Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сдерживание России в краткосрочной перспективе затмевает другие вызовы альянсу со стороны международной системы и европейской политики, пишет TNI. Авторы перечисляют эти вызовы и рассуждают, насколько члены НАТО могут с ними справиться.
Февральская спецоперация президента России Владимира Путина на Украине стала стратегической ошибкой. НАТО уже зарекомендовала себя успешнейшим и самым живучим военным союзом в современной истории. Путинские же военные действия лишь укрепили НАТО, сплотив альянс невиданным со времен окончания холодной войны консенсусом и решимостью сдержать агрессию против любого члена. Кроме того, союзники решительно поддержали экономические санкции и другие политические меры, чтобы изолировать Россию и возложить на нее издержки за продолжающиеся боевые действия. Кроме того, в мае лидеры Финляндии и Швеции подали заявки на членство в НАТО. Присоединение двух прежде нейтральных государств к альянсу причинит России новые неудобства, а НАТО, наоборот, придаст оптимизма и уверенности в своих силах сдержать дальнейшую агрессию в Европе.
Однако даже путинская операция и вероятное расширение НАТО – не повод для самоуспокоенности. Сдерживание России в краткосрочной перспективе затмевает вызовы альянсу со стороны международной системы и европейской политики. Политическая сплоченность НАТО, боеготовность и навыки управления эскалацией будут иметь важное значение для решения различных проблем и вопросов. Вот главные из них: что делать с Россией после Путина; как бороться с международным терроризмом; как вести отношения с крепнущим Китаем; как союзникам поддерживать стабильные демократические режимы и продвигать демократические институты за рубежом; и, наконец, как адаптировать военную стратегию альянса к новому миру технологий, где упор делается на когнитивную войну, космос и кибервозможности.
Первый вопрос – это политические отношения НАТО с Россией после того, как Путин либо уйдет в отставку, либо будет отстранен от должности. Бóльшую часть 1990-х царил оптимизм, что постсоветская Россия станет для НАТО более надежным стратегическим партнером. Некоторые даже рассчитывали, что на руинах бывшего Советского Союза вырастет более демократическая Россия. Однако порывы оптимизма развеяли события конца 1990-х, особенно воздушная война НАТО против Сербии из-за Косово. Когда бывший президент Борис Ельцин ушел в отставку и передал свой пост Путину, все было готово для возврата к привычной российской геополитике против США и НАТО. Поддержав американское вторжение в Афганистан в 2001 году, Путин наладил было теплые отношения с Джорджем Бушем-младшим. Но к моменту ухода Буша с поста президента Путин занял более жесткую позицию против альянса. Война России с Грузией в 2008 году стала поворотным моментом и, как оказалось впоследствии, прелюдией к событиям последующих четырнадцати лет.
Если затяжной украинский конфликт в итоге удастся урегулировать дипломатическими переговорами, то перед послевоенным режимом в России – будь то с Путиным или без него – встанет несколько вариантов. Во-первых, он сможет сохранить ревизионистскую позицию против нынешнего миропорядка, основанного на правилах, будь то в Европе или других частях планеты. Во-вторых, он может закрепить статус-кво, смириться со сложившимся положением и расширением НАТО, прикарманить завоеванное в ходе украинского конфликта и, по крайней мере, на время отказаться от планов по смене режима на Украине и других европейских странах. Наконец, он может перейти к разрядке с НАТО и политике дипломатического, военного и культурного взаимодействия с ее ведущими державами, включая США. С уходом Путина два последних варианта станут несколько вероятнее, хотя их исход зависит от того, чем закончится борьба за власть и каков будет характер его преемника.
Вторая проблема НАТО – это программа коллективной безопасности против международного терроризма. Поддержка военных операций США в Афганистане была важным элементом боевых и небоевых ответов на вызовы со стороны "Талибана"* и других негосударственных субъектов. Сотрудничество разведки США с союзниками в рамках НАТО и группы "Пять глаз", куда помимо Америки входят Великобритания, Австралия, Канада и Новая Зеландия, поддерживается глобальным развертыванием американских сил специальных операций и других союзнических ресурсов, будь то военных или разведывательных. Надежная сеть обмена информацией отслеживает военную деятельность и коммуникации "Аль-Каиды"* и других крупных транснациональных террористических сетей. Хотя стратегия национальной безопасности Байдена и признаёт, что США столкнулись с невиданным доселе риском появления равных конкурентов и новой войны сверхдержав, угрозы, исходящие от внутренних и международных террористов, никуда не делись. После вывода американских войск из Афганистана в августе 2021 года "Талибан", ИГИЛ* и другие группировки с антиамериканскими или антизападными взглядами найдут убежище и поддержку извне. Эти и другие террористические группы могут развернуть сетецентрическую войну для радикализации граждан по всему миру и нападения на территорию США и их союзников. Не следует сбрасывать со счетов и возможность теракта с применением оружия массового поражения.
Третьим вопросом для НАТО станет переосмысление отношений с крепнущим Китаем. Растущая военная и экономическая мощь Китая бросает вызов европоцентричному миропорядку, основанному на правилах, и создает ряд дилемм безопасности для США и их союзников. Помимо непосредственной угрозы Тайваню, Китай создает военные и политические риски для Японии, Южной Кореи, Австралии, Филиппин, Вьетнама и других азиатских держав. Китайский ядерный арсенал большой дальности множится: уже к концу этого десятилетия будет развернута ядерная триада: баллистические ракеты наземного базирования, на подводных лодках и дальних бомбардировщиках. Передовая космическая программа Китая предусматривает возможность запуска аппаратов, способных "глушить" спутники других стран, а при необходимости даже уничтожать их. Кибератаки Китая на США и другие страны регулярно кончаются кражей интеллектуальной собственности и секретной правительственной информации. Своей инициативой "Один пояс, один путь", основанной на скупке ключевой инфраструктуры для торговли, производства и доставки, Китай упрочил свое влияние на правительства других стран и превратил нашумевшую разновидность глобализации в стратегический триумф над конкурентами. Продолжающаяся поддержка России также привлечет внимание НАТО, поскольку конфликт на Украине продолжает тревожить Европу.
Четвертая проблема, с которой столкнется НАТО, – это хрупкость демократической политики в сложной мозаике идеологий и коммуникационных технологий двадцать первого века. Двадцатый век – извечное напоминание, что демократии нередко свергают изнутри силы экономические, политические и общественные. Образцовое исследование Тимоти Снайдера (Timothy Snyder) разоблачило всю мощь авторитарных воззваний к ложному патриотизму и пересмотру истории, в том числе в России. Европа как совокупность демократических стран, опирающаяся на консенсусные правительстваха и плюралистические процессы принятия политических решений, – отнюдь не нечто само собой разумеющееся. В двадцать первом веке демократическая Европа столкнется с рядом проблем: помимо прочего это рост националистических партий с антидемократическими программами; перемены в западной политической культуре с упором на экстремизм и так называемое "племенное мировоззрение"; неблагоприятные последствия глобализации (включая перебои с поставками, пандемии, разрушение рынков и рост транснациональных элит); политическое принуждение и военное давление авторитарных режимов в Европе и за ее пределами.
В-пятых, НАТО придется адаптировать свою стратегию и политику к новым методам сдерживания и ведения боевых действий в космосе и киберпространстве, достижениям в области человеко-машинного взаимодействия и беспилотников, а также непредвиденным разработкам в биоинженерии, нанотехнологиях и когнитивной науке. Если двадцатый век был апогеем массового уничтожения в индустриальную эпоху, то в двадцать первом веке развернутся конфликты в нетрадиционных режимах и сферах, зачастую сопряженные с кинетическими действиями. Сверхдержавы будут определяться не только мощью вооруженных сил, но и их маневренностью и умением приспосабливаться. То, как Украина отразила либо замедлила продвижение российских войск, продемонстрировало важность адаптивного обучения и превосходства в разведке, наблюдении и рекогносцировки при проведении кинетических операций. Даже будущие войны – неважно, на суше, на море или в космосе – будут развиваться со скоростью света. На командиров обрушатся целые горы данных, и им придется как-то отделять зерна от плевел. Интеллектуальные системы хоть и призваны разобраться в хаосе битвы, но по-своему лишь усугубят неуверенность.
От того, насколько члены альянса справятся с этими вызовами, зависит останется ли НАТО успешнейшим военным союзом в современной истории. Сейчас не время почивать на лаврах.
Авторы: Лоуренс Корб (Lawrence J. Korb), Стив Симбала (Steve Cimbala)
Лоуренс Корб – старший научный сотрудник Центра американского прогресса и бывший помощник министра обороны
Стивен Симбала – заслуженный профессор политологии Пенсильванского государственного университета в Брендивайне
___________________________________________________
* запрещенные в России террористические организации – Прим. ИноСМИ
