Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Риторика вокруг кризиса на Украине обостряется с каждым днем: Запад винит Россию в сосредоточении войск, а Путин прочерчивает «красные линии». Аналитик Михал Лебдушка в интервью iDnes комментирует опасения Москвы в связи с расширением НАТО на восток и объясняет, какую роль в нынешней обстановке играет украинская внутренняя политика.
Интервью с аналитиком Ассоциации по международным вопросам Михалом Лебдушкой (Michal Lebduška)
iDNES: В последние дни СМИ переполнены новостями о переброске российских сил к украинской границе, и украинские спецслужбы предсказывают вторжение в январе — феврале. Как понимать эти сообщения?
Михал Лебдушка: Угроза открытого вторжения на Украину кажется мне преувеличением. Вопрос: что Россия выиграла бы от этого? Это повлекло бы для нее крайне негативные последствия, а кроме того, Украина уже не та страна, какой была в 2014 году, и сумеет намного лучше отразить российскую агрессию.
Конечно, нельзя исключать дальнейшего обострения ситуации вдоль линии фронта на Донбассе, хотя вообще-то это происходит регулярно. Я ездил туда в сентябре, был на линии соприкосновения и могу сказать, что ситуация там отнюдь не спокойная.
— Какие цели преследует Россия, перебрасывая подразделения и проводя учения близ украинских границ?
— Она демонстрирует силу, дает понять, что может себе это позволить. Россия пытается показать, кто в «доме», то есть регионе, хозяин. Она предостерегает Украину от дальнейшего сближения с Западом и предупреждает НАТО и ЕС об опасности дальнейшего сотрудничества с Украиной.
— Западные политики сходятся во мнении о том, что вступление Украины в НАТО сейчас нереально. Какую помощь со стороны альянса сверх уже оказываемой военной поддержки приветствовал бы Киев?
— Да, вопрос о расширении НАТО за счет Украины сейчас на повестке дня не стоит. Очень трудно себе это вообще представить, хотя украинцы, конечно, очень хотят членства. Не только политики, но и общество. После 2014 года общественное мнение на этот счет значительно изменилось.
Так какие же есть варианты? Поставки военного материала, совместные учения, помощь в подготовке солдат, обмен информацией. Кроме того, возможна дипломатическая поддержка, то есть НАТО может показать России, что определенные ее шаги для него неприемлемы. Вообще все это уже давно происходит, и на данный момент предпринимается максимум возможного.
— В среду представитель российского МИДа сообщила, что Киев перебросил к донбасскому фронту 125 тысяч солдат. Как бы там ни было с достоверностью этой информации, ответьте мне на вопрос: Киев хочет силового решения конфликта?
— Силовое решение в данный момент не обсуждается, хотя есть масса тех, кто этого хотел бы. В конце концов, так можно было бы решить этот конфликт. Мы знаем, что в 2014 году, на интенсивном этапе противостояния, украинской армии почти удалось вернуть утраченные территории назад, и сепаратистов тогда спасло только вмешательство России. Поэтому главный вопрос по-прежнему звучит так: как поступит Россия, которая опять может отправить туда свои силы?
— Какую роль в нынешней напряженности играет внутриполитическая ситуация на Украине? Новости об эскалации напряженности приходят в момент, когда популярность президента Зеленского упала до минимума, и его партию покидают главные союзники.
— Для Украины это в принципе обычное развитие событий. Популярность президента действительно очень снизилась, и тем не менее по украинским меркам Зеленский необычайно популярен. Популярность его предшественников уже в течение первого года правления падала до самого минимума, в том числе и Петра Порошенко.
Нынешняя политическая турбулентность обусловлена характером украинской политики, которая крайне хаотична. Политические партии и парламент нестабильны, хотя партия Зеленского в нем обладает большинством. Но это ровным счетом ничего не значит, поскольку постоянно образуются разные фракции, и там невероятное количество перебежчиков. Партия Зеленского «Слуга народа» открывает в этом смысле широкие возможности, потому что эта партия совершенно новая, у нее нет никакой идеологии, и кроме личности президента ее ничто не цементирует.
— Недавно Зеленский вступил в конфронтацию с самым богатым олигархом Ринатом Ахметовым. Он обвинил его в причастности к попытке переворота, якобы запланированного на декабрь. Какие между ними отношения?
— Точно не дружеские. В 2019 году Зеленский шел на выборы, заявляя о борьбе с олигархами, и в эту повестку вписывается недавно принятый закон против олигархов, который, кстати, вызывает много вопросов.
Заявление Зеленского о государственном перевороте прозвучало весьма странно. Мне кажется, что когда кто-то сообщает столь серьезную информацию, он созывает специальную пресс-конференцию, приводит доказательства, как, например, было у нас с делом Врбетице. А тут Зеленский буквально обмолвился об этом в беседе с журналистами, не привел никаких доказательств; не было ни одного ареста. Так ляпнул что-то.
Но важно и то, что Зеленский не сказал прямо, что это Ахметов готовит государственный переворот. Он сказал, что у него есть информация о том, что какие-то люди готовят переворот и хотят подключить к этому Рината Ахметова. Но, на мой взгляд, глупо думать, что Ахметов решил бы поучаствовать в чем-то подобном. Ему это совершенно незачем, а кроме того, он поставил бы под угрозу свой бизнес.
— Почему закон о деолигархизации вызывает вопросы?
— Он очень расплывчатый, но это общая проблема украинского законодательства. Согласно ему, Совет национальной безопасности и обороны может кого угодно внести в список олигархов, и тогда против этого человека введут санкции, закроют ему доступ к приватизации крупной собственности. Ясно, что этим законом можно будет целенаправленно злоупотреблять для борьбы с конкретными противниками. Просматривается тут и борьба Зеленского с Порошенко, потому что между ними давно царит непримиримая вражда.
— Какие последствия может иметь кампания Зеленского против олигархов?
— Я думаю, что в итоге никаких по-настоящему существенных результатов она не принесет. Украинские олигархи уже приспособились. Они умеют диверсифицировать свой бизнес. В парламенте сидят их личные депутаты. Так что особых проблем у них не возникнет. Это подтверждает и тот факт, что за закон о деолигархизации проголосовали даже некоторые депутаты из когорты Игоря Коломойского, одного из самых известных и одиозных олигархов.
— Выступая в среду в парламенте, Зеленский выразил желание обсудить кризис на Донбассе непосредственно с Владимиром Путиным. Каких конкретных результатов он ожидает от этой встречи, которую Москва, кстати, еще не подтвердила?
— Я бы тоже хотел это знать. Еще во время предвыборной кампании Зеленский говорил, что хотел бы сесть с Владимиром Путиным за стол переговоров и все обсудить. Конечно, потом выяснилось, что сделать это не так-то просто. Даже если они встретятся, то вряд ли, на мой взгляд, родится какое-то решение кризиса. Вероятно, они могли бы договориться о деэскалации ситуации, перемирии, хотя перемирия на Донбассе никогда де-факто не соблюдались.
Собственно говоря, обсуждать им нечего, поскольку обе стороны совершенно по-разному смотрят на этот конфликт и дают ему разные определения. Мы знаем, что Россия является активной стороной конфликта на Донбассе. Без России он просто не начался бы. Однако Москва все время отрицает свою роль и преподносит себя скорее как посредника на мирных переговорах. Уже только поэтому любое дипломатическое решение обречено на провал.
— Какую роль в напряженности вокруг Украины играет белорусский режим? В последнее время Лукашенко не только создал миграционный кризис на польской границе, но и откровенно встал на сторону России. Например, в среду он признал российскую аннексию Крыма…
— Изменения в позиции Лукашенко непосредственно связаны с тем, что произошло в Белоруссии в прошлом году. После фальсифицированных выборов и массовых протестов у России появилось намного больше рычагов давления на него, и пространство для маневра у Лукашенко значительно сократилось.
Раньше он старался уравновесить российское влияние за счет сотрудничества с Европейским Союзом, но из-за миграционного кризиса, перехвата самолета Ryanair в Минске и европейских санкций оно уже невозможно. Поэтому в отношении Украины Лукашенко перенимает российскую риторику, и сюда вписывается его заявление, сделанное в среду, о Крыме.
— Иногда поговаривают о полной интеграции Белоруссии в Российскую Федерацию. Заинтересована ли Москва в этом, или она хочет оставить Белоруссию в роли сателлита или клиентского государства?
— Конечно, интерес к бóльшей интеграции есть. Российский режим давно не устраивала слишком независимая позиция Лукашенко. Он со многим соглашался на бумаге, а на деле ничего не делал.
Например, с конца 90-х годов существует Союзное государство России и Белоруссии. Договор, который был подписан еще при Борисе Ельцине, предполагает, к примеру, введение единой валюты. Но этого так и не сделали, и Лукашенко саботировал множество подобных вещей.
Теперь же его пространство для маневра очень сузилось. Ему труднее сопротивляться, и, конечно, Россия будет добиваться более тесной интеграции, как минимум экономической и военной, что с точки зрения России важнее всего.
Михал Лебдушка — аналитик Ассоциации по международным вопросам, специализируется на освещении политических и социальных вопросов, а также проблем безопасности на Украине, в Польше и Белоруссии.
