Осень пока только вступает в свои права, а страх перед газовым кризисом в Европе практически осязаем. Мировые цены на газ сегодня выше, чем в любой не зимний месяц с момента пика в июне 2008 года, после которого произошло их обрушение. Больше всех страдают европейские страны.
Цены на газовый импорт для ЕС поднялись на 440% по сравнению с прошлым годом. Газ по-прежнему занимает центральное место в выработке электроэнергии в большинстве европейских стран, и ориентировочные контрактные цены на электричество в этом месяце выросли до рекордной отметки. В Британии обанкротилось несколько мелких энергетических фирм, которые сделали ставку на относительно низкие цены, сформировавшиеся в результате американского бума сланцевой добычи, посчитав, что так будет всегда.
Поразивший Европу газовый кризис назревал уже давно. С тех пор как в 1960-х годах природный газ стал источником энергии, основную долю поставок в Европу обеспечивали Норвегия, Нидерланды и Британия. Большинству европейских стран давно уже приходится импортировать значительные объемы из мест, находящихся за пределами Европы.
С 1970-х годов газ начал поставлять Советский Союз. В конце 1990-х европейская зависимость от российского газа стала острой политической проблемой. С 2000 года ЕС формально проводит политику диверсификации энергопоставок. Когда в январе 2009 года «Газпром» на несколько дней полностью прекратил перекачку газа через Украину, большинство стран юго-восточной Европы с ужасом осознали, насколько сильна их зависимость от единственного внешнего источника поставок.
После кризиса 2009 года мировые газовые рынки претерпели серьезные изменения в связи с увеличением экспорта американского сжиженного природного газа, добываемого из сланцевых пород. В период с 2016 по 2020 годы США поставили в Южную Корею вдвое больше газа, чем в любую европейскую страну. Между тем у Германии в настоящее время нет ни одного порта для приемки СПГ из США. Импорт СПГ по морю обходится дороже, а из-за отсутствия трубопроводов в Азии азиатские страны вынуждены набавлять цену на аукционах.
Следовательно, большинство стран ЕС по-прежнему полагаются на российский экспорт и находятся в геополитической зависимости от президента Владимира Путина, который может использовать газовые поставки как инструмент давления.
Любая коллективная стратегия ЕС по газу будет ограниченной, поскольку некоторые государства, такие как Германия, не видят особых оснований отказываться от такой зависимости. А другие страны, скажем, Польша и Прибалтика, считают угрозой своей безопасности общеевропейскую зависимость от российского газа, а также завершение строительства «Северного потока — 2», который лишит Украину статуса страны-транзитера поставляемого в северную Европу газа.
Такая долговременная зависимость от внешних поставок входит в смертельное противоречие с обязательствами европейских стран отказаться от углеводородов при выработке электроэнергии, а также от газа при отоплении домов. Чтобы выйти к 2050 году на нулевые выбросы углерода, газовые цены должны расти, а инвестиции в этот сектор сокращаться. Но сейчас газ является незаменимым источником энергии. Кроме того, от него углеродных выбросов намного меньше, чем от угля. И в электроэнергетике существуют альтернативы.
Плата за квоты на углеродные выбросы от использования угля ведет к росту спроса на газ. Но сейчас происходит обратное, поскольку высокие газовые цены повышают спрос на уголь. Это не имело бы большого значения, если бы не периодические перебои с ветром и солнцем в энергетике возобновляемых источников и не проблемы с хранением электрических батарей. Но нехватка сильных ветров на севере Европы этим летом имела серьезные последствия. В Британии, где самые благоприятные географические условия для развития ветровой энергетики, в этом месяце почти 60% всего электричества порой вырабатывали за счет газа.
Решения у этого кризиса нет, а есть лишь кошмарные в политическом отношении варианты, связанные с суровой действительностью, в которой российский газовый монополист и экспортер «Газпром», пользуясь поддержкой государства и выполняя указания Путина, может только ухудшить ситуацию. Принятие тех или иных кошмарных решений — это как раз то, с чем связаны серьезные изменения в энергетике.
Правительство Британии утверждает, что незащищенность страны от нестабильности на мировых газовых рынках является весомым доводом в пользу создания отечественного сектора энергетики на возобновляемых источниках. Но это предполагает, что пока несуществующие технологии изготовления батарей сделают ветер и солнце более постоянными и надежными источниками генерации электричества, и что отопление на основе «зеленого» водорода уже на пороге.
Потребление электричества невозможно отсрочить до прихода будущего. А будущее наступает лишь тогда, когда цены высоки, а государство нормирует потребление электроэнергии. Ценообразование на углеродные выбросы способствует росту цен. Но некоторые европейские страны уже начали компенсировать домохозяйствам затраты на энергию, а также предоставлять энергетическим компаниям срочные кредиты. Что касается нормирования, то это очень похоже на возврат в 1970-е годы, а европейские политики даже думать об этом не хотят. Но именно к этому ведет логика их терпимого отношения к зависимости от России и их экологические обязательства.
