Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Украина и Польша, несмотря на активное развитие экономических связей и совпадение геополитических интересов, на чем настаивает автор, в ближайшее время не смогут решить важные проблемы двусторонних отношений. Причина сохранения такой ситуации — противоположные взгляды на одни и те же факты общей истории.
Однако реальность говорит о том, что подобной прямой зависимости нет. В двусторонних отношениях все еще имеются темы, остающиеся конфликтными для обеих сторон: это общая история.
Польша поддерживает Украину в ее противостоянии с Россией, на пути к европейской и евроатлантической интеграции, является союзником в энергетически-геополитических вопросах. Эти утверждения даже не требуют ссылок на конкретные действия, решения или заявления — на этих принципах базируется современная политика Польши на украинском направлении, независимо от того, кто находится у власти в Варшаве.
В экономике также имеются положительные тренды. Здесь можно озвучить одну показательную цифру: в 2020 году Польша вошла в тройку крупнейших торговых партнеров Украины в мире, вытеснив РФ.
Наиболее часто упоминаемое направление украинско-польского взаимодействия последних лет — рост количества украинских работников в Польше, что, конечно, не является позитивным моментом с точки зрения утечки мозгов и рабочих рук. Однако здесь невозможно скрыть правду — денежные переводы украинских гастарбайтеров являются одной из крупнейших статей поступления валюты. Больше всего денег в последние годы переводят именно из Польши — в 2020 году эта сумма составила почти два с половиной миллиарда долларов.
Кроме того, по меньшей мере один миллион украинцев, работающих на польских предприятиях, безусловно является фактором, чрезвычайно усиливающим связь между странами.
Совпадение геополитических интересов, стремительное развитие торговых, деловых и чисто человеческих контактов якобы должны были привести к большему взаимопониманию поляков украинцами и украинцев поляками, к налаживанию и укреплению отношений в других гуманитарных сферах.
Однако реальность говорит о том, что подобной прямой зависимости нет. В двусторонних отношениях все еще имеются темы, остающиеся конфликтными для обеих сторон: это общая история.
Геноцид vs трагедия
В своем недавнем интервью глава Украинского института национальной памяти Антон Дробович признался, что противоречия, которые существовали между Украиной и Польшей относительно отдельных моментов общей истории, так и остаются нерешенными. Даже больше: на вопрос о том, можно ли считать, что исторические противоречия с Польшей выходят на конструктивную прямую, Дробович ответил: «Нет». «Это все еще очень напряженная тема», — пояснил он.
О чем идет речь, догадаться нетрудно — это события на Волыни в 1940-х годах прошлого века, это оценка деятельности УПА* и других объединений украинских националистов и лидеров этих структур.
Напомним, еще в 2016 году Сейм Польши поддержал резолюцию, в которой убийства украинцами поляков на Волыни и Восточной Галиции во время Второй мировой войны определены как «геноцид, совершенный в отношении граждан Второй Речи Посполитой в 1943-1945 годах» «структурами Организации украинских националистов*, вооруженными формированиями Украинской повстанческой армии*, дивизией СС „Галичина"».
Депутаты подчеркнули, что только полная правда об истории является лучшим путем к объединению и взаимному прощению.
В этом году по случаю семьдесят восьмой годовщины трагических событий на Волыни президент Польши Анджей Дуда, следуя официальной позиции, призвал строить добрососедские отношения с Украиной «на основе правды». «Память о страданиях и смерти наших земляков также призывает нас строить хорошие отношения с украинским народом и государством — на основе правды, общего опыта и современных стремлений», — отметил он.
То есть позиция польской стороны является четкой, однозначной и последовательной: Волынская трагедия была геноцидом, в котором виноваты украинские националисты.
В резолюции Сейма упоминаются и нападения поляков на украинцев, но они названы «польскими ответными действиями в отношении украинских сел, во время которых также гибло гражданское население».
Украинская точка зрения на Волынские события 1940-х годов была и остается иной.
«Детальный анализ исторических источников, в том числе и украинских (речь идет прежде всего о внутренней документации ОУН-УПА*), дает основания утверждать, что украинско-польское противостояние, в частности на территории Волынского воеводства, началось задолго до июля 1943 года. И поляки в этом процессе были не только жертвами и пассивными наблюдателями, но и активной и агрессивной стороной», — это цитата из публикации 2018 года, подготовленной сотрудниками Украинского института национальной памяти.
«Говорить о геноциде, совершенном украинцами против поляков, — некорректно. Не может такого быть, когда преступления совершали обе стороны, но обвиняется только одна, а другая не раскаивается. Должен быть паритет, основанный на научных фактах и уважении человеческого достоинства», — рассказал вскоре после своего назначения нынешний руководитель Украинского института национальной памяти.
В этом году посольство Украины в Польше почтило память погибших на Волыни — но в результате «трагедии», а не «геноцида».
Неиссякаемая проблема
В 2019 году президент Украины Владимир Зеленский подписал со своим польским коллегой совместное заявление, где речь шла и об истории. «Осуждаем преступления против человечности, в частности совершенные на почве ненависти, и считаем, что они не могут быть никоим образом оправданы. Признаем важность достойного чествования памяти невинных жертв конфликтов и политических репрессий двадцатого века. Подчеркиваем необходимость обеспечения возможности поиска и эксгумации этих жертв на Украине и в Польше, чтобы отдать должное их памяти и их еще живым родственникам, и потомкам в духе уважения исторической правды».
В мае 2021-го года Зеленский по итогам встречи с президентом Дудой в Варшаве, заявил: «Исторические вопросы, которые существуют между двумя странами, вскоре будут решены, поскольку к этому стремятся обе стороны».
Однако проблемные темы так и не сняты с повестки дня. Почему?
По мнению руководителя Украинского института национальной памяти Антона Дробовича, проблема заключается в нежелании польского истеблишмента подходить к вопросу конструктивно и рационально.
«Очень много в политической среде современной Польши людей, которые настроены на очень эмоциональную проработку — вообще не на проработку, а эмоциональность на тему историческую, но не на конструктив. Хотя есть силы, которые расположены к конструктиву, но, к сожалению, они не всегда оказываются в мейнстриме», — утверждает в недавнем интервью Дробович.
Мирослав Скорик, председатель Объединения украинцев в Польше, считает, что проблема — в «активности некоторых польских организаций, которые занимаются вопросами Волынской трагедии» и деятельность которых «направлена на нагнетание антиукраинских настроений». «Им не интересна правда об этих событиях, чествование жертв и установление крестов на могилах, а лишь чтобы их версия событий была признана единственно правильной. Тот, кто хочет почтить память погибших и хочет сотрудничать с украинской стороной, не будет кричать, что украинцы — убийцы, ведь это контрпродуктивно», — говорит глава ОУП. «К сожалению, такого рода нарративы стали частью мейнстрима в Польше. Ряд польских политиков и интеллектуалов, которые дали себя убедить, что это — настоящий рассказ о Волынской трагедии, а примирение обоих народов должно состояться на ее основе», — рассказал он в мае этого года.
Однако резолюцию Сейма, принятую в 2016 году абсолютным большинством голосов, нельзя воспринимать как «эмоциональный выпад», осуществленный под влиянием радикалов.
Нет, речь идет о четкой и однозначной позиции, которую поддерживает польский политикум независимо от политического лагеря. Напомним, что все парламентские фракции, четыреста тридцать два из четырехсот сорока двух присутствующих тогда в сессионном зале депутатов проголосовали за принятие резолюции о геноциде на Волыни. Десять воздержались и ни один не голосовал «против». Нынешнее послание президента Польши в годовщину трагедии также не выглядит как выброс эмоций или документ, написанный «под диктовку радикалов» — речь идет об очень спокойном и обдуманном обращении, с четкими посланиями и требованиями.
Конечно, эмоциональная составляющая в дискуссиях об истории присутствует — и в польской, и в украинской политической и экспертной среде.
И решить проблему, просто «убрав эмоции» точно не получится, потому что обе стороны спорят не потому, что слишком эмоциональны, а слишком эмоциональные они потому, что их точки зрения является слишком разными.
Без шансов на «переключение внимания»
Если изучить позицию польских ученых, почитать ведущие медиа, можно увидеть, что «Волынская позиция» Варшавы базируется на развернутой аргументации, а польское общество скорее поддерживает позицию, которую транслирует польская власть, чем осуждает ее.
Это наглядно демонстрирует социологическое исследование «Поляки и украинцы в ежедневных контактах», проведенное в августе-декабре 2020 года на Украине и в Польше с привлечением более тысячи человек в Польше и более двух тысяч на Украине.
«В Польше сильное влияние политики памяти на межгосударственные отношения имеет широкий социальный мандат, более шестидесяти процентов считают исторический диалог самым слабым элементом двустороннего сотрудничества, тогда как восемьдесят шесть процентов украинцев хотят оставить историю историкам», — констатировали по результатам исследования обозреватели.
По данным исследователей, польские граждане, в отличие от украинских, считают историю важной темой в двусторонних отношениях.
Уже в первой пятерке стереотипов поляков в отношении украинцев есть исторические ассоциации, тогда как в украинском списке они находятся на пятнадцатом месте из пятнадцати. Что касается содержания, то украинцев связывали с такими понятиями, как «бандеровец» («Бандера»), УПА*, бандиты и массовое насилие.
Первый вывод, который можно сделать: мнение о том, что польской стороне нужно успокоиться и избавиться от влияния «радикалов» на государственную политику, и тогда исторический спор немедленно будет забыт, нельзя воспринимать как такое, что отражает действительность и на базе, которого можно построить фундамент для решения существующих проблем. Возможно, такой подход и сработал бы несколько лет назад, но сегодня мы имеем очень прочную и солидарную позицию поляков относительно Волынской трагедии (геноцида).
Второй вывод будет таким: популярная сейчас в Киеве тактика «пережидания», «переключение внимания» на позитивное украинско-польское сотрудничество в экономике, перенос фокуса на совместное противостояние России и просто на будущее из прошлого, выглядит как такая, которая не будет иметь гарантированного успеха.
Остается отметить, что глубокое исследование общественного мнения в Польше было бы здесь не лишним, потому что для коррекции государственной политики эти выводы должны были бы подтвердить еще и социологи, с цифрами на руках.
«Маргиналы» или большинство?
Надо отметить, что и польская сторона не лишена ложных суждений, которые негативно влияют на поиск методов решения исторического спора.
Принимая резолюции о событиях на Волыни, депутаты Сейма отмечали, что обвиняют в геноциде не украинский народ в целом, а несколько тысяч конкретных людей: «националистов и их преступную идеологию». «Нашу политику в отношении Украины можно описать одним предложением: „да" — Украине сине-желтой, „нет" — Украине черно-красной», — заявлял тогда государственный секретарь польского МИД Ян Дзедзичак.
В конце 2018 года предыдущий состав Верховной рады Украины признал воинов Украинской повстанческой армии (УПА*) участниками вооруженной борьбы за независимость Украины. Весной 2021 года был проведен социологический опрос, согласно которому сорок шесть процентов украинцев положительно оценили решение украинских властей относительно УПА*.
Прогнозируемо оценку бойцов Украинской повстанческой армии* как борцов за независимость Украины поддерживает большинство жителей Западного региона — восемьдесят процентов. Но и в центре людей с такими взглядами очень много — почти половина (сорок семь процентов). Даже в южных и восточных регионах это решение одобряют двадцать — двадцать пять процентов местных жителей.
Таким образом, очевидно, нельзя считать, что существуют какие-то маргинальные и малочисленные «украинские националисты» под красно-черным флагом и портретом Бандеры — и другие «нормальные» украинцы, которых абсолютное большинство. Это совсем не так.
То есть в Варшаве делают почти такую же ошибку, как и в Киеве — не замечают общественного запроса, считая, что надо только перестать слушать немногочисленных несистемных радикалов или политиканов, пытающихся увеличить свой рейтинг, и конфликт будет решен.
Последние события подтвердили ошибочность этого предположения.
Речь идет о флешмобе украинской молодежи в социальных сетях с песней «Отец наш — Бандера». Взрывная популярность этого «хита» подтвердила — к сегодняшней Украине нельзя применять советские штампы об украинских националистах.
Поддерживая УПА* и Бандеру, украинцы не поддерживают националистическую идеологию, а хотят заявить о своем патриотизме, не одобряют антипольские акции, а пытаются продемонстрировать России свою решимость в защите Украины.
Итак, в завершение — краткое резюме относительно нынешнего состояния решения украинско-польского исторического спора:
— обе стороны недооценивают масштаб и глубину проблемы,
— сейчас имеем противостояние стереотипных общественных убеждений, а не радикальной идеологии маргинальных групп,
— «правда о геноциде на Волыни» является частью национальной идентичности поляков,
— поддержка или хотя бы отсутствие публичной критики в сторону УПА* является составляющей сегодняшнего украинского патриотизма,
— историки-ученые не смогут решить конфликт на его нынешней стадии.
Из этого можно сделать вывод, что время рациональных научных дискуссий относительно украинско-польского прошлого в двадцатом веке уже закончилось.
Сейчас попытка решить этот конфликт, даже в плоскости эмоций, приведет не к решению, а к увеличению напряженности в двусторонних отношениях на всех уровнях — от правительственного до «просто человеческого».
Историк из Института национальной памяти Польши Томаш Береза справедливо заметил: «Конфликт памяти, конечно, не является хорошим ни для Польши, ни для Украины. В Польше есть пословица: „Где двое дерутся, третий пользуется". Насколько я знаю, она также имеет свои аналоги на Украине.
Всегда найдется кто-то, кто захочет использовать такой антагонизм для достижения собственных целей. Оглядываясь назад, даже возвращаясь на несколько веков назад, становится понятно, что конфликты между поляками и украинцами — а до того казаками и Речью Посполитой — всегда использовались третьей стороной — в ущерб обоим».
* — запрещенные в России организации
