Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Германии начинает катастрофически не хватать электроэнергии. Экономя газ на случай зимнего дефицита тепла, правительство ФРГ разрешило использовать неэкологичный уголь для производства тока. Но решение было принято красно-зеленым кабинетом слишком поздно.
Планируется, что вновь запускаемые угольные электростанции помогут экономить газ. Но политики медлят с вводом в эксплуатацию этих остро необходимых предприятий. Это будет иметь драматические последствия: газовый кризис грозит перерасти в кризис электроснабжения невиданного масштаба.
Когда Вернер Марнетт (Werner Marnette) едет на велосипеде по Гамбургу, то от возмущения энергетической политикой правительства он особенно сильно давит на педали: "Я подумываю подать в суд на канцлера Шольца и министра экономики Хабека". Марнетта, бывшего министра экономики земли Шлезвиг-Гольштейн, затем менеджера и бизнес-консультанта, мучит вопрос, который задают себе сейчас многие аналитики энергетического рынка: "Почему ничего не происходит с углем?"
Вопрос вполне обоснованный. Хотя с самого начала конфликта на Украине было ясно, что сокращение поставок российского газа поставит Германию в затруднительное положение, федеральному министру экономики Роберт Хабеку (партия Зеленых) еще несколько месяцев пришлось преодолевать некоторые установки своей партии, связанные с климатической политикой. Лишь в июле, пробив принятие "Закона о подготовке замещающих электростанций к эксплуатации", он создал предпосылки для прекращения расточительного расходования газа на производство электроэнергии.
С этого момента угольным и масляным котельным разрешили вернуться на энергетический рынок, или, как минимум, тем предприятиям, которые до сих пор находились в так называемом сетевом резерве. То есть опять можно жечь уголь для получения тока. Однако пока практически ни одна компания-оператор электростанций не воспользовалась этой многообещающей возможностью.
Лишь одна-единственная угольная электростанция в нижнесаксонском городе Мерум была подключена к сети. Владелец предприятия – чешский миллиардер Даниэль Кржетинский (Daniel Křetinsky). Несколько лет назад он прибрал к рукам все восточногерманские предприятия по добыче бурого угля, принадлежавшие компании Vattenfall, за что защитники климата прозвали его "вечно вчерашним". Сейчас же, когда цены на электроэнергию взлетели на невиданную высоту, немецкие предприятия угольного инвестора можно сравнить со станками для печатания денег. Однако в то же время он защищает потребителей от вероятно самого страшного энергетического и экономического кризиса в истории Федеративной республики.
Тот факт, что другие операторы электростанций пока не последовали примеру Кржетинского, имеет политические причины. Вероятно, для того, чтобы не делать нелюбимой защитниками климата угольной промышленности подарков, министерство Хабека ограничило по времени разрешение на использование угля для получения электроэнергии и увязало его со строгими условиями. Они-то и мешают быстрому запуску угольных электростанций, и это в то время, когда, по словам Хабека, "дорог каждый киловатт-час электроэнергии".
Какие последствия будут иметь проволочки в реактивации угольных электростанций для потребителей и для наполнения газохранилищ, критик правительства Марнетт может оценить относительно точно. Потому что, как председатель правления медеплавильного завода, принадлежащего сегодня концерну Aurubis, он отвечал когда-то за самого большого потребителя электроэнергии в Гамбурге. Его опыт борьбы с энергетическими компаниями и политиками сделал его весьма востребованным консультантом.
Сегодня Марнетта выводит из себя тот факт, что использование газа для производства электроэнергии летом не только не сократилось, а, наоборот, побило все рекорды. В мае и июле на электростанциях Германии было сожжено больше газа, чем в предыдущие годы, хотя угольные электростанции стояли наготове. "Как чиновники собираются объяснять гражданам, что те должны экономить и мерзнуть, если в то же самое время миллиарды кубических метров ценного сырья совершенно напрасно сжигаются?" – спрашивает Марнетт. По его словам, "продолжать – хотя этого вполне можно избежать – сжигание больших объемов газа для производства электричества безответственно, если не преступно".
Многие промышленники разделяют его точку зрения. "Мы вынуждены констатировать, что производство электроэнергии на газовых электростанциях с началом боевых действий на Украине практически не сократилось, – цитирует газета Handelsblatt Кристофа Бауэра (Christof Bauer), председателя энергетического комитета в Союзе химической промышленности. При этом, как он сказал далее, использование угля для той же цели "могло бы быстро облегчить положение".
На рынке электроэнергии назревает взрыв цен
Затянувшийся камбэк угля способствует еще одному кризису, который пока не осознается в полной мере. В то время как общественность внимательно следит за газовым рынком и опасается холодов и высоких трат на отопление, опасный сгусток проблем назревает и на рынке электроэнергии. То, что происходит там, заставляет бледнеть профессиональных аналитиков рынка. "Не смотрите вверх! – предупреждает, например, Хавьер Блас (Javier Blas), эксперт агентства Bloomberg. – Если вы все-таки это сделаете, то придете в ужас от европейского рынка электроэнергии".
Блас имеет в виду следующее: Если только кто-то задерет голову, то там в дали он увидит вершину кривой цен на электроэнергию, которая за последние недели поднялась на невообразимую высоту. На фьючерсном рынке электроэнергия на 2023 год идет уже по цене в 450 евро за один мегаватт – это в десять раз больше, чем ранее. "От роста цен буквально захватывает дух, – говорит Лион Хирт (Lion Hirth), эксперт по энергетике в Hertie School. – Такого еще не было в истории рынка электроэнергии".
Частично скачок цен можно объяснить отключением нуждающихся в ремонте французских АЭС, который, судя по всему, продлится долго. Сколько времени цены останутся на этой головокружительной высоте, сейчас сказать трудно. Ясно только одно: планируемое отключение немецких АЭС и неподключение угольных электростанций будет способствовать росту цен. Если цены на оптовом рынке останутся на этом уровне, то конечная цена для потребителя с нынешних 35 центов за киловатт-час может теоретически за довольно короткое время подняться до одного евро.
Возможно, что мы в Германии до наступление дефицита газа столкнемся еще и с дефицитом электроэнергии", – говорит эксперт по энергетике Александр Вайсс (Alexander Weiss), старший партнер в консалтинговой компании McKinsey.
"То, что федеральное правительство на этом фоне не торопится с подключением угольных электростанций, удивляет, – говорит Хольгер Лёш (Holger Lösch), заместитель главного управляющего Федерального союза немецкой индустрии. Действительно: излишняя регламентация серьезно замедляет перезапуск угольных электростанций.
Так, например, закон предписывает, чтобы угольные электростанции имели поблизости запас угля, достаточный для постоянной работы предприятия на максимальной мощности в течение 30 дней. Связанные с этим расходы очень высоки, как показывает пример компании Steg в Эссене, которая намеревается поставить на рынок 2,3 гигаватт электроэнергии, полученной от использования угля.
Вот только для этого Steag обязана к 1 ноября иметь запас угля в 700 тысяч тонн. При нынешней цене на мировом рынке в 342 евро за тонну этот запас обойдется в 240 миллионов евро – сумму, превышающую оперативную прибыль компании в прошлом году. Но будет ли весь этот уголь действительно сожжен, Steag не знает. Разрешение на сжигание угля истекает 20 апреля 2023 года. Если "режим тревоги" чрезвычайного плана по газу отменят, то будет аннулировано и разрешение на производство электроэнергии на угольных электростанциях. Операторы угольных электростанций, к которым обратились в трудную минуту, останутся сидеть на горах ненужного дорогого топлива.
Существующей логистике, которая должна будет доставить на электростанции такие гигантские объемы угля, эта задача не по силам. Потому что собственная добыча каменного угля в Германии закончилась в конце 2018 года, а с четверга прошлой недели вступило в силу эмбарго ЕС, делающее невозможным любой импорт угля из России. Вследствие этого черный энергоноситель можно будет получить исключительно в так называемых портах AРА – то есть в Амстердаме, Роттердаме и Антверпене. Оттуда его придется баржами везти вверх по Рейну. А река из-за продолжительной засухи обмелела, и поэтому еще имеющиеся грузовые баржи могут взять на борт лишь половинный груз, хотя не исключено, что и это невозможно.
Электростанции на буром угле остаются последним выходом
Для бурого угля, особенно нелюбимого Зелеными и защитниками климата из-за высокого содержания углекислого газа СО2, федеральное правительство создало дополнительные препятствия. А ведь электростанции компании Leag в Йеншвальбе, работающие на буром угле, находятся в очень выгодном положении: в отличие от станций, использующих каменный уголь, им не требуется забирать воду для охлаждения из перегретых рек. Также им не нужно перегружать железную дорогу и пользоваться внутренними речными перевозками, потому что их топливо добывают в непосредственной близи открытым способом.
Однако угольное распоряжение Хабека предписывает, чтобы электростанции, работающие на буром угле, эксплуатировались лишь в том случае, если электростанции, использующие каменный уголь, не справятся с нагрузкой. И хотя компании-операторы Leag и RWE уже начали возвращать на работу сотни сотрудников, отправленных досрочно на пенсию, им до сих пор не ясно, разрешат ли их электростанциям возобновить производство и если да, то когда.
