Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Воук-идеология разрушает науку — а с ней и всю западную цивилизацию, приводит TAC слова Анны Крыловой — химика, мигрировавшего в США во времена СССР. Современная наука тесно связана с политизацией и цензурой. "Баталии" и споры в Твиттере – тому подтверждение.
На фото изображена химик из Университета Южной Калифорнии Анна Крылова. Она — эмигрантка из СССР, ученый и просто прозорливый человек. Подробнее о ней в этом посте.
Но для начала отметим, что в Твиттере снова нагоняют воук-волну. Если вы не в курсе, посмотрите это видео. Всего пара минут времени — и вы увидите, как смерть цивилизации облекают в форму клятвы:
(запись) С чувством благодарности мы, студенты медицинской школы городов-побратимов при Университете Миннесоты, выпускники 2026 года, стоим здесь сегодня среди друзей, родных, коллег, наставников и сообществ, которые поддерживали нас в достижении этой вехи. Наше учебное заведение расположено на земле Дакота. Сегодня многие коренные жители штата, включая народы Дакота и Оджибве, считают города-побратимы своим домом. Мы полагаем, что одного этого признания недостаточно, и обязуемся искоренить и увековечить наследие структурного насилия, глубоко укоренившегося в системе здравоохранения. Мы признаем неравенство, порожденное прошлыми и настоящими травмами, корни которых лежат в господстве белой расы, колониализме, гендерной бинарности, дискриминации инвалидов и иных формах угнетения. Вступая на путь этой профессии, мы обязуемся поддерживать культуру борьбы с расизмом, прислушиваясь к голосам людей и усиливая их ради позитивных изменений. Обязуемся чтить все способы лечения коренных народов, исторически маргинализированных западной медициной. Помня о том, что здоровье тесно связано с окружающей средой, обязуемся исцелять нашу планету и сообщества. Клянемся принять роль членов общества, которые олицетворяют культурное смирение. Обещаем продолжить дело восстановления доверия к медицине и выполнять обязанности наставников и защитников. Обязуемся сотрудничать с общественно-политическими и дополнительными системами ради справедливости в отношении здоровья. Мы будем учиться на опыте научных инноваций прошлого, продвигать и делиться знаниями с коллегами и соседями. Мы признаем важность своей общественной роли и клянемся отстаивать интересы тех, кому служим.
Почему я привожу эту речь в качестве примера гибели цивилизации? Потому что она знаменует собой отказ от науки и врачебной деятельности в пользу идеологических убеждений. Это безумие, но оно доказывает, что воук-идеология — не просто раздражитель, а непосредственная угроза основам нашей с вами цивилизации.Неправы были все те, кто 10 лет назад думал, что, разделавшись с гуманитарными науками, эта зараза не обойдет стороной естественные.
Не верите? Тогда обратимся к Nature — одному из ведущих научных журналов мира, — который опубликовал заметку с требованием самоубийства науки во имя "деколонизации". Вот выдержки из нее:
На протяжении всей карьеры мы с коллегами изучали системы неорошаемого земледелия в африканских странах к югу от Сахары, в частности в Малави, Зимбабве и Танзании. Специалистов из этих стран их белые западные коллеги никогда не приглашают выступать на крупных конференциях или совместно писать громкие статьи по сельскому хозяйству. Мы с коллегами из Международного центра улучшения условий выращивания кукурузы и пшеницы (CIMMYT) надеемся обратить эту тенденцию вспять, поддержав в будущих публикациях идею деколонизации. Для начала моя научная команда напишет о деятельности каждого автора и станет уделять внимание вопросам гендера и инклюзивности в странах Глобального Юга.
Большинство из 13 сельскохозяйственных библиотек генов и исследовательских центров глобального исследовательского партнерства CGIAR, включая и сам CIMMYT, для оценки эффективности используют индекс Хирша, или h-индекс. Этот показатель продуктивности и авторитета ученого основан на приоритетности его наиболее успешных публикаций. Альтернативные индексы, такие как Google Scholar, который учитывает, среди прочего, анализ глав публиковавшихся книг, могут охватывать более широкий спектр точек зрения.
Теперь вы верите, что западные ученые несправедливо и недальновидно пренебрегают мнением фермеров по всему миру? Я лично считаю неполноценной ту науку, которая фокусируется исключительно на повышении урожайности, игнорируя более широкую тематику выращивания сельскохозяйственных культур (здоровье почвы, взаимосвязь сельского хозяйства с традициями сообщества и т.д.). Но эти ошибки можно исправить без повсеместного внедрения в научную практику антиинтеллектуальной идеологии! Тот факт, что вы "уделяете внимание вопросам гендера и инклюзивности в странах Глобального Юга", не означает, что вы делаете науку лучше, равно как и обещание абитуриентов медицинской школы при Университете Миннесоты внедрять в практику всевозможные способы лечения не означает, что она будет приносить максимально положительный результат.
Если у вас есть минутка, почитайте прошлогоднюю статью химика советского происхождения Анны Крыловой из Университета Южной Калифорнии. Она повествует о том, как СССР политизировал науку, и выносит Западу предупреждение. Вот выдержки из нее:
Моя повседневная работа профессора химии в американском университете в 2021 году навевает воспоминания о школьных и университетских годах в СССР. Воспоминания малоприятные и очень напоминают оруэлловские кошмары. Сравнивая прошлый и настоящий опыт, хочу провести следующие параллели между СССР и нынешними США: (1) атмосфера страха и самоцензуры; (2) вездесущность идеологии (с акцентом на научных примерах); (3) нетерпимость к инакомыслию (т.е. запрещение идей и людей, цензура и новояз); (4) использование прикладной социологии для решения реальных и воображаемых проблем.
И еще:
В СССР все и вся рассматривалось сквозь призму марксизма-ленинизма. Любой аспект подвергался критическому анализу с точки зрения классовой борьбы, борьбы между угнетателями и угнетаемыми.
Здесь я имею в виду буквально все, начиная с причесок и тенденций моды и заканчивая творчеством романистов и философов. Однажды меня упрекнули в “продвижении империалистической повестки”, а я всего лишь пришла на неофициальное школьное мероприятие в джинсах. На уроках литературы мы анализировали образы угнетенных людей в романах Льва Толстого и отображение классовой борьбы в романтических стихотворениях Пушкина. А еще признаки коррупции и деградации и разложения Запада в книгах Хемингуэя.
Не избежала идеологического контроля и наука. В каждом учреждении был отдел, которому было поручено осуществлять соответствующий контроль и следить за тем, чтобы наука и ученые неукоснительно соблюдали принципы марксизма-ленинизма. Научные теории и мысли тщательно изучались партией на предмет соответствия этой философии и продвижения интересов пролетариата. И неважно, принадлежали ли они здоровой советской науке или гнилым западным влияниям.
Иногда “буржуазной лженаукой” объявлялись целые дисциплины – с годовым запретом на исследования. Среди примеров кибернетика и генетика. Иногда партия выделяла и устраняла какую-то конкретную теорию, в частности теорию резонанса в химии.
Это имело серьезные последствия, в том числе экономические.
Знакомо звучит? Крылова говорит, что в научно-образовательной сфере это происходит повсеместно, включая точные науки. Она цитирует исследования, которые показывают, что сегодня самоцензура куда строже, чем в эпоху Маккарти:
С начала 1950-х годов среди американцев проводятся опросы для определения частоты случаев самоцензуры собственной речи. В 1953 году так поступали 13% американцев (для справки, то была эпоха Маккарти). В 2019 году таковых было уже 40% (это по населению в целом; среди высокообразованных процент выше, а среди студентов ВУЗов составляет 60%). Результаты опроса, проведенного в ноябре 2021 года среди учащихся Массачусетского технологического института, оказались еще тревожнее: на вопрос “Чувствуете ли вы, что ваше мнение или мнение ваших коллег каким-то образом ограничивается?” положительно ответили 60%. А на вопрос “Беспокоитесь ли вы, учитывая нынешние настроения в обществе, что ваше мнение или мнение ваших коллег все чаще подвергаются опасности?” "да" ответили 83%.
Так в чем "серьезные последствия, в том числе экономические" советской идеологизации науки? Обратимся к судьбе любимого биолога Сталина Трофима Лысенко. Вот что пишет о нем Крылова:
Лысенко продвигал марксистскую идею о том, что, подвергая растения (или людей) правильным стимулам, можно придать им любую форму. Можно, например, научить апельсиновые деревья расти в Сибири. Конечно же, это было совершенно ненаучно, и в то время многие сей факт признали.
Тем не менее, благодаря поддержке правительства Лысенко продвинулся и получил власть и влияние. Его оппонентов уволили и отправили в тюрьму. Многие, в том числе знаменитый генетик Вавилов, погибли в ГУЛАГе. Лысенко сохранял власть более 30 лет, из них 12 — уже после смерти Сталина.
Почему партия его поддержала? Во-первых, ее членам пришелся по духу сам посыл, ведь Лысенко сулил сельскохозяйственное чудо. Во-вторых, им нравилась его враждебность по отношению к Западу. А в-третьих, его происхождение. Лысенко был образцом “народного ученого”, потому что сам родился в семье бедных крестьян. Пресса ласково называла его “босоногим ученым”, а читать он научился только в 14 лет. В то же время его главный оппонент Вавилов — блестящий биолог — вызывал подозрения из-за принадлежности к так называемой интеллигенции. Такова была официальная политика партии: стремительный карьерный рост представителей пролетариата на руководящие посты в области сельского хозяйства, науки и промышленности.
Лженаука Лысенко использовалась для широкомасштабного внедрения новых сельскохозяйственная практик. В результате резко снизилась урожайность, и от голода умерли миллионы людей. Последствия затронули не только СССР. Теории Лысенко одобрил в том числе китайский лидер Мао Цзэдун, в результате чего его страну накрыл Великий китайский голод (1959-1962 гг.), унесший жизни десятков миллионов человек.
Окститесь, Лысенко всего лишь деколонизировал науку! В чем проблема? Партия прославляла классовое разнообразие и продвигала сына пролетариата. Ну и что, что у него не было нормального образования — разнообразие ведь признак качества или я неправ? И, разумеется, наши врачи и ученые, верящие, что мальчика можно превратить в девочку с помощью гормонов, операций, законов и наказания несогласных, многое почерпнули у доктора-первопроходца Лысенко.
Вот как Крылова сравнивает механизмы тоталитарной цензуры в СССР с современными американскими:
Научные статьи отзывают либо власти, либо сами авторы. Не из научных соображений, а потому, что некоторые считают последствия оскорбительными или противоречащими доминирующему нарративу. Многие такие случаи фиксируются в области биологии, но науками о жизни идеологическое вторжение не ограничивается.
Механизм цензуры и запрещения несколько иной, чем тот, что существовал в советской России. В США им распоряжается не правительство, а толпы народных мстителей из Твиттера, которые используют соцсети для призывов к наказанию тех, чьи взгляды считают неприемлемыми.
Но без определенной поддержки они над цензурой не властны. В западных демократиях возмущенные толпы не сжигают еретиков на кострах — по крайней мере пока. Не они лишают других документов и возможности проводить семинары. Это делают люди, занимающие руководящие посты: ректоры университетов, заведующие кафедрами, редакторы журналов. В статье для "Нью-Йорк таймс" о деле Дориана [Эббота] Брет Стивенс (Bret Stephens) назвал это “культурой трусов”.
К сожалению, некоторые организации институционализируют цензуру.
Видите, это я и пытаюсь донести в книге "Жить не по лжи": мы демонстрируем, что для создания тоталитарной среды всемогущее государство не нужно. Достаточно институционального захвата и соцсетей. Доктор Крылова одна из многих прибыла в Америку из коммунистической страны и отчаянно пытается заставить американцев очнуться и встать на борьбу с тем, что происходит в этой некогда свободной стране! Людей, которые думают, что кому-кому, а им это точно не грозит, каждый день выставляют дураками. Здесь это тоже происходит, о чем, собственно, и предупреждал Солженицын.
Прочтите ее статью "Из России с любовью: наука и идеология тогда и сейчас" целиком, там вы найдете много интересного. Постарайтесь максимально распространить ее. В заключение Крылова говорит: "Живите не по лжи!":
Есть старый анекдот, который рассказал мне друг-еврей: в чем разница между евреем-пессимистом и евреем-оптимистом? Еврей-пессимист говорит, что хуже быть не может, а оптимист возражает: "Может, может!"
Мы должны решительно противостоять росту антилиберализма, пока не стало слишком поздно. Сам по себе он не исчезнет.
Что можно сделать? Вот вам несколько идей. Во-первых, говорите громче. Не подчиняйтесь агрессорам. Отказывайтесь говорить на новоязе. Если видите, что король голый, говорите об этом прямо. Во-вторых, систематизируйте. Цифры даруют безопасность. Такие организации, как Альянс академической свободы (Academic Freedom Alliance, AFA), Фонд защиты прав личности и самовыражения (Foundation for Individual Rights and Expression, FIRE), Фонд по борьбе с нетерпимостью и расизмом (Foundation Against Intolerance and Racism, FAIR) и Неортодоксальная академия (Heterodox Academy), могут обеспечить платформу для действий и защиты от негативных последствий. Внесите вклад в защиту гуманизма, демократии и либерального просвещения.
Эти люди не намерены легко сдаваться. Вот вам пример: правящий класс пришел в ярость после попытки Илона Маска вернуть в Твиттер справедливость и равновесие. Теперь ЕС угрожает закрыть соцсеть насовсем! Многие видные журналисты левого толка в США подобно овцам блеют и осуждают Мэтта Тайбби (Matt Taibbi) за публикацию доказательств деяний старого руководства Твиттера, которое замяло угрожавшую президентству Джо Байдена тему ноутбука Хантера Байдена. Это лишь один маленький пример, но, как вы знаете, он такой не один.
Посмотрите, что написал бывший главный цензор Твиттера:
Ушедший из Твиттера Йоэль Рот (Yoel Roth) утверждает, что ирония опасна, как и либералы из TikTok и Babylon Bee. Я рад, что он ушел, от него был один вред.
— Иэн Майлз Чонг (Ian Miles Cheong), 4 декабря 2022 г.
Говорит ли захват Твиттера о крушении западной цивилизации? Ну, в такой формулировке звучит глупо. Нравится вам это или нет, Твиттер стал важным элементом общения руководящего состава многих учреждений и сфер деятельности. Он — часть создания и обуздания нарратива. Его невозможно отделить от более непосредственных угроз цивилизации, таких как отвратительная клятва студентов-медиков Университета Миннесоты. Все эти факторы работают в тесной взаимосвязи с целью уничтожить истину, свободу, знание и справедливость в угоду радикальному эгалитаризму.
Но что, если мы проиграем? Что, если цивилизации придется уйти в подполье? Как можно в таких условиях заниматься, скажем, наукой? Знаете, я написал книги "Выбор Бенедикта" и "Жить не по лжи" для того, чтобы поднять вопрос о том, как в подобных условиях можно сохранить христианскую веру, исторические и культурные знания. Но что насчет науки? Я всерьез полагаю, что пришла пора задать эти вопросы и поскорее найти на них ответы.
