В субботу в Шанксвилле, штат Пенсильвания, бывший президент Джордж Буш произнес речь. Главной ее темой стало национальное единство — и его утрата за последние 20 лет.
«Неделями и месяцами после терактов 11 сентября, — сказал Буш, — я гордился тем, что стою во главе этой удивительной, стойкой, сплоченной нации. По части единства Америки те дни далеки от нынешних. Такое ощущение, что нашу жизнь гнетет некая злобная сила, которая превращает каждое разногласие в ссору, а каждую ссору — в столкновение культур».
Однако сам того не осознавая, Буш всего несколькими минутами ранее сам привел нам пример, как это единство было разрушено, проведя параллель между террористами 11 сентября и демонстрантами в поддержку Трампа 6 января. Буш сказал:
«Между воинствующими экстремистами за границей и воинствующими экстремистами дома мало общего. Но в своем пренебрежении к плюрализму, в своем пренебрежении к человеческой жизни, в своей решимости осквернить национальные символы они — порождения одного и того же гнусного духа».
Что имел в виду Буш?
Что Эшли Бэббит (Ashli Babbitt), ветеран ВВС, застреленная при попытке проникнуть в здание Конгресса 6 января, и Мохамед Атта (Mohamed Atta), направивший пассажирский лайнер в Северную башню Всемирного торгового центра и убивший почти 3 000 человек, — «порождения одного и того же гнусного духа».
Вопрос: разве не сам Буш подал нам пример «злой силы», которая «малейшее разногласие превращает в столкновение культур»?
О собственной лепте в наш национальный раскол Буш умолчал: а ведь это он вторгся в Ирак — страну, которая нам не угрожала, не нападала на нас и не желала с нами войны — чтобы «обезвредить» его от оружия, которого у него не было и в помине.
«В те роковые часы после 11 сентября, — сказал Буш, — многие американцы никак не могли взять в толк, почему враг так люто нас ненавидит».
Однако Усама бен Ладен сам перечислил свои обиды в своем объявлении войны задолго до 11 сентября. Наши санкции уморили голодом детей Ирака. А наше военное присутствие на священной земле Саудовской Аравии, где находится Мекка, — национальное оскорбление, кощунство и хула Исламу.
После 11 сентября Буш вторгся в Афганистан и Ирак. Президент Барак Обама напал на Ливию и ввязался в гражданские войны в Сирии и Йемене.
Таким образом уже более 20 лет мы повинны в гибели сотен тысяч человек — афганцев, иракцев, сирийцев, йеменцев, солдат и мирных жителей — и еще сотни тысяч изгнали из своих домов и даже стран.
Неужели американцы и впрямь не догадываются, почему наши враги «столь люто нас ненавидят», как утверждает Буш?
Многие из этих народов хотят, чтобы мы покинули их страны по той же самой причине, почему американцы XVIII и XIX веков хотели, чтобы французы, британцы и испанцы убрались восвояси из нашей страны и нашего полушария.
И все же не только войны Буша и Обамы наделали нам столько врагов за границей и так глубоко раскололи нас дома.
Нашу южную границу штурмуют нелегалы, чья численность с тех пор, как в должность вступил президент Джо Байден, приближается к 2 миллионам в год — при 30 000 набегах в месяц. В основном это мужчины, которые на пути к своей цели обходят стороной пограничные патрули. Сейчас они прибывают не только из Мексики и стран северного яруса Центральной Америки, но и из почти 100 стран мира.
Американцы боятся потерять свою страну из-за незваных захватчиков — миллионов жителей Глобального Юга, которые хотят присвоить себе их наследие. Они никогда не голосовали за это вторжение и хотят, чтобы их избранные лидеры его остановили. Бывший президент Дональд Трамп заслужил их доверие тем, что старался и отчасти даже преуспел.
И в отличие от предыдущих поколений, наш раскол в XXI веке намного шире — не только экономический и политический, но и социальный, нравственный, культурный и расовый.
Нас разделяют аборты, однополые браки и права трансгендеров. Нас разделяют социализм и капитализм. Нас разделяют и программа социального продвижения миноритарных групп, и движение «Жизни черных важны», и критическая расовая теория, а также преступность и перестрелки в городах. Нас разделяют обвинения в «привилегии белых» и их якобы превосходстве, а также требования заменить равные возможности равным вознаграждением. А во время пандемии covid-19 нас разделили еще и маски, и прививки.
Нас разделяют требования снести памятники тем, кто еще недавно считался великими американцами, — от Христофора Колумба до Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона и Эндрю Джексона, от Авраама Линкольна до Роберта Ли, Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона.
Сегодня мы разделились даже по самым животрепещущим вопросам: можно ли вообще считать Америку, бывшую и сущую, славной державой и великой страной, достойной верности и любви всех своих детей, всех своих граждан? И куда мы, американцы, идем как нация — к «более совершенному союзу» (цитата из Конституции США, ставшая рефреном речи тогдашнего сенатора Барака Обамы в ходе президентской кампании 2008 года, — прим. перев.) или же к новой кровавой распре?
Патрик Бьюкенен — помощник президента Никсона, бывший кандидат в президенты, автор ряда книг, редактор-основатель журнала The American Conservative
