Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После матчей хоккейной Суперсерии 1972 года отношение Канады к игре изменилось навсегда, пишет Toronto Star. Советские хоккеисты преподнесли сюрприз высокомерным "родоначальникам" игры.
Дэйв Фещук (Dave Feschuk)
Пятьдесят лет назад суперсерия изменила отношение канадцев к хоккею, породила хоккейных легенд и объединила страну
На этих выходных исполнилось 50 лет с того момента, как Канада проснулась и увидела себя такой, какой прежде не видела никогда. Утро после первого матча суперсерии между Канадой и Советским Союзом принесло с собой кризис доверия, или, скорее, как многие считают, недоверия.
Кену Драйдену (Ken Dryden), само собой, не особо хотелось признаваться в том, что он стал участником событий, разыгравшихся прошлым вечером в монреальском Форуме. В этот поворотный момент мимо него, вратаря канадской сборной, просвистело семь советских бросков, а табло зафиксировало поражение со счетом 3-7. Это был не просто проигрыш, а национальное унижение. Но, лежа в постели старинного Плэйс Отеля в Торонто, куда команда Канады прилетела после той хаотической игры, голкипер еще не замечал признаков того, что столь знакомый мир вокруг него перевернулся с ног на голову. Было воскресенье, а в те времена газеты не выходили в воскресные дни. Не было еще чисто спортивных теле- и радиоканалов, которые могли дать в эфир пошаговую, подробную эпитафию произошедшей "резни".
"Ничего вокруг не говорило о том, что первая игра суперсерии вообще состоялась, — пишет он в своей новой книге, — и не могло, пока я был в номере. Потому я и не выходил".
Некоторые факты признавать непросто. И даже спустя 50 лет легко понять почему. В конце концов, главной целью восьмиматчевой суперсерии было показать неоспоримое превосходство канадцев в хоккее — игре, которая зародилась здесь и здесь же стала знаменитой. Да, Советы, отправляясь на суперсерию, выиграли девять чемпионатов мира кряду и взяли золото на трех подряд Олимпийских играх. Но канадцам советское хоккейное доминирование на мировой арене казалось лишь еще большей иллюзией — вдобавок к обманчивому, формально "любительскому" статусу советских хоккеистов. Игроки сборной Канады составляли основу клубов НХЛ — несомненно, лучшей хоккейной лиги в мире, но они не могли в те времена участвовать в международных соревнованиях. А советские хоккеисты тем временем накатывали круги на всех возможных международных состязаниях, поскольку были в статусе любителей — даже несмотря на то, что в режиме постоянной занятости получали зарплаты именно за игру в хоккей.
"Мы не могли участвовать и выигрывать на чемпионатах мира, не могли выигрывать на Олимпиадах. И все же мы были лучшими, — заявил Драйден недавно в интервью, — и нам нужно было каким-то образом это показать".
Перед суперсерией, по эту сторону железного занавеса, бытовала всеобщая убежденность в том, что Канада восстановит вселенскую справедливость и разгромит Советы. Можно назвать это самоуверенностью, можно — высокомерием. Или можно списать все на невежество парочки канадских скаутов, сотрудников "Торонто Мейпл Лифс", чей отчет о советской команде как о неудачниках, да еще с похожими на сито вратарями, позже подвергся критике — не говоря уж о том, что они по незнанию застали вратаря Владислава Третьяка, будущей звезды Зала хоккейной славы, не выспавшимся после мальчишника.
"Боже! Неудивительно, что "Мейпл Лифс" всегда были на последнем месте!" — скажет позже канадский форвард Фил Эспозито (Phil Esposito).
Но после того, как в первой игре Советы предстали во всей красе со своей величественной победой, канадский взгляд на игру изменился так стремительно и радикально, как никогда прежде. Перед поражением Канада упивалась своим кажущимся превосходством; после матча канадцы поняли, что у них серьезные проблемы.
Конечно, отчасти ошибка была в том, что противника недооценили. Но дело было не только в этом. Вопреки отчету скаутов, советская команда была превосходна — она не только была готова лучше своих оппонентов из НХЛ, многие из которых приехали на игру после пивных вечеринок за городом, но и показала более умелую и созидательную игру, нежели та, которую могла предложить канадская команда. Советские хоккеисты предпочитали владение шайбой с поперечными передачами канадским продольным вбросам в зону соперника и прессингу.
И даже несмотря на то, что Канада выиграла суперсерию, а восьмая игра, где Пол Хендерсон забил победную шайбу на последней минуте, стала для нее важнейшим спортивным достижением прошлого столетия, положение дел изменилось навсегда. Ровно 50 лет назад на страницах газет освещалось множество событий. В разгаре была федеральная выборная компания, а действующий премьер Трюдо время от времени показывался на публике с маленьким сыном Джастином — в попытке вернуть былую славу трюдомании; в Мюнхене, в Германии, проходили Олимпийские игры, где семь золотых медалей, завоеванных американским пловцом Марком Спицем, вскоре ушли в тень на фоне жестокого убийства 11 израильских тренеров и атлетов.
Но все 27 дней, пока шли игры суперсерии, внимание Канады почти всецело было приковано к этой борьбе противоположностей. Это было противостояние капиталистов и коммунистов в разгар холодной войны, со взаимными оценками недостатков и признаниями достоинств сторон. Русские казались канадцам лишенными эмоций машинами в потрепанной экипировке и экзотических шлемах, даже если отдавалось должное качеству игры советской команды – с быстрой перепасовкой и способностью перегруппироваться. Канадцы же в глазах русских были головорезами, но восхищали их своей страстью, которая разжигала агрессию на льду.
С первого же вбрасывания жизнь в Канаде, по рассказам очевидцев, почти замерла. В школьные классы закатывали телевизоры во время уроков. Когда в Москве шла восьмая игра, было подсчитано, что 16 из 22 миллионов канадцев разошлись по домам, и не важно, что игра началась в 13.00 по времени Торонто.
Суперсерия породила легенд. Она превратила звезду "Бостон Брюинз" Фила Эспозито в канадскую икону, из-за его многочисленных голов, и из-за того, что после четвертой игры он предостерег зрителей в Ванкувере от освистываний. Она сделала форварда "Торонто Мэйпл Лифс" Пола Хендерсона национальным героем. Это был первый полноценный опыт определения лучшего из лучших в международном хоккее, породивший у болельщиков такую страсть и ожидания, которые и сегодня, кажется, остаются неудовлетворенными.
Конечно, это были американские горки эмоций. Однажды Драйден назвал реакцию канадцев на поражение в первой игре "общенациональным спазмом ненависти к себе". С тех пор Канада пережила множество моментов коллективного "заламывания рук", когда национальная система развития, от одного десятилетия к другому, казалась в той или иной степени отстающей по сравнению с тем, как шли дела у конкурентов из США и Европы.
Было и множество гипотез. Канаде победа далась бы куда легче, если бы в ее составе вышли двое "лучших Бобби" — Орр и Халл. Увы, Орр выбыл из-за травмы с коленом, а Халлу было отказано из-за его решения присоединиться к бунтующей "Всемирной Ассоциации хоккея", хотя за его включение в состав ратовал сам Пьер Трюдо. Канада, возражают русские, никогда бы не победила сборную СССР, если бы еще один Бобби, по фамилии Кларк и по прозвищу Хулиган с Броад Стрит, во время шестой игры обеими руками не ударил лучшего игрока советской сборной Валерия Харламова и не травмировал бы ему лодыжку, из-за чего тот фактически перестал быть полезен для своей команды.
Но, с другой стороны, чаще выигрывает та команда, которая больше хочет этого, а в сборной Канады были игроки, которые доказали, что разница именно в этом.
"По мне, это была война — говорит Фил Эспозито в книге Кена Драйдена и Роя Макгрегора. — Я часто думал о том, что мне никогда не доводилось подстрелить оленя. Я ни в кого не стрелял в своей жизни, никогда не охотился. Я не такой человек. Но внутри я никогда не сомневался, что ради победы готов убивать. И это пугает меня… Я бы убил их, только чтобы победить. Я сделал бы все для этого. Абсолютно все".
Хотя в тумане после первой игры было сложно что-то понять, 50 лет назад в эти дни в канадском восприятии хоккея что-то изменилось. В стране ушли от отношения к своему хоккею как безоговорочно доминирующему к пониманию того, что появился более чем достойный противник.
И все же можно сделать вывод: без фактора "родоначальников" хоккея, этой канадской привилегии и одновременно проклятья, победа канадцев была бы невозможна. Как утверждает Драйден в книге "Суперсерия", канадская команда победила, потому что каждый из игроков рос с верой в то, что, если Советы были бессменными чемпионами мира, то Канада была просто лучшей.
"Когда это живет внутри тебя, хочется пойти еще дальше, чтобы защитить это чувство внутри, — пишет он, — ты делаешь больше, потому что нужно сделать больше, а, когда этого недостаточно, ты идешь еще дальше — туда, где тебя не было и где ты находишь другого себя, о существовании которого ты не подозревал… Почему мы выиграли? Потому что это личное".
Прошло полвека, ось сместилась, мир изменился, но незрелость этого чувства все еще дает о себе знать.
Дэйв Фещук — спортивный обозреватель Toronto Star.
