ли носители вашего местного языка иметь равный доступ к государственным должностям и к работе по специальности?
Именно такие проблемы возникли в Восточной и Центральной Европе в конце XIX — начале XX вв. По мере распространения образования и экономического развития в Австро-Венгрии, Османской и Российской империях различные национальные группы стали острее осознавать свои этнические и культурные различия, и у них появилось больше решимости самим определять свое будущее.
Войны и конфликты из-за идентичности, в основе которых лежат различия в этнической принадлежности, языке и религии, становятся самой мощной силой в мире. Эта сила устойчиво сохраняется в странах на любом уровне развития. Став свидетелями Брексита и услышав призывы к независимости Каталонии, мы не должны удивляться тому, что африканские народы тоже хотят покинуть чуждые им и недееспособные многонациональные союзы, чтобы самостоятельно управлять своими делами.
Сирия, Йемен, Ирак и Ливан распадаются на части по этническому и конфессиональному признаку. Сепаратистские движения арабских, курдских, азербайджанских и белуджских меньшинств пробуждают ото сна иранских мулл. От западных Балкан и Турции до Кавказа и центральноазиатских «станов» этнические и религиозные разногласия вызывают тревогу у властей и бросают вызов существующему положению дел.
Ревизионистский национализм путинской России, поворот Индии в сторону индусского национализма и все более ксенофобский национализм китайской народности хань показывают, что политика идентичности возвращается на авансцену даже в крупных государствах. Еврократам из Брюсселя тоже трудно сдержать сопротивление национал-популистов указам Евросоюза. Многие американцы спрашивают себя, насколько прочна общая американская идентичность, и сможет ли она сдержать силы, которые грозят навсегда расколоть страну на враждебные расовые, религиозные и идеологические лагеря.
Наряду с возобновлением соперничества великих держав, взрывное усиление политики идентичности является самой серьезной и значимой политической характеристикой нашего времени. Такая роковая комбинация не сулит ничего хорошего.
