Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Британия направила своих солдат и современную технику на Украину. При этом министр обороны Бен Уоллес пригласил в Британию с визитом своего российского коллегу Сергея Шойгу. И правильно сделал, пишет The Spectator. Отсутствие переговоров наверняка привело бы к военным действиям.
Вчера вечером Британия направила своих солдат и современную технику на Украину, чтобы усилить ее оборону в условиях возможного российского вторжения. Но готовясь к войне, Соединенное Королевство отдает предпочтение переговорам с Кремлем. Кого-то из-за этого может хватить апоплексический удар — ведь прямо посреди самого опасного со времен холодной войны европейского кризиса министр обороны Бен Уоллес (Ben Wallace) приглашает в Британию с визитом своего российского коллегу Сергея Шойгу. Но он абсолютно прав, поступая таким образом.
Никто не считает Уоллеса этаким скрытым путинистом, "понимающим Путина", как выражаются немцы. Ведь в тот самый день, когда Шойгу получил приглашение, Уоллес, чтобы предельно ясно донести свои мысли, опубликовал статью, в которой обвинил российского президента в распространении мифов и лжи, а также в стремлении "поработить Украину".
Кому-то может показаться, что абсолютно неправильно приглашать в гости человека, которому подчиняются 100 тысяч солдат, находящихся, как нам говорят, на границе с Украиной, человека, который утверждал, что на востоке Украины находятся американские наемники, готовящие "провокацию с применением неизвестных химических компонентов".
Но мы должны помнить, что диалог — это не награда за хорошее поведение. Беседовать с друзьями и союзниками намного приятнее, однако в сложные и напряженные моменты намного важнее разговаривать с теми, с кем мы не согласны.
Прежде всего, мы до сих пор точно не знаем, чего ждет Кремль от текущего кризиса. Путин изложил свой список пожеланий, но он настолько обширен, претенциозен и нереалистичен, что российский президент наверняка понимает: его пожелания не будут исполнены даже в том случае, если он станет грозить эскалацией на Украине.
Так чем же на самом деле готов рискнуть Путин, и на что он может согласиться? Конечно, Запад не обязан ему ни в чем уступать (хотя некоторые обиды и недовольства России имеют под собой основания). Однако эти вопросы все равно надо задавать, так как нам нужна данная информация, чтобы правильно строить работу по планированию. Такой человек как Шойгу входит в ближайшее окружение Путина и не станет попусту и безответственно болтать. Но он способен помочь нам разобраться в том, что к чему. Как минимум мы могли бы разъяснить ему некоторые неверные представления и заблуждения России. (Кстати, нельзя доверять тому, кто уверенно утверждает, будто знает, "чего хочет Путин" — если этот человек не играет с ним в хоккей в "Ночной лиге", и не ездит вместе с ним на отдых. А Шойгу и играет, и ездит.)
Попытавшись поскорее увести переговоры в сторону от обширной российской повестки и свести дискуссию к узким техническим вопросам о размещении ракет и проведении военных учений, Вашингтон наверняка упустил шанс глубоко изучить данные проблемы. Во всяком случае США своим поведением убедили Москву, что не воспринимают ее всерьез. Поэтому ей пришлось усилить давление. Отсюда и недавние кибератаки против украинских объектов, и хорошо заметные переброски танков и артиллерии с востока России к ее западным границам.
Наверное, это все-таки дипломатия принуждения. Однако понятно, что даже если военные действия не являются для Путина предпочтительным вариантом, они все равно возможны.
Сначала Москва смотрит на Вашингтон, видя в нем естественного собеседника. При этом она исходит из того (во многом правильно), что куда пойдут американцы, туда за ними последует и остальной Запад. Но если США не удается наладить контакт с русскими, у Британии появляется благоприятная возможность. Другие европейские страны типа Германии и Франции полны желания вести переговоры с Россией, однако стремление к дискуссии надо сочетать с готовностью говорить суровую правду. Но если откровенно, в их готовности к этому нет никакой уверенности. Как это ни парадоксально, антагонистические отношения Британии с Кремлем в данном случае являются плюсом.
И наконец, Шойгу — это крупная фигура в российской политической системе. Он близок к Путину, очень эффективен в работе и пользуется уважением как в народе, так и у элиты. Несомненно то, что он патриот и даже националист. Но похоже, у него отсутствует инстинктивная неприязнь к Западу, которая характерна для многих из окружения президента. (То заявление о химическом оружии могло быть целенаправленным троллингом. Здесь очень сильно попахивает скандальными утверждениями Колина Пауэлла о мифическом оружии массового уничтожения Саддама Хусейна, которые стали основанием для начала иракской войны.) Шойгу именно тот человек, с которым нам следует наладить некие взаимоотношения.
Мы пока не знаем, примет ли он приглашение. Если примет, никаких чудес от этого визита ждать не следует. В конечном итоге, решения будет принимать человек в Москве, и никакими саммитами, визитами и банкетами невозможно устранить глубокое взаимное недоверие, породившее сегодняшний кризис. Но простая истина заключается в следующем. Разговорами вряд ли удастся предотвратить войну, однако отсутствие разговоров наверняка приведет к военным действиям.
