Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Люди выживут, если выживет промышленность. Но в Чехии ей конец, заявил в интервью Rádio universum эксперт в области энергетики, нефти и газа Владимир Штепан. А все из-за непродуманных решений правительства, которые привели к апокалипсису в энергетике страны.
Это нелогично. Мы в Чешской Республике умеем производить электричество дешево, а оно у нас сейчас дороже, чем в остальной Европе и даже в мире. Его стоимость бьет по семейным кошелькам, а также лишает конкурентоспособности чешские компании. Некоторые уже обанкротились, а другие переносят производство за рубеж. Правительство отреагировало поздно, странным образом установив потолок цен на электроэнергию для домохозяйств и индивидуальных предпринимателей на уровне, который выше уровня, предложенного Европейским Союзом. Не менее абсурдна ситуация с закупками газа. Несмотря на разные политические декларации мы продолжаем закупать в основном российский газ, но не прямо, а с большой наценкой у перекупщиков. Об этом в интервью говорит эксперт в области энергетики, нефти и газа Владимир Штепан (Vladimír Štěpán).
Rádio universum: Вы сказали, что в прошлом году выступили с предложением: "Дайте мне полномочия, пустите меня в Россию, и я привезу вам газ". Как это? Я пытаюсь представить себе, как вы едете в Россию и привозите этот газ.
Владимир Штепан: Я устраивал контракты для трех государств Европейского Союза, и поэтому мое имя там знают. В том числе потому, что я вношу предложения только в пользу Чешской Республики, ее граждан и чешской промышленности. Для русских это приемлемо, то есть я не прозападный или пророссийский человек. Им это известно, и они понимают, что моя позиция более или менее объективна. Во-первых, известно, что я разбираюсь в этой сфере, а кроме того, у меня за плечами долгосрочные контракты уже почти на триллион крон для трех государств. Подписанный контракт действует от десяти до двадцати или двадцати пяти лет. Они все это знают, и поэтому из России пришло неформальное сообщение: "Да, этому человеку мы продадим". Оно поступило по неофициальным каналам.
— Но сейчас это выглядит подозрительно. В наше-то время.
— Так это хорошо, нет? Я этим горжусь.
— В любом случае вы туда не поехали, не привезли…
— Конечно, я не мог…
— Вот вы говорите, что все плохо и, судя по всему, мы идем ко дну. Ладно, давайте тогда поговорим о наилучшем решении. Как говорили при прошлом режиме, ошибки случаются. Да, ошибки случаются, случаются постоянно, но что теперь? Правительство предложило 240 евро за мегаватт/час. А что вы предлагаете? Какое решение лучшее, а какое худшее из тех, которые мы рассматриваем?
— Худшее решение выбрало наше правительство. Хуже уже некуда. У нас была худшая ситуация в Европе или даже в мире. Самым лучшим решением было бы то, о чем мы уже говорили: в основе нашей энергетики должно лежать электричество, которое мы производим сами, и никто нам не указ. По закону о ценах мы, без какого-то другого законодательства, можем отрегулировать цену на электричество до ста евро. То есть это четыре кроны, включая все сборы, а не шесть и десять со сборами. Нет, оно стоило бы четыре кроны для домохозяйств и промышленности. И никто бы нам и слова не сказал. На определенный срок, то есть на период кризиса, все просто. И нам не пришлось бы платить ничего на бирже: мы вне нее, и мы сами все регулируем. Никаких сборов на биржу в условиях, когда государство выделяет 72 миллиарда компании "ЧЭЗ" (Чешская полугосударственная энергетическая компания. — Прим. перев.) на то, чтобы в момент, когда нам нужно электричество, она его экспортировала. Мне это тоже непонятно. Это если говорить о самых плохих мерах. Ничего из этого не нужно. (…) Нам нужно также озаботиться проблемой газа. Необходимо выкупить у немцев хранилища, просто договориться: "Вы хотите, чтобы мы вам экспортировали электроэнергию? Хорошо, тогда продайте нам хранилища". И нужно правильно ими распорядиться. Ведь газ расходуется, в том числе, в преддверии зимы. Газ, будь он российский, нероссийский или СПГ, должен поступать равномерно. Потребление же постоянно скачет вверх и вниз, и если сейчас расходуется шесть — восемь миллионов кубометров в день, то потом будут 30…20…50…60…20… и все это покрывается за счет хранилищ.
— Вы общались со многими членами правительства. Видите ли вы хоть какой-то шанс на то, чтобы рассматривались еще какие-то варианты, кроме того, о котором недавно объявили?
— Есть там один человек, который меня порадовал. Речь о министре юстиции Блажеке, который (…) собрал экспертную комиссию. Он предложил регулировать цену так же, как предложил я. Результат такой же. Его метод аналогичный нашему словацкому методу: получаются те же сто евро. Его группа из 20 экспертов разработала настоящее предложение о регулировании цен электричества согласно закону о ценах. Меня пригласили туда в качестве эксперта, что мне польстило. И я подумал про себя, что, наверное, эта команда действительно старается сделать что-то для потребителей. Это видно, в том числе, по юристам. Мы не сошлись на техническом решении. Я указал на некоторые практические аспекты, которые могут помешать планам. (…) Тем не менее метод Блажека или наш, из Словакии, опирается на объективные цифры и факты, на подлинные производственные расходы, на реальные прибыли, и этот метод работает на благо всех. Ведь кому будет хорошо от того, что у ЧЭЗ будет 80 миллиардов прибыли, если у нас будет уничтожена промышленность и не останется никого, кому можно было бы продавать электроэнергию? А если миллион человек лишатся квартир? К чему это? Однако все идет именно в этом направлении. Потолок цен только чуть замедляет этот процесс. Люди выживут, если выживет промышленность, но ей конец. Ведь что касается биржевых цен, то для промышленности потолка цен не предусмотрено, не предусмотрены 250 крон. Нет, им дадут пособие на оплату энергии. То есть продолжат покупать энергию на бирже по сумасшедшим ценам, что ляжет тяжелым бременем даже на крупные компании. Они не выдержат и продолжат банкротиться. Если говорить о правительственном предложении по поддержке промышленности, то ее дадут фирмам с операционным убытком, а не с прибылью. То есть если у меня была прибыль в сто миллионов, а теперь из-за цен на энергию у меня остались два миллиона, то мне нужны огромные инвестиции, чтобы выжить, но государственной помощи мне не полагается, и я ее не получу.
— Потому что вы недостаточно большая фирма…
— … И тогда я буду закупать на бирже энергию по 500 или тысяче евро. Вот что меня возмутило, так это что, например, фирма "Витраблок" в Теплице, отличный производитель автомобильных стекол в Центральной Европе. Замечательная, современная компания с хорошим руководством, которая постоянно инвестировала в производство, закрылась. Она закрылась из-за цен на энергию. Вы же знаете, насколько энергоемко производство стекла.
(…)
— Вы говорите, что биржей манипулируют несколько поставщиков. Советник премьер-министра Чешской Республики Якуб Кайзер говорит: "Предложение электроэнергии на европейском рынке относительно невелико, прежде всего, из-за остановки АЭС во Франции. Когда электричества мало, оно дорогое. То есть при снижении потребления понизится опять и конечная цена".
— Не знают, может, он шутит… Эти мне советники… Я тоже говорил с одним советником премьера Фиалы господином Гавличеком. Так он мне рассказал такие вещи, которые я за 30 — 40 лет своей практики не видел и не слышал. О том, как стоимость СПГ снизится до десяти крон и так далее. Конечно, ничего не снизится. Когда отказываешься от 200 миллиардов кубометров российского газа, то ждать этого бесполезно. Если расходы на СПГ (на его добычу, доставку, сжижение, транспортировку и так далее) достигают более 40 евро, то как можно ожидать стоимости в десять крон? У меня подобные рассуждения не укладываются в голове. Расходы никуда не деть, и поэтому они не снизятся ни через год, ни через два, ни через три. Сейчас Пакистан сидит без газа, а Европа платит за него такие безумные деньги, что все над ней смеются. А больше всего смеются над Чешской Республикой, которая как дойная корова для всего мира. Она платит невообразимо много за газ, за СПГ (якобы западный газ, который, как я уже говорил, тот же русский) и сама же устанавливает невообразимо высокие цены на электричество. (…) А ведь у нас достаточно дешевых источников энергии. Так давайте оставим газ домохозяйствам и воспользуемся ими. Зачем нам потреблять в такой ситуации газ на производство электроэнергии, если у нас достаточно ядерных и угольных источников? Давайте экономить газ.
— Наверное, так мы проявляем солидарность?..
— Да мы идиоты. Я говорю прямо, потому что иначе и не назовешь.
— Как вы думаете, в случае необходимости проявит ли кто-то в Европе солидарность с нами?
— Ни за что. Многие государства уже сказали об этом, в том числе Польша, Португалия. Испания. Немцы тоже скажут: "Мы позаботимся о вашем газе в наших хранилищах". Он пойдет Баварии. Какая тут солидарность? Пока на улице плюс двадцать, плюс пятнадцать, плюс десять солидарность есть. Когда будет ноль и минус, то посмотрим, что начнется. Мы увидим мощность немецкой системы в ситуации, когда поступает норвежский газ, а российского нет. Посмотрим, какая мощность будет у немецкой системы. На мой взгляд, ее будет недостаточно, то есть им потребуется газ из хранилищ. Но никто вам об этом не скажем. Меня беспокоит, что никто не скажет: "Это наш газ, и он наш по контракту. Мы заплатили столько-то и столько-то". Что касается СПГ, то его, как известно, покупают по спотовым ценам, и у нас нет ни кубометра. То есть мы могли купить его год назад дешево, но теперь будем закупать дорого по текущей цене. При этом мы знаем, что СПГ-терминал заработает тогда-то. Мы бездействуем, ждем высоких цен, а потом будем покупать.
— Вы обрисовали какие-то апокалиптические тенденции в нашей энергетической политике…
— Отметьте для себя, что они реальны. Когда я в 2018 году сказал, что электричество будет роскошью, это высказывание получило огласку. В 2019 году я нарисовал "Титаник" и отправил премьер-министру Чешской Республики, намекая, что его судьба ждет нашу энергетику, и написал: "Вы там наверху еще радуетесь и танцуете, а внизу уже вода льет в брешь". Вот теперь все и началось. Так что все реально, поверьте.
(…)
