Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Американский публицист Крис Хеджес рассказывает Mint Press о том, сколько раз и при каких условиях он подвергался цензуре. Ай-ти гиганты уничтожили все следы его работы на RT.
Платформы социальных сетей затыкают рты всем, кто бросает вызов господствующей идеологеме — будь то об Украине, правящей Демократической партии, войнах на Ближнем Востоке или глубинном государстве.
Правящий класс, который в США традиционно складывается из элитных группировок Республиканской и Демократической партий, насаждает в Америке драконовскую цензуру против критиков справа и слева в отчаянной попытке удержаться у власти. Правда, эти традиционные элиты себя уже дискредитировали серией корпоративных наступлений на права рабочих — от деиндустриализации до так называемых профсоюзных сделок. Эти элиты в США не смогли остановить ни растущую инфляцию, ни надвигающийся экономический кризис, ни экологическую катастрофу. Они оказались неспособны провести внятную общественно-политическую реформу, чтобы облегчить страдания масс. А потом все эти президенты и сенаторы отказались брать на себя ответственность за два десятилетия военных фиаско на Ближнем Востоке. А теперь они же запустили новую, более изощренную форму маккартизма. В ход идут очернительство и клевета. Алгоритмы соцсетей, делающие вас "невидимым". Теневая блокировка. Вас не просто лишают слова — вас лишают платформы, с которой вы могли бы это слово сказать.
Цензура — последняя соломинка, которая дает возможность ухватиться за нее для режимов отчаявшихся и непопулярных. Волшебным образом цензура создает впечатление, что кризис уходит, даже что он просто не состоялся. Сильные мира сего утешаются тем, что им приятно слышать и что им подсовывают лакейские СМИ, правительственные министерства, лояльные аналитические центры и научные круги. Проблема Дональда Трампа решается просто: Дональд Трамп подвергается цензуре. Проблема левых критиков (таких как я) решается таким же образом. И в результате американцы получают на своих экранах насквозь придуманный мир.
За что удалили мои передачи?
YouTube удалил все выпуски моей передачи на RT "На связи" (On Contact) за шесть лет. И это при том, что ни один из ее выпусков не был посвящен России. Почему они так поступили? Вот ответ: я давал высказаться писателям и диссидентам — в том числе Ноаму Хомскому (Noam Chomsky) и Корнелу Уэсту (Cornel West), экологическим активистам "Восстания против вымирания" (Extinction Rebellion), независимым экспертам и даже движению за отмену тюремного заключения. В моей передаче Демократическую партию осуждали за ее раболепие по отношению к власти корпораций и за неспособность осудить систему антиарабского апартеида в Израиле. Мы освещали судьбу Джулиана Ассанжа. И опять-таки именно в моей передаче дали голос антивоенным активистам, в том числе бывшим ветеранам горячек точек. А уже они — со знанием дела — осуждали военные преступления США.
Теперь уже не имеет значения ни ваша известность, ни сколько у вас последователей — вам заткнут рот в любом случае. Стоит только бросить вызов власти, как вам грозит цензура. Бывший депутат британского парламента Джордж Гэллоуэй (George Galloway) припомнил аналогичный опыт на форуме 15 апреля под эгидой издания Consortium News, где я тоже принимал участие:
"Мне угрожали подпиской о невыезде, если я не прекращу передачу, которую я вел почти десятилетие. Мне несправедливо приклеили ярлык, что я являюсь голосом „российского государственного СМИ“. Как будто я стал агентом какой-то там страны только потому, что вел передачу на телеканале, созданном в этой стране. Кстати, когда я и вправду вел эту передачу, этого ярлыка еще не было. А вот когда я перестал выступать на RT, потому что в моей стране правительство объявило выступления там противозаконными, вот после этого мне и стали приписывать это „преступление“ — причем задним числом".
Джордж Гэллоуэй продолжает
"Мои 417 000 подписчиков в "Твиттере", а их исправно прибавлялось по тысяче в день, пустились бежать прочь от "преступника" — как последняя электричка, - возмущается Джордж Гэллоуэй. - А потом всплыла эта история с Илоном Маском. Я заявил, что он олигарх — которым он, без сомнения, и является. Но при этом я имел дерзость сказать, что я все равно предпочту Илона Маска саудовским королевским особам (именно они на сегодняшний день — основные акционеры компании Twitter). Стоило мне влезть в эту склоку, как подписчиков и след простыл — спасибо теневым блокировкам от того же Илона Маска и ему подобных...
И это при том, что последствия экономического краха из-за политики наших якобы лидеров пока еще не проявились сполна. Тогда экономика не просто замедлится и начнет "чихать", а инфляция не просто вырастет до высот, невиданных годами или десятилетиями, — настанет полный крах, и государству понадобятся новые репрессии. И в первую очередь это коснется всяких попыток разобраться, как мы здесь оказались. Второе направление удара — по людям, думающим, как нам отсюда выбраться", - завершает Гэллоуэй,
Правый герой Скотт Риттер
В 2003 году Скотт Риттер (Scott Ritter), бывший инспектор ООН по вооружениям в Ираке и офицер разведки морской пехоты, разоблачил ложь об оружии массового уничтожения перед американским вторжением в Ирак. Недавно его заблокировали в "Твиттере" за попытку оспорить западную версию о десятках убийств в Буче, западном пригороде Киева. Многие из жертв были найдены с огнестрельными ранениями головы и связанными за спиной руками. Международные наблюдатели и очевидцы поспешили возложить вину за убийства на Россию. Риттер предложил альтернативную версию — верную или нет, мы не знаем — но его заставили замолчать.
Вот как насчет блокировки высказался сам Риттер:
"Я три года копил свои 4 000 подписчиков. Мне даже казалось, что это много. А потом всплыла эта история с Украиной, и люди повалили вереницей. Когда мой профиль впервые заморозили за то, что я усомнился насчет западной легенды о происхождении трупов в Буче, число подписчиков уже перевалило за 14 000. Когда разморозили, их было уже 60 000. А к тому времени, когда меня заблокировали, я уже приближался к 100 000. Ситуация вышла из-под контроля, и поэтому, я убежден, некий алгоритм сказал: „Удалить!“. Так оно и вышло. А оправдание привели совершенно абсурдное. Дескать, я оскорблял людей и приставал к ним со своей „правдой“.
Украину я знаю не так хорошо, как Ирак. В Ираке я был на месте и делал свою работу. Но методы наблюдения и оценки, которым учат в разведке, применимы и на Украине. Даже если изучить имеющиеся данные, напрашивается вывод, что это была украинская национальная полиция — все составляющие налицо. Например, мотив: они же не любят тех, кто сотрудничает с русскими. Откуда я знаю? Они сами об этом сообщили у себя на сайте. Командир национальной полиции приказал своим людям расстреливать людей в Буче в тот самый день, о котором идет речь. Есть и доказательства. Трупы на улице с белыми нарукавными повязками и пакетами с российскими продуктами. Могу ли я ошибаться? Конечно. Могу ли я чего-то не знать? Разумеется. Но я не об этом. Как разведчик я беру имеющиеся данные и даю им свою оценку. А „Твиттер“ счел это нежелательным".
Конец цитаты
Цензуру ускорили два ключевых момента. Первый — тот факт, что Джулиан Ассанж и его WikiLeaks опубликовали секретные документы. Второй — избрание Дональда Трампа. Правящий класс оказался к этому не готов. Разоблачение военных преступлений и коррупции, черствое безразличие к бедственному положению собственных граждан и крайняя концентрация богатства - всё это подорвало к американской элите всякое доверие. А с избранием Трампа, чего они никак не ожидали, эти господа из истеблишмента испугались, что их и вовсе выгонят. Верхушки республиканцев и демократов объединились и потребовали еще сильнее ужесточить цензуру в социальных сетях.
Даже маргинальные критики вдруг стали угрозой. Надо заткнуть им рты любой ценой. Доктор Джилл Стайн (Jill Stein), кандидат в президенты от партии "Зеленых" в 2016 году, потеряла в ходе избирательной кампании около половины своих подписчиков после того, как загадочным образом отключилась на целых 12 часов. В дискредитированном досье Стила, проплаченном предвыборным штабом Хиллари Клинтон, Стайн называется "российской ставленницей" наряду с Трампом. Сенатский комитет по разведке потратил три года на расследование ее дела и выпустил пять докладов, пока, наконец, не оправдал.
На форуме Стайн тоже предостерегла об угрозе свободе слова:
"Сейчас невероятно опасный момент. Под угрозой не только свобода печати и свобода слова, но и демократия во всех ее проявлениях. Появились драконовские законы против протестов. За уличную демонстрацию без разрешения вынесено уже 36 приговоров вплоть до десяти лет тюремного заключения. Законы меняются от штата к штату. Если ты протестуешь, надо знать законы своего штата. Где-то водитель даже может тебя задавить, если ты выйдешь на улицу с протестом".
Перекрытие кислорода
Нас не только выдавливают на обочину (уже даже не скрывается, что если ты бросишь вызов установленной власти и займешься независимой журналистикой, тебе перекроют кислород). Нам просто физически затыкают рты. Первая ласточка появилась в ноябре 2016 года. Технический репортер The Washington Post Крейг Тимберг (Craig Timberg) опубликовал статью под названием "Российская пропаганда распространяет вбросы в преддверии выборов, говорят эксперты". В "регулярные распространители российской пропаганды" записали порядка 200 сайтов, включая Truthdig, где я тогда вел еженедельную колонку.
Обвинения выдвинули некие неназванные аналитики, которых собирательно подали как "группу исследователей с опытом работы в области внешней политики, вооруженных сил и технологий" из анонимной "организации" PropOrNot. В докладе PropOrNot приводится "список" из 200 сайтов-нарушителей, куда вошли WikiLeaks, Truthout, Black Agenda Report, Naked Capitalism, Counterpunch, AntiWar.com, LewRockwell.com и Институт Рона Пола. Все эти сайты, уверяют они, вольно или невольно работают на благо России. Никаких доказательств, разумеется, не приводилось. Единственным общим знаменателем было то, что все они критикуют руководство Демократической партии.
Когда мы усомнились в достоверности обвинений, PropOrNot твитнул: "Поглядите-ка, путинисты разозлились, что их вывели на чистую воду, и хотят соскочить с темы".
Мы попали в черный список из-за анонимных троллей — они рассылали в "Твиттере" сообщения (позже удаленные), которые выглядели так, будто их написал живущий с родителями геймер-подросток.
Тимберг ни с кем из нас не связывался. Раскрыть личность тех, кто стоит за PropOrNot, он и его газета тоже отказались. Я преподавал в Высшей школе журналистики Колумбийского университета. Если бы один из моих учеников сдал мне вместо классного задания стряпню вроде тимберговской, я бы поставил "неуд".
Элитам кровь из носу нужна была легенда, чтобы объяснить поражение Хиллари Клинтон и собственную непопулярность. Россия пришлась кстати. Якобы русские наводнили соцсети "утками" и вбросами, чтобы усадить в президентское кресло Трампа. Всех критиков — что слева, что справа — записали в российские агенты. А потом началась веселуха.
Один за другим начали исчезать аутсайдеры, которые многих раздражали. В 2018 году соцсети, а также Apple, YouTube и Spotify удалили со своих платформ подкасты, профили и каналы конспиролога Алекса Джонса и его сайта Infowars. Прецедент был создан. Раз они расправились с Джонсом, теперь-то они уберут кого угодно.
Прикрываясь обвинениями в иностранном влиянии, Twitter, Google и Youtube пустили в ход алгоритмы и теневые запреты, чтобы избавиться от критиков. Крупной долей в "Твиттере" владеет саудовский принц Аль-Валид ибн Талал Аль-Сауд. Он же председатель холдинговой компании Kingdom, которая отклонила недавнее предложение Илона Маска о покупке. Трудно найти режим более деспотический и враждебный прессе, чем в Саудовской Аравии, но впрочем я отвлекся.
Сайты с десятками и сотнями тысяч подписчиков вдруг резко просели. Гугловский Project Owl ("Сова"), якобы предназначенный для борьбы со вбросами, начал при помощи алгоритмических обновлений поднимать "авторитетный контент" и, наоборот, опускать "оскорбительные" материалы. Трафик таких сайтов, как Alternet, упал на 63%, Democracy Now на 36%, Common Dreams на 37%, Truthout на 25%, The Intercept на 19%, а Counterpunch на 21%. Посещаемость сайта World Socialist Web рухнула на две трети. Джулиан Ассанж и WikiLeaks вообще практически пропали. Редакторы Mother Jones в 2019 году писали, что их аудитория в соцсетях резко сократилась, и в результате за полтора года они недополучили 600 000 долларов.
Айтишники Truthdig, где я тогда вел еженедельную колонку, обнаружили, что мои статьи исчезли из видимых показов. Всего за год число переходов на сайт с показов моих статей упало с более чем 700 000 ниже 200 000.
Но, отодвинув нас в сторону, эти ребята не продвинули своих! Рейтинги Джо Байдена продолжают падать, а демократы на промежуточных выборах рискуют потерять Конгресс. Теперь нас надо вовсе стереть из памяти. Исчезают десятки малоизвестных сайтов, писателей и блогеров.
Тулси Габбард снова на коне
Владелец сайта The Analysis Пол Джей (Paul Jay) опубликовал 7 февраля 2021 года видеоэссе под названием "Как провалился переворот внутри переворота". YouTube этот материал запретил, заявив, что "ложные утверждения, будто исход президентских выборов предопределялся широко распространенным мошенничеством, ошибками или сбоями" не допускаются. Бывшая кандидат в президенты Тулси Габбард (Tulsi Gabbard) заявила 13 марта, что США финансируют биолаборатории на Украине, и предположила, что это Байден своей внешней политикой ускорил конфликт с Россией. Впоследствии она заявила, что ее забанили в "Твиттере". Профиль подкаста Russians with an Attitude "Русские с позицией" тоже заморозили. Там освещали информационную войну на Украине и разоблачили "Призрак Киева". Но особенно суровы соцсети с теми, кто ставит под сомнение меры против коронавируса — за отказ удалить крамольные сообщения можно попрощаться с профилем.
Между тем эти сайты зарабатывают миллиарды долларов, продавая нашу личную информацию корпорациям, рекламным агентствам, пиарщикам и политтехнологам. Они знают о нас все. А мы о них — ничего. Они тешат наши склонности, страхи, привычки и предрассудки. И заставят нас замолчать, если мы не подчинимся.
Однако никакая цензура не остановит марш Америки к фашизму без формальной отмены христианства. Веймарская Германия пыталась остановить фашизм строгими законами о разжигании ненависти. В 1920-х годах нацистская партия была под запретом. Лидеры нацистов, в том числе Йозеф Геббельс, были осуждены за ненавистнические высказывания. Глава антисемитского таблоида Der Stürmer ("Штурмовик") Юлиус Штрайхер лишился преподавательской должности, неоднократно штрафовался, а его газеты конфисковывались. Кроме того, он не раз привлекался к суду за клевету и даже несколько раз сидел в тюрьме.
Но, как и осужденные участники штурма Капитолия или даже сам Трамп, главари нацистов становились тем сильнее, чем дольше немецкое руководство пренебрегало экономическими и социальными бедами.
Америка вернулась в тридцатые?
С 1930-ми годами сейчас вообще немало общего: власть хищных международных банков, сосредоточение гигантских благ в руках горстки олигархов и карательные экономические меры против мирового рабочего класса.
"Нацизм был главным образом движением протеста против глобализации", — отмечает Бенджамин Картер Хетт (Benjamin Carter Hett) в своей книге "Гибель демократии: приход к власти Гитлера и падение Веймарской республики".
Прогонять критиков из разложившегося и коррумпированного общества — то же самое, что отключать кислород тяжелобольному. Это лишь ускоряет смерть, а не отсрочивает и не предотвращает ее. Надвигающийся экономический кризис, страх обанкротившегося правящего класса, что у него отберут власть, — все это плохо для стабильности. А ту еще нарастающая экологическая катастрофа и неспособность мира остановить саморазрушительный военный авантюризм США против России и Китая — всё это подготовило почву для американского краха.
А те из нас, кто предвидел его приближение и отчаянно пытается его предотвратить, объявлены врагами народа.
Автор: Крис Хеджес (Chris Hedges)
Крис Хеджес — журналист, лауреат Пулитцеровской премии, проработавший пятнадцать лет иностранным корреспондентом The New York Times, где помимо прочего занимал должность начальника ближневосточного и балканского бюро. Работал за рубежом для The Dallas Morning News, The Christian Science Monitor и NPR. Ведет подкаст The Chris Hedges Report.
