Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ничто не предвещало крушения вертолета с Эбрахимом Раиси на борту, пишет Kayhan. Глава пресс-службы президента, сопровождавший его в поездке, описал события того трагического дня. Подробности он узнал от имама, летевшего вместе с Раиси.
"Я разговаривал с господином Аль-Хашемом три или четыре раза; с ним разговаривали и другие наши коллеги, пока он был жив в течение 3–4 часов после аварии и мог отвечать на звонки", — рассказал глава пресс-службы погибшего в авиакатастрофе президента Ирана Гулямхоссейн Исмаэли.
Глава Офиса президента Ирана Голямхоссейн Исмаэли, сопровождавший президента в Азербайджан, рассказал о поездке по провинции и о катастрофе вертолета с президентом на борту: "Мы выехали из Тегерана в Тебриз около шести часов утра 19 мая. После посадки в Тебризе в 7 часов 10 минут мы отправились дальше, согласно программе нашего визита. Погода была ясной. Сначала мы посетили место, где ведутся работы по реализации проекта нового международного трансграничного перехода в Агбанде".
"Далее, в 9 часов, мы направились из Агбанда в район Ходаафрина, к плотине Кызкалеси, находящейся ниже по течению (пограничной реки Аракс), — продолжил Голямхоссейн Исмаэли. — Погода всё это время оставалась ясной, и плановой посадке вертолетов ничто не препятствовало. Была выполнена наша совместная с президентом Азербайджана программа по открытию плотины, проведена дипломатическая встреча с азербайджанским коллегой продолжительностью около полутора часов, совершена полуденная молитва. Еще мы побеседовали с жителями окрестных сел, также собравшихся на молитву в мечети. Так оказалось, что это была последняя публичная встреча президента с населением. Затем мы снова сели по вертолетам и также при хорошей погоде направились обратно в Тебриз, чтобы продолжить программу согласно рабочему графику".
"После открытия плотины, — рассказал Голямхоссейн Исмаэли, — и после встречи с населением региона мы отправились в обратный путь около часа пополудни. Погода всё время была солнечной, и не было ничего, что предвещало бы чрезвычайную ситуацию. Были отдельные облака, которые обычно собираются над обширным пространством, однако они не носили сплошного характера".
"Примерно через полчаса в районе у медного рудника Сонгун, над которым проходил наш маршрут, появилась облачность, напоминающая раскинувшуюся над обширным пространством скатерть, однако мы ничего не слышали о тумане на нашем пути, — продолжил Голямхоссейн Исмаэли. — Возможно, туман и скапливался в нижней части долины, но в целом всё пространство выглядело открытым и прозрачным, и облачные пятна были только над отдельными участками долины, вдоль которой мы следовали. Полет проходил на такой высоте, что часть облаков находилась на одном с нами уровне, а временами мы оказывались даже чуть ниже облаков. Капитан нашей летной группы Мустафави и старший пилот вертолета, перевозившего президента Раиси, как мы позднее узнали от наших пилотов, велел набрать высоту и, поднявшись над облаками, продолжать наш перелет выше".
"Вертолеты поднялись выше облачности, — продолжает рассказ глава Офиса президента. — Мы следовали в вертолете номер три, и между вертолетом президента в середине группы и машиной, летевшей впереди, был еще один вертолет. Однако примерно через полминуты после того, как мы поднялись над облаками, наш пилот понял, что основного вертолета с нами нет и мы не можем его видеть. Перемещение облаков выглядело обычным; иногда при движении воздушных судов вблизи облаков возникает некоторая вибрация, но говорят, что это также нормальное явление. Мы продолжали наше движение совершенно обычно, и облачность закончилась. Ничего не сообщалось ни об усилении ветра, ни, тем более, о шторме".
Глава пресс-службы президента отрицательно ответил на вопрос о том, сообщала ли что-то метеослужба о ветре или грозе в облачном массиве: "Нет, никаких подобных сообщений не было. Тем более, что мы уже летели в воздушном пространстве, где не было облаков; под нами мы увидели хребет горных вершин, и их покрывали отдельные облака. Где-то рядом с ними и находилось месторождение меди и медные рудники Сонгун".
"Одного из вертолетов по-прежнему не было, наш пилот развернулся и полетел в обратном направлении, — разъяснил Голямхоссейн Исмаэли. — Я спросил у помощника пилота, что произошло и в чем причина разворота. Тот сказал нам, что одного из вертолетов нет, и, по его словам, они с пилотом предположили, что та машина совершила вынужденную посадку. С ним прервалось сообщение, и не было ответов при попытке связаться. Примерно полторы минуты назад он выходил с нами на связь и велел подняться выше облаков, что мы и сделали. И потом, менее минуты спустя, облака закончились".
"Затем, — пояснил глава пресс-службы президента, — пилот сделал несколько облетов местности, но земли не увидел, и под облаками также видимости не было. Попытки установить радиосвязь не давали результата, и нам ничего не оставалось сделать, кроме как совершить посадку в районе шахты Сонгун и просто ждать дальнейшего развития событий".
"У спутников Раиси были при себе мобильные телефоны, — продолжал рассказ Голямхоссейн Исмаэли. — На высоте была антенна, однако в долине антенны не было. Как только нам сообщили, что с вертолетом Раиси нет связи, мы сразу попытались связаться и с главой охраны президента, и с министром иностранных дел, и с губернатором провинции, и с имамом соборной мечети Тебриза — со всеми, кто сопровождал президента, но никто из них не отвечал. Стало ясно, что, вероятнее всего, вертолет находится в долине, где отсутствует связь. Мы совершали звонки, находясь в нашем вертолете рядом с шахтой, и ждали какого-то результата. И я, и господин Базарпаш, и господин Мехрабян — мы все продолжали звонить, но ответа по-прежнему не получали".
"Далее, — продолжал Голямхоссейн Исмаэли, — наши летчики сказали, что смогли дозвониться на телефон погибшего пилота Мостафави, однако ответил по нему имам мечети Аль-Хашем. По его словам, он был в очень плохом состоянии, упал где-то в долине, но он не смог сказать ничего конкретного. Однако он пытался отвечать на вопросы. Я попытался связаться с ним, он ответил и на этот раз, и, когда я спросил, как у него обстоят дела, он ответил, что его состояние очень плохое, что он упал, но не понимает, что произошло, и не может сказать, где находится. Он сказал только, что вокруг деревья, а когда я спросил, видит ли он кого-то еще, он ответил, что он один, никого не видит вокруг и никого рядом нет. Я спросил, может ли он как-то описать местность. Из его ответа стало понятно только, что вокруг много деревьев и что он в лесу. И теперь уже было ясно, что вертолет не приземлился, а попал в аварию, и что необходимо попытаться выехать на место катастрофы и провести спасательные работы".
"На месте медного рудника погодные условия были хорошие, — рассказывал Голямхоссейн Исмаэли. — Мы направились в ту сторону, где, по нашим предположениям, мог произойти печальный инцидент. Я еще три или четыре раза смог связаться с господином Аль-Хашемом, а с момента инцидента между тем прошло уже часа три или четыре. Но в последних разговорах с Аль-Хашемом было уже невозможно понять что-либо из его слов. Я только слышал его голос, значит, он был еще жив. Как выяснилось позднее, остальные пассажиры вертолета президента погибли мгновенно. Когда место происшествия было обнаружено, все обстоятельства указывали на то, что президент, как и другие его спутники, погибли сразу в момент катастрофы, но Аль-Хашем скончался только через несколько часов, и непосредственной причиной его смерти стало внутреннее кровотечение".
"Пока мы пытались вести поиски еще в воздухе, до нашей посадки у рудников, — добавил глава пресс-службы погибшего президента, — мы не наблюдали никаких признаков и звуков взрыва, не видели огня и дыма. Позднее, когда мы приземлились и стали пытаться что-то предпринимать, мы мобилизовали районную администрацию, полицию, население окрестных населенных пунктов, спрашивали у них, видели ли они какие-то признаки взрыва или дыма. Они сказали, что не заметили ни взрыва, ни дыма, а только видели, как приземлялись наши вертолеты. Конечно же, территория в непосредственной близости от инцидента практически необитаема".
"Господин Аль-Хашем сказал мне, что вокруг был лес, — добавил Исмаэли. — И наши пилоты, которые связались с ним раньше, подтвердили, что он всё время говорил что-то о деревьях вокруг, которые будто бы обгорели. Расспросив представителей местной администрации, мы выяснили, что поблизости, в Арсбаране, действительно случился лесной пожар, но это было много лет назад. Но мы понимали, что физическое и моральное состояние господина Аль-Хашема после авиакатастрофы таково, что слишком доверять его словам не стоит. А когда мы прибыли на место происшествия, мы действительно поняли, что там отсутствовали признаки пожара".
"Пока мы находились у рудника Сонгун, погода была хорошей, — рассказал глава пресс-службы Раиси. — Но когда мы выдвинулись на место аварии, сгустились облака, лег плотный туман, начался дождь — таким образом, погода после 15 часов стала уже совсем другой. Пока к нам прибывали поисковые команды из Вооруженных сил, Служб Красного полумесяца, других подразделений, погода уже совершенно изменилась. И поэтому всем службам потребовалось намного больше времени, чтобы добраться до места трагедии".
"Так что снимки с места поисковых работ, которые потом поступили в СМИ, были сделаны спустя два, а то и три часа после аварии", — разъяснил глава пресс-службы президента.
Как известно, погибший президент Раиси более других был привержен четкому и точному соблюдению правил, и тем более это касалось авиаперелетов. На вопрос о том, почему же полет проходил в таких условиях, господин Исмаэли ответил, что он не эксперт в области метеорологии и не разбирается в необходимых нормах. Однако он летал довольно часто, и, по его словам, случалось так, что на обратном пути погодные условия менялись.
Так было и в этот раз: "Пока мы летели из Тебриза к Агбанду и оттуда в Кызкалеси, и даже в начале обратного пути условия были нормальными. Только при перелете над горными долинами мы наблюдали скопление облачной массы, но это всё не выглядело как чрезвычайная ситуация, — ответил Исмаэли. — Эксперты должны дать ответ на вопрос, могла ли эта облачность послужить достаточным основанием для отказа от полета. Конечно, и во время других перелетов президента погода менялась, и президент, тщательнее других следивший за правилами и предписаниями, всегда требовал от летного экипажа выполнять правила. Но сейчас не было ничего, что могло бы побудить его и, соответственно, всех нас отказаться от поездки или перенести ее. Его основным принципом был: делать следует то, что разрешают правила. И если правила требовали отказа от перелета, то и он также старался, насколько возможно, выполнить поставленную задачу иным способом, не садясь в самолет или вертолет".
"Но сейчас мы уже не узнаем этого, поскольку президента нет в живых. Как показало расследование, он и его спутники погибли сразу после катастрофы, — напомнил Исмаэли. — Единственным человеком, кто оставался жив в течение некоторого времени после аварии, был имам Аль-Хашем".
Спецрепортаж подготовлен Службой новостей Kayhan.
