Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Немецкий генерал, уморивший голодом и холодом не менее 9000 человек в Белоруссии в конце войны, умер на покое в возрасте 80 лет, рассказывает автор немецкой "Вельт". При этом автор не может удержаться о того, чтобы не вставить клевету про "подчас не менее жестокие" действия Красной Армии. Очевидно, гнать нацистов надо было добрым словом.
В марте 1944 года немецкие солдаты пригнали огромное количество мирных жителей Белоруссии на заболоченное и окруженное колючей проволокой пространство возле поселка Озаричи. За семь дней там умерло несколько тысячи людей.
Во время войны нет такой жестокости, которую бы не превзошла другая, еще более страшная. С момента нападения вермахта на Советский Союз в июне 1941 года мирное население восточной Польши, прибалтийских государств, Белоруссии, Украины, России и Кавказа самым беспощадным образом было втянуто в войну на уничтожение.
Несколько миллионов людей погибли: они были расстреляны карательными отрядами СС, сожжены в захваченных войсками деревнях, разорваны снарядами и бомбами, умерли от голода, потому что у них было отнято все продовольствие. Тот факт, что Красная Армия действовала подчас не менее жестоко, абсолютно ничего не меняет в военных преступлениях немцев.
Но особенно страшное массовое убийство в ходе беспрецедентной по своей жестокости войны на восточном фронте совершили солдаты 9-ой немецкой армии при отступлении из Белоруссии. Когда отступление в западном направлении стало неизбежно, войскам было приказано оставлять за собой "выжженную землю". Наступающая Красная Армия не должна была обнаружить ничего из инфраструктуры, сельскохозяйственных угодий и зданий — то есть ничего, что можно было бы использовать в военных целях. В том числе и местных жителей, способных помочь советским солдатам.
Что делать с нетрудоспособными?
Всех трудоспособных мужчин в возрасте от 15 до 65 лет заставили сопровождать войска вермахта и заниматься рытьем окопов. А так как к тому времени весь скот был уничтожен или в лучшем случае рассеян, а деревни и поля сожжены, возникала чисто техническая проблема: что делать с нетрудоспособными родственниками мобилизованных мужчин?
В военном журнале 9-ой армии есть короткая запись: "Планируется направить всех нетрудоспособных местных жителей из прифронтовой зоны в подлежащее сдаче пространство и оставить это население там при перемещении линии фронта". Одно это еще не было преступлением. Но вот что идет в записи далее: "Решение освободиться от этой внушительной — в том числе и в отношении снабжения продовольствием — обузы именно таким образом было принято командованием армии после тщательного обдумывания и просчета всех вытекающих отсюда последствий".
В обязанностям любой оккупационной армии входит и всегда входило вот что: хотя бы минимальное снабжение местного население продуктами питания. Об этом вермахт во время войны на востоке думал очень редко, а то и вообще не думал, а, наоборот, в меру сил старался реквизировать имеющееся у населения продовольствие. Но, как правило, голодающим людям не запрещалось искать себе пропитание в лесах или других местах.
Сотни людей были расстреляны
Но в тот момент изменилось даже это. В период до 24 марта 1944 года солдаты 35-ой пехотной дивизии и одного из подразделений войск СС согнали как минимум 40 тысяч, а возможно, и больше 50 тысяч гражданских лиц на три окруженные колючей проволокой болотистых участка вблизи белорусского поселка Озаричи. Какого-либо оборудования типа туалетов, колодцев, а тем более кухонь, на этих участках не было, не говоря уже о бараках или палатках. Сотни людей были расстреляны еще по пути за колючую проволоку, чтобы сделать других более послушными.
Многие из официально названных "нетрудоспособными" людей были больны тифом. Они оказались вместе с ослабленными, но еще не зараженными тифом людьми на минимальном пространстве без еды и чистой воды. В военном журнале 9-ой армии это было оценено как успех: "Эвакуационная акция привела к заметному улучшению обстановки во всей зоне боев. Жилые кварталы были в значительной степени освобождены и могли быть использованы для размещения войск. Продовольствие больше не расходовалось на бесполезных едоков. Благодаря удалению инфекционных больных заметно уменьшилось число очагов заражения".
Прошла неделя, прежде чем Красная Армия дошла до окруженных колючей проволокой участков. А до этого там происходило нечто невообразимое: мирные люди пытались выжить в условиях продолжавшейся в марет зимы при температуре, опускавшейся до минус десяти градусов. В отчаянии люди старались как-то растопить зараженную и замерзшую болотную воду и пить ее. Женщины и дети, старики и больные умирали в огромных количествах.
Озаричи не был концлагерем
Через семь дней умерло 9000 человек. Это был уровень смертности, с которым мог сравниться только процент умиравших в немецких лагерях смерти на территории Польши, таких как Освенцим, Треблика или Собибор. Сколько людей погибло вскоре после освобождения советскими солдатами, не знает никто — вполне возможно, что их тоже были тысячи.
Озаричи — хотя часто утверждают обратное — никогда не был концлагерем. Эти типичные для гитлеровской Германии учреждения были по сравнению с наскоро устроенными 9-ой армией, окруженными колючей проволокой загонами полностью оборудованными поселками. Но солдаты вермахта даже не утруждали себя доведением до конца своего преступления, как это делали эсэсовцы в концлагерях. Они просто предоставили согнанных людей их судьбе.
По сравнению с числом погибших при массовой гибели советских военнопленных в 1941/42 годах, которое оценивается как минимум в 2,5, а возможно и в 3,3 миллиона человек, число жертв в Озаричах может показаться небольшим. Также доля погибших, которая составляла пятую или четвертую часть всех заключенных, на первый взгляд кажется меньше, чем в лагерях военнопленных, где погиб приблизительно каждый второй красноармеец.
Смертный приговор командиру
Но что отличает преступление в Озаричах от других, так это скорость, с которой массово погибали люди. Всего за семь дней там погибло 9000 человек. Если бы Красная Армия продвигалась медленнее, то, возможно, она обнаружила бы там в три раза больше трупов.
За проявленную жестокость командир 35-ой пехотной дивизии, генерал-лейтенант Йоханн-Георг Рихерт в 1946 году предстал перед советским трибуналом в Минске, где был приговорен к смерти и казнен. В отличие от Нюрнбергских процессов суд не соответствовал юридическим стандартам, но, с другой стороны, тут и вина Рихерта была бесспорной.
А вот его начальнику, генералу танковых войск Йозефу Харпе в середине апреля 1945 года повезло больше. Он попал в американский плен и через три года, а именно в 1948 году, был оттуда отпущен. За Озаричи Харпе никогда не привлекали к ответственности, хотя это из подчиненной ему части вышло распоряжение "избавиться от инфекционных больных, инвалидов, стариков и женщин с тремя и более детьми в возрасте менее десяти лет, а также от прочих нетрудоспособных". Он умер в возрасте 80 лет в 1968 году в Нюрнберге.
