Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В США ценности, обычаи и традиции общества стремительно разрушаются, и это приведет к расколу страны, пишет American Greatness. Современное поколение паразитов продолжают потреблять то, что они унаследовали, и не создают ничего нового, а нация постепенно превращается в сборище воров.
Виктор Дэвис Хэнсон (Victor Davis Hanson)
Да, внутри великих наций действительно много разрухи, но даже Америка уже приближается к своему пределу.
"Будь уверен, мой юный друг, в любой стране есть масса разрухи". (Адам Смит)
Мы уверены, что Соединенные Штаты уже достигли предела по количеству обрушившихся на них напастей?
Общий размер нашего долга достиг 31 триллиона долларов. Бюджетный дефицит в размере 1,5 триллиона долларов стал новой нормой. Вооруженные силы предельно политизированы и остро нуждаются в новобранцах. Мы обмениваем торговцев летальным оружием на известных спортсменов нетрадиционной сексуальной ориентации, будто бы сознательно стремимся укрепить циничные стереотипы наших врагов.
Наше ФБР коррумпировано, оно дискредитировало себя, и оно сотрудничает с компаниями Кремниевой долины, чтобы подавлять свободу слова и искажать результаты выборов. Мы практикуем сегрегацию и расовую дискриминацию, одновременно настаивая, что мы этого не делаем, потому что эту практику поддерживают хорошие и правильные люди и потому что, если уж на то пошло, жертвы вполне этого заслуживают. Прежде наша страна терпела поражения, однако она никогда не подвергалась такому ужасному умышленному унижению, которое она испытала в Кабуле, откуда мы бежали, оставив террористам "Талибана"* (террористическая организация, запрещенная в РФ – прим. ред.) здание посольства стоимостью в 1 миллиард долларов, огромную обновленную авиабазу, тысячи друзей и вооружения на десятки миллиардов долларов – и поставив крест на системе сдерживания, которую мы так долго выстраивали.
Сегодня мы наблюдаем разрушение базовых норм, необходимых для цивилизованной жизни, – от приемлемых по цене продуктов питания и топлива, до доступных антибиотиков и смесей для детского питания. Старый Каир кажется более безопасным местом, нежели метро поздним вечером или ночные улицы множества крупных американских городов. Улицы средневекового Лондона, скорее всего, были намного чище, чем Маркет-Стрит в Сан-Франциско. И в Америке 1920-х годов было гораздо больше свободы слова, чем сейчас.
Крушение базовых принципов общества
Наша Калифорния всегда служила предвестником того, что ждет Америку в будущем. Наше настоящее – это, скорее всего, ваше будущее.
Каждое лето мы беспомощно ждем начала масштабных лесных пожаров. Миллионы акров пылающих лесов выбрасывают в атмосферу миллионы тонн дыма, двуокиси углерода и сажи. Десятки миллионов работающих двигателей внутреннего сгорания не идут ни в какое сравнение с этой естественной причиной загрязнения атмосферы.
Между тем наши власти как будто вовсе игнорируют эту проблему, заявляя, что лесные пожары – это естественное и неизбежное явление. Эксперты в области экологии утверждают, что те принципы ведения лесного хозяйства и борьбы с пожарами, которые оттачивались на протяжении нескольких столетий, уже безнадежно устарели. В результате мы позволяем огненной стихии брать свое. И какой вывод из этого могут сделать те, кто встает на пути пожаров, пожирающих дома и леса? Что это естественный ход вещей? Что таким образом состав почвы обогащается? Или что дуракам все же не следует строить дома там, где их никто не просит?
То, что завещал нам штат с 15 миллионами населения – великолепные акведуки, блестяще продуманные автострады и аэропорты, прекрасные университеты и школы, безупречно спроектированные водохранилища, центры городов с их величественными небоскребами, – в Калифорнии с населением в 41 миллион жителей либо уже превратилось в музейные экспонаты, либо пришло в жуткий упадок. Их очень редко обновляют и еще реже заменяют чем-то более современным. Их обветшалость вызывает в памяти картины заросших сорняками форумов и пересохших фонтанов древних римских городов, – именно так и происходит, когда последующие поколения паразитов высмеивают, но при этом продолжают "потреблять" то, что они унаследовали, не создавая ничего нового.
Скудный вклад нашего собственного поколения – это многомиллиардные, построенные лишь на четверть, изуродованные граффити, безликие высокоскоростные железные дороги. Мы предпочитаем закрывать атомные станции, а не строить новые. Наши солнечные батареи подвержены возгоранию в той же мере, в какой они способны хранить электроэнергию. А на улицах наших городов воняет фекалиями. Все это является свидетельством нашей некомпетентности, высокомерия и невежества. Мы боимся мыслей о бездомности, поэтому мы отдаем бездомным центры наших городов и стараемся не думать о том, что за этим может последовать.
Наши великие университеты, от Беркли до Стэнфорда, от Калифорнийского университета до университета Южной Калифорнии, которые прежде были самыми уважаемыми в мире, теперь обременены комиссарами, многие их факультеты превращаются в оружие, а их студенты никогда прежде не были так искренне уверены в своих способностях, имея на это так мало оснований.
Возвращение к учебным планам и стандартам выставления оценок 30-летней давности обернется массовыми провалами на экзаменах. А массовые провалы на тестах, по мнению многих, свидетельствуют о недостатках самих тестов, а не тестируемых.
За этим последует разрушение системы меритократии, где место человека определяется его способностями, и профессионализма. И эта реальность начинает объяснять, почему все вокруг нас начинает рушиться: почему на строительство мостов у нас уходят не несколько лет, а целые десятилетия, почему железнодорожные пути так и не проложены спустя десятилетие "планирования", и почему поездка на автомобиле по некогда блестяще спроектированной, а ныне полуразрушенной и опасной дороге очень напоминает кадры из фильма "Безумный Макс: Воин дороги". Сэм Бэнкман-Фрид (Sam Bankman-Fried) и Элизабет Холмс (Elizabeth Holmes) – это персонажи, отлично характеризующие нашу эпоху.
Институты, превратившиеся в мошенников
ФБР схлопнулось. Оно превратилось в службу поиска информации и ведения расследований в интересах Демократической партии. Последние четыре директора агентства либо лгали, либо сознательно вводили в заблуждение, либо имитировали амнезию, – и все это под присягой.
В 2016 году ФБР в сотрудничестве с национальным комитетом Демократической партии попыталось подорвать чистоту выборов, сфабриковав дело о тайном сговоре с Россией. По ходу этого дела агенты и юристы ФБР вносили изменения в юридические документы, лгали, находясь под присягой, уничтожали данные о телефонных разговорах и предоставляли компаниям Кремниевой долины полномочия, чтобы те незаконным образом могли подавлять права, данные Первой поправкой. Теперь жители нашей страны боятся, что уже не осталось ничего такого, чего ФБР не сможет сделать.
В ситуации с Трампом мы проявляли чрезмерное рвение в наших попытках следовать букве закона, а вот в случае с семьей Байдена мы демонстрируем гораздо меньше такого рвения. Десять лет это семейство совершенно безнаказанно получало многомиллионные доходы, продавая знакомства с Джо Байденом – "Большим парнем" и "Мистером 10%", – по большей части эти деньги попросту прятались, и вряд ли кто-то платил с них какие-либо налоги. Всем нам известно, что это правда. Всем нам известно, что ФБР и министерство юстиции тоже знают, что это правда. А еще мы знаем, что правда ничего не значит.
Наше самоуспокоенное поколение постоянно хвастается тем, что оно трансформирует выборы, выводя их на новый уровень. Однако в историю оно войдет как поколение, уничтожившее некогда священный День выборов. Совсем недавно 70–80% электората активно голосовали на выборах в соответствии с прозрачными протоколами. Теперь же 60–70% голосов в большинстве штатов отдаются в условиях полного отсутствия контроля и посему являются объектом манипулирования и фальсификаций. Наше поколение всего за пару десятилетий уничтожило День выборов, превратив его в Ночь подсчета голосов.
Новое средневековье
Несмотря на различия в методах анализа информации, множество данных указывает на то, что и так видно невооруженным взглядом. Американские средний класс уменьшается и, возможно, даже превращается в погрязшую в долгах чернь. Жители Запада погружаются в состояние упадка, и теперь им каждый день приходится делать выбор между тем, залить ли им бак бензина, включить отопление в доме или купить говядины.
Внутри общества продолжается разобщение. Крошечное влиятельное меньшинство имеет больше власти, чем любая другая элита в истории цивилизации. А многочисленный класс бедноты, живущей на пособия, как и богачи, питает презрение к оказавшемуся в тяжелом положении среднему классу, который прежде был главной опорой демократии.
Вместо покаяний и рыцарских клятв наша элита предпочитает кормить нас обещаниями в духе Бэнкмана-Фрида – обещаниями "бороться с изменением климата", поддерживать "переход" и обеспечивать "разнообразие, равноправие и инклюзивность". Но, подобно своим средневековым собратьям, наша элита делает это лишь ради того, чтобы укрепить собственные карьеры, а вовсе не поставить их под угрозу.
Для нашего правящего класса частные средние школы, сертификации от престижных университетов и практика перехода чиновников после отставки в частные компании, которые они прежде контролировали, являются современными версиями наличия аббатства на собственных землях, величественного герба и клятв от нужных религиозных орденов. Но по большому счету это все то же средневековье, маскируемое притворством.
Наши Рейн и Дунай
Америка сегодня все больше напоминает нечто вроде плохо защищенного Рима пятого века нашей эры, когда его традиционно нерушимые северные границы, проходившие по рекам Рейн и Дунай, внезапно исчезли. Тысячи неассимилированных племен переходили их туда и обратно, когда им заблагорассудится, будучи уверенными, что никто из сытых и самоуспокоенных хозяев не посмеет их остановить.
Джо Байден только что сказал, что он слишком занят, чтобы ехать на нашу южную границу. Почему он не хочет этого делать? С момента его инаугурации нашу границу пересекли около 5 миллионов незаконных мигрантов. А презрение к Байдену питают в одинаковой мере и те, кто пытается обеспечить порядок на границе, и те, кто незаконно ее переходит.
По каким-то непонятным причинам Байден отмахивается от архаичной идеи Трампа о стене, и он всегда забывает озвучить то, что очевидно для всех: на тех участках, где Байден остановил строительство стены или отказался заменить пришедшее в негодность заграждение, на территорию Соединенных Штатов проникает наибольшее число незаконных мигрантов.
Лживые заявления министра внутренней безопасности США Алехандро Майоркаса о том, что граница "защищена", оборачиваются тем, что за четыре года байденовского эксперимента на территорию Соединенных Штатов проникнет максимально возможное число нарушающих закон мигрантов. Администрация будто специально стремится создать беспрецедентное окно возможностей, через которое в страну могут попасть миллионы, – прежде чем пребывающая в коматозном состоянии нация очнется и закроет это окно.
Мы приближаемся к беспрецедентной отметке в 50 миллионов жителей, которые были рождены не в Соединенных Штатах и которые имеют самые разные легальные – и нелегальные – статусы. В условиях нормального мира, мы могли бы справиться с этим вызовом – если бы все мигранты прибывали в страну легальным образом, изучали бы обычаи и язык своего столь желанного нового дома, проходили бы проверку в рамках некоего логично выстроенного меритократического процесса, быстро ассимилировались бы и становились частью местного населения, уверенного в том, что любой желающий жить в Америке однозначно стремится получить поддержку на этом пути и с благодарностью относится к людям, которые его приняли.
Вместо этого мы видим только хаос, хотя так и было задумано.
Легального иммигранта, ожидающего в очереди, чтобы попасть в Соединенные Штаты, считают идиотом, а нелегальные иммигранты очень быстро усваивают три главных сигнала, которые им транслирует местное население. Во-первых, к нелегальным жителям зачастую относятся лучше, чем к полноправным американским гражданам – по крайней мере правоохранительные органы смотрят на них сквозь пальцы, они пользуются различного рода послаблениями и амнистиями, и они получают социальные пособия, которые никем не проверяются.
Во-вторых, многие нелегальные иммигранты быстро понимают, что они могут предъявлять большинству населения своего нового дома претензии морального свойства: американских граждан могут выставлять расистами и угнетателями, которые обязаны предоставлять репарационные послабления в ситуациях с наймом на работу, приемом в учебные заведения и выплатой пособий.
В-третьих, слишком многие иммигранты быстро научаются – в духе Ильхан Омар (Ilhan Omar) – относиться к своим благодетелям с откровенным презрением и насмешкой. Их презрение вызвано вовсе не отсутствием у американцев великодушия и щедрости и, тем более, не "системным расизмом". На самом деле они считают своих американских благодетелей наивными, робкими, чрезмерно заботливыми, излишне податливыми людьми, которыми можно легко манипулировать и которых можно обманывать. Более того, если бы ситуация была обратной и те, кто сейчас прибывает в Соединенные Штаты, оказались бы на месте принимающей стороны, они вели бы себя с незваными гостями совершенно иначе.
Идея о том, что 330 миллионов американцев самых разных национальностей и происхождения объединены некой американской идентичностью, предполагающей общие ценности, обычаи и традиции, откровенно высмеивается. На ее месте формируется нечто вроде бывшей Югославии – не поддающейся определению мешанины противоборствующих и все более враждебных этнических интересов, где жители страны все больше распределяются по красным и синим штатам, что в конечном счете приведет к возникновению двух противоположных Америк.
Таким образом, некогда устоявшиеся услуги, традиции, институты и ожидания стремительно разрушаются – от безопасной прогулки до здания правительства в центре какого-нибудь крупного города, от визита в местное отделение скорой помощи в надежде получить быструю и компетентную медицинскую помощь в экстремальной ситуации, до поездки в чистом и безопасном метро и просмотра результатов подсчета голосов вечером в день выборов.
Нация воров?
На днях, отправившись в ближайший магазин Home Depot, я увидел две длинные очереди к кассам. Между тем шесть остальных касс были закрыты. Закрытым оказался и самый большой выход, где находится несколько терминалов самообслуживания.
Почему? Когда я задал этот вопрос одному из работников магазина, он шепотом мне ответил, что уровень краж в их магазине настолько высок, что время от времени им приходится закрывать разные выходы, чтобы ограничить количество украденного или, возможно, спутать расчеты воров. Я добавил бы, что в магазинах Home Depot практически любой крупный товар, приобретаемый в коробке, перед оплатой необходимо открыть, чтобы проверить, на месте ли все ключевые детали, вроде проводов, отверток, ручек и так далее.
Местный магазин Walmart перестал работать круглосуточно, и там мне тоже объяснили, что причиной стал беспрецедентный уровень воровства в ночные часы.
Не так давно я был в аптеках Walgreens и Rite-Aid. Большая часть товаров там – от бритв до антигистаминных препаратов – находились под замком. Еще десять лет назад ничего подобного не было. Я живу в сельском районе с множеством небольших поселков, – то есть бесконечно далеко от Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, где разбойные ограбления и беспардонные налеты на магазины оборачиваются массовыми закрытиями аптек и универсамов.
Возможно, одной из причин такого положения вещей является освобождение от уголовной ответственности в тех случаях, если цена украденного не превышает 950 долларов, которое действует в некоторых штатах. Некоторые считают это следствием бунтов, начавшихся после смерти Джорджа Флойда, и климата безнаказанности уличной преступности. Возможно, несколько лет ношения масок заставили нас забыть о том, кто обычно носит маски и с какими целями.
Окружные прокуроры, вставшие на путь активизма, и страдающие показной добродетелью мэры тоже сигнализируют преступникам, что преступления в отношении собственности граждан не влекут за собой аресты – не говоря уже о приговорах и тюремном заключении.
Но какими бы ни были причины, некогда законопослушная Америка превратилась в настоящую страну воров. Преступникам не грозит наказание. Между тем средний класс и бедные слои страдают из-за низкого качества услуг, роста цен, сокращения часов работы и сокращения числа магазинов.
Мы знаем, что ключ к успешной борьбе с преступностью – гарантировать наказание для всех виновных. Но большинство американцев не могут и не станут требовать возвращения к здравому смыслу, опасаясь какой-нибудь непредсказуемой негативной реакции со стороны своей элиты. Сами выбирайте, какое обвинение против вас выдвинут, – "расизм", "привилегированность", "предрассудки", "дискриминация". И это обвинение обязательно выдвинут.
В нашей стране произошло множество культурных революций, но ни одна из них не была нацелена исключительно на уничтожение основ Америки, – до настоящего момента. Да, внутри великих наций много разрухи. Но к настоящему моменту даже Америка уже приближается к своему пределу.
Виктор Дэвис Хэнсон – заслуженный научный сотрудник Центра американского величия (Center for American Greatness), старший научный сотрудник Института Гувера при Стэнфордском университете, военный историк, обозреватель и исследователь войн древности.
* запрещенная в России террористическая организация
