Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Энергетический кризис – результат неправильных действий Европы, заявил профессор ядерной физики Джанлуки Алимонти в интервью La Nuova Bussola Quotidiana. Газовый шок, с которым столкнулись европейцы, – это расплата за бессмысленную трату огромных денег на возобновляемые источники энергии.
Риккардо Кашоли (Riccardo Cascioli)
Конфликт на Украине здесь почти ни при чём. Энергетический кризис — результат неправильных политических решений Европы. Зависимость от российского газа появилась из-за отказа от угля и ядерной энергетики. Европейцы спустили огромные деньги на возобновляемые источники, которые не смогут решить проблему в ближайшее время. Брюссель придерживается идеологической концепции энергетического перехода, и европейцы расплатятся за это нормированием потребления энергии. Интернет-издание La Nuova Bussola Quotidiana побеседовало с профессором Джанлука Алимонти (Gianluca Alimonti).
"Ситуация сложная, нормирования потребления энергии не избежать, но не нужно винить в этом Россию, потому что таковы последствия наших решений в энергетической политике". Профессор Национального института ядерной физики и преподаватель "основ энергетики" в Миланском университете Джанлука Алимонти считает, что надвигающийся энергетический кризис вряд ли может благополучно разрешиться. И оптимизм председателя итальянского Совета министров Марио Драги на встрече в Римини ему кажется как минимум неуместным.
Кашоли: Драги считает, что доля импорта российского газа уменьшилась наполовину, то есть его уже заместили другими поставками. Но почему тогда — спрашивают обычные граждане — цены продолжают расти, и речь зашла о нормировании потребления, будто газа у нас нет?
Алимонти: Причин несколько: российский газ был более экономичным решением, заменить его наполовину — это, конечно, хорошо, но только стоимость либо более высокая (в случае с Алжиром), либо гораздо более высокая, если речь идёт о сжиженном газе, который поставляют на танкерах, и необходимо ещё вложиться в два регазификатора, о чём говорит сам Драги. К тому же следует учесть, что из России мы импортировали 30 миллиардов кубометров газа, а заместили мы едва 15 за большую цену, как уже стало видно. Остаются ещё 15 миллиардов кубометров. Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен предупредила, что Россия может вообще перекрыть вентиль. И что тогда получается? Допустим, что у нас ещё будут дополнительные запасы на год, но лёгких альтернатив нет.
— То есть семьям, которые уже получают огромные счета, грозит нормирование?
— Нормирование или вынужденное уменьшение потребления мне кажутся неизбежной мерой, но проблема не только в домашнем потреблении. Для промышленности это беда, потому что стоимость электроэнергии важна для производства, а с такими ценами множество компаний вынуждены будут закрыться. Цена на газ увеличилась уже в 20 раз по сравнению с допандемийными временами. Стоимость электричества, которое на 40% вырабатывается за счёт газа, превысила 700 евро за мегаватт-час. Когда было всё нормально, оно стоило 50 евро, и эта цена годами была базовой для нашей экономики. Нужно понимать, что энергия важна нашему обществу как кровь человеческому организму. Подорожание газа и электричества влечёт за собой повышение цен на все товары, начиная с продовольствия.
— Сейчас много говорят о потолке цен, то есть максимальной границе для цен на газ во всей Европе.
Должен признаться, что достаточно скептически отношусь к ценовому потолку. Если имеется в виду цена, которую нужно навязать продавцу, то я не понимаю, как покупатель может диктовать цены, когда компании, как и Европа, очевидно находятся в слабом положении. У Европы нет ни нефти, ни газа, ей очень нужны источники энергии. Если же речь идёт о регулируемой цене, когда государство устанавливает максимальную цену для покупателей, при этом приобретая ресурсы по рыночным ценам, то остаётся такая проблема: как государство будет выплачивать эту разницу? В нынешних условиях не думаю, что это лёгкий путь. Другое дело — электричество, к которому ещё можно применить корректировки в сторону понижения, изменив некоторые критерии формирования цены.
То есть европейским странам следовало бы быстро разрешить украинский кризис и восстановить мирные отношения с Россией.
Тут мы уже переходим в плоскость геополитики, от которой зачастую зависят политические решения. И Европа могла бы и должна была бы по-другому разыграть партию в этом конфликте. Мы можем только констатировать: в результате санкций Россия сейчас продаёт Европе 20% объёма, который был до конфликта. Но продаёт она его по очень высокой цене, и парадоксальным образом теперь она получает больше, продавая меньше. Тот газ, который она не продаёт Европе, поступает Китаю и Индии по низкой цене, а остальное сжигается. Если цель была сделать Россию беднее, чтобы она не могла финансировать свою операцию из наших денег, то мы добились противоположного эффекта: мы беднеем и даём больше денег России.
Но как мы уже говорили, рост стоимости газа в минимальной степени зависит от конфликта на Украине. Кризис цен начался гораздо раньше.
— Каковы причины?
На кризис цен оказали влияние два основных фактора: здесь, конечно, есть такой компонент, как резкий рост потребления после пандемии. Напомню, что из-за экономического кризиса, вызванного пандемией, спрос резко снизился, но после отмены карантинов он в короткие сроки вернулся к допандемийному уровню, застав рынок врасплох. Но Европа сейчас расплачивается за энергетический переход, к которому она так стремилась по идеологическим соображениям, не осознавая, что на самом деле она бедна энергетическими источниками. Отказавшись от угля и ядерной энергетики, она сделала выбор в пользу зависимости от российского газа и спустила огромные деньги на возобновляемые источники энергии. Это классическая ситуация, когда поставленную задачу трудно осуществить. Это и стало причиной экономического шока. Цены на сырьё в Европе сейчас самые высокие в мире. Энергетический переход и сокращение использования ископаемых источников несомненно должны был произойти в долгосрочной перспективе, и не из-за климатической чрезвычайной ситуации, но этот процесс должен осуществляться правильно и в нужное время. Увеличение использования возобновляемых источников энергии хоть и желательно, но не может быть решением, по крайней мере в краткосрочной перспективе.
— И что тогда делать?
Ситуация действительно очень сложная именно потому, что мы зашли в тупик. Учитывая закрытость по отношению к России, помимо того, что уже делается, прямо сейчас можно сделать совсем немного: диверсификация поставок газа, восстановление работы угольных станций, как в Германии, приостановка решения о закрытии АЭС и нормирование потребления энергии. Учитывая обстоятельства, эти меры неизбежны. К сожалению, мы должны расплачиваться за ситуацию, которую сами же и создали.
