Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Подлодка класса “Лира” стала толчком для технологического развития СССР, пишет TNI. Советские инженеры извлекли уроки и позже внедрили технологии, проверенные на этом аппарате, в другие проекты. Но и сама "Лира" вытворяла такое, о чем США могли лишь мечтать.
Краткое содержание: Подлодка класса “Лира” с титановым корпусом и усовершенствованным ядерным реактором установила рекорды скорости и глубины погружения и считалась грозным противником, несмотря на высокий уровень шума. Разработка средств противодействия (включая торпеды Mark 48 ADCAP), значительные эксплуатационные трудности и высокие затраты на техническое обслуживание в итоге привели к выводу “Лиры” из эксплуатации по окончании холодной войны. Несмотря на короткий срок службы, извлеченные уроки повлияли на конструкцию дальнейших советских и российских подводных лодок, которые сочетали в себе высокие технологии с надежностью в эксплуатации. Недавние слухи о том, что Россия возвращается к концепции “Лиры”, говорит о том, что эволюция подводной войны продолжается — пусть и в рамках более тесного оборонного бюджета и новых приоритетов страны.
Советский Союз вступил в холодную войну, значительно отставая от США в области подводных технологий. В конце Второй мировой войны Советы получили в свое распоряжение несколько передовых немецких подлодок, однако США накопили более обширный опыт в области их строительства, а также борьбы с ними в ходе войны в Тихом океане и битвы за Атлантику. В сочетании с другими технологическими преимуществами США в первые два десятилетия холодной войны обладали значительным перевесом в создании подводных лодок (особенно ядерных).
Советские подлодки заметно отставали от западных — в частности, по малозаметности и надежности. Тогда, по завершении первых проектов, Советы решили сделать упор на сочетание грубой силы и исключительно рискованных высоких технологий.
Под грубой силой подразумевалась подлодка, способной передвигаться быстрее и погружаться глубже любых западных аналогов. Что же касается высоких технологий, то речь шла о передовой конструкции корпуса и реактора, а также использовании новых материалов. Плодом этой работы стал проект 705 “Лира” (по классификации НАТО: Alfa или “Альфа”). Подлодки этого класса Запад некоторое время, пусть и весьма непродолжительное, считал серьезной угрозой своему господству под водой.
Появление “Лиры”
Посредством подводных лодок класса “Лира” Советы намеревались решить две задачи. Во-первых, они хотели заполучить оружие, способное изменить сам характер морской войны в Северной Атлантике и в Арктике и которое бы бросило вызов подавляющему преимуществу НАТО в надводном флоте. И если на Западе предпочитали многоцелевые платформы, то советские подлодки были “заточены” под одну-единственную миссию — высокоскоростной перехват надводных эскадр НАТО, в особенности авианосных ударных групп (АУГ). Во-вторых, они хотели поскорее запустить процесс технологического развития и добиться новшеств, которые бы могли внедряться постепенно и использоваться при строительстве следующих поколений подводных лодок. Третья, побочная, задача заключалась в том, чтобы вынудить НАТО тратить время и деньги на борьбу с угрозой, которую потенциально будет представлять “Лира”.
Со второй задачей “Лира” явно справилась. Опираясь на промежуточную модель и развивая заложенные в нее идеи (ПЛАРК К-162 — по классификации НАТО Papa или “Папа”), “Лиры” получили титановый корпус, чтобы развивать высокие скорости и выдерживать экстремальные глубины. Для компактности экипажа на “Лирах” использовалась современные методы автоматизации основных систем управления, и это решение убыстряло время отклика, хотя в результате ремонтные работы и обслуживание в морских условиях значительно осложнились.
Для достижения высокой скорости “Лира” использовала удивительно передовой тип быстрого реактора с жидкометаллическим теплоносителем (сплав свинца). Он выдавал огромную мощность при небольших размерах. Однако при этом возникали значительные трудности в обслуживании, лишь немногие из которых можно было решить усилиями экипажа в открытом море. На самом деле, сложности с поддержанием “Лир” в рабочем состоянии у Советов возникали даже в портах.
Основные характеристики
“Лиры” вытворяли такое, что не могли повторить подлодки других классов (за исключением К-222, построенной по проекту 661 “Анчар”). Некоторые возможности остались непревзойденными и поныне. После погружения они развивали скорость до 41 узла (причем с поразительным ускорением). Глубина погружения достигала до 700 метров — это значительно больше, чем у аналогов НАТО того времени и даже современных подлодок.
Скорость и глубина погружения “Лиры” позволяли ей уклоняться от большинства существовавших на тот момент торпед НАТО, однако в боевых условиях эти возможности также затрудняли и выход на позицию атаки. Кроме того, из-за небольшого размера “Лиры” несли на борту меньший арсенал, чем большинство других советских лодок — от 18 до 21 торпед и крылатых ракет в различных сочетаниях. И все же этого было вполне достаточно, чтобы нанести серьезный урон морской группировке НАТО, у которой не было эффективных средств ответа.
Тишиной “Лиры” похвастаться не могли — особенно набрав высокую скорость. Однако большая глубина погружения все же наделяла их некоторой малозаметностью, в зависимости от океанских условий. В сочетании с высокой скоростью, превосходящей аналоги НАТО, это затрудняло их обнаружение и уничтожение.
Отклик
Как и в случае с МиГ-25 и с другим советским “супероружием”, в НАТО отнеслись к угрозе со стороны “Лиры” крайне серьезно. Существовавшим на тот момент торпедам и другим видам противолодочного оружия перехватить “Лиру” было крайне затруднительно: для этого требовалось погружение на достаточную глубину. Была ли это искренняя паника или же угроза “Лир” стала лишь стимулом для дополнительного финансирования и внедрения новшеств, неизвестно, но, в любом случае, ВМС США и британский Королевский флот срочно запустили программы разработки датчиков для их обнаружения, а также вооружений для борьбы с ними.
Эти усилия увенчались появлением целого ряда вооружений, в том числе торпеды Mark 48 ADCAP, которая, по имеющимся данным, развивала скорость 63 узла. Королевский флот разработал похожую торпеду, получившую название Spearfish (“Рыба-меч”). США также приступили к разработке сверхзвуковой ракетной системы, которая бы могла доставить торпеду или глубинный ядерный заряд на расстояние до 150 километров. Работы по программе Sea Lance (“Морское копье”) США свернули лишь под занавес холодной войны — то есть примерно в то же время, когда “Лиры” были сняты с вооружения.
Трудности
За такие показатели СССР пришлось заплатить высокую цену. “Лиры” получили прозвище “золотые рыбки” и считались обузой даже для обширного советского бюджета, где подводному флоту уделялось особое внимание. Кроме того, эти лодки оказались ненадежными в эксплуатации и требовали дорогостоящих и сложных работ по обслуживанию. В советских портах нередко не хватало подготовленных кадров и оборудования, необходимых для ремонта и обслуживания “Лир”. В отличие от большинства проектов времен холодной войны, СССР построил лишь семь подлодок класса “Лира”, при этом одна из них была скорее опытным прототипом, чем готовым к использованию оружием. Первая подлодка была утилизирована уже в 1974 году по завершении испытаний.
В конце холодной войны Россия уже не могла поддерживать огромный оборонный бюджет Советского Союза. Поэтому сверхдорогие проекты вроде “Лира” лишились финансирования в первую очередь. Сказалось и то, что эти лодки не выполняли достаточное количество ключевых заданий, чтобы оправдать расходы на содержание. Поэтому сразу после окончания холодной войны Россия отказалась от их эксплуатации. К середине 1990-х годов все лодки этого класса были выведены из состава флота и утилизированы.
След в истории
Однако в процессе эксплуатации “Лир” Советы приобрели ценный опыт, заключив, что сочетание целой серии передовых технологий нередко снижает общую надежность. Подводные лодки класса “Барракуда” (по классификации НАТО: Sierra или “Сьерра”) унаследовали часть элементов “Лир”, включая титановый корпус, при несколько сниженных показателях, чтобы упростить ремонт и обслуживание. При этом “Барракуды” были значительно менее шумными, чем “Лиры” и могли выполнять более обширный спектр операций. А на ударных подводных лодках класса “Щука” (по классификации НАТО: Akula — не путайте с проектом “Акула”, которые в НАТО получили наименование Typhoon или “Тайфун”) использовались многие автоматизированные решения, впервые внедренные на “Лирах”, что позволило значительно сократить экипаж с учетом огромных размеров подлодки.
Автор статьи: Роберт Фарли — преподаватель Университета Кентукки, регулярно публикуется в The National Interest
