Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Киев усилил контроль за рекой Тиса, пишет The Economist. Тысячи украинцев пытаются переплыть ее коварные воды, чтобы оказаться в Румынии. Число утонувших в "реке смерти" уклонистов неизвестно. Но страх перед ВСУ толкает украинцев на риск.
24-летний украинский инженер Матвей считает себя редким счастливчиком. По его признанию, были моменты, когда он думал, что не выживет. Холодные воды реки Тисы, которая служит границей между Украиной и Румынией, оказались гораздо более грозными, чем рассчитывал он и трое его товарищей по несчастью. Быстрое течение унесло сильнейшего пловца на 200 метров вниз по течению. Еще двоих отнесло еще дальше, и до другого берега они добрались лишь чудом. “Когда мы выбрались на берег, то едва дышали, — говорит Матвей. — Чуть не утонули”.
Боевые действия превратили Тису в рубеж отчаяния. Тысячи украинских мужчин призывного возраста (от 18 до 60 лет), которым запрещено покидать страну по закону, рискуют жизнью в попытке ее переплыть. Всего с начала конфликта утонуло минимум 33 человека, причем самому молодому из них было всего 20. Подлинное же число погибших намного выше, предполагают в пограничной службе Украины, поскольку тела могли застрять в камышах и под корягами — их уже вряд ли найдут. После десятого по счету трупа чиновники начали публиковать наглядные фотографии и видео, чтобы другим неповадно было. Но крепнущий страх призыва и посулы лучшей жизни в Европе продолжает толкать мужчин за границу. Румыния заявляет, что только за первые три месяца этого года выловила 2 373 нелегала с Украины.
Отправная точка для большинства таких вылазок — пойменные долины гористого южного Закарпатья. Район издавна кормился за счет границы: контрабандой бензина, сигарет и других товаров. Местные города и поселки, богатые и зажиточные по украинским меркам, во многом обязаны таким незаконным сделкам. Но силы рынка вынуждают местных нарушителей переключиться с сигарет на уклонистов. Бизнес рискованный, но прибыльный: выручка варьируется от 3000 до 12 000 долларов с человека. Матвей, например, заплатил 5 000 долларов. В одном приграничном городке несколько заданных вполголоса вопросов привели нас к коренастому, лысому и златозубому “решале”. Пересыпая речь блатной феней, мужчина предложил приемлемую цену в 3 500 долларов.
При этом он тоже посетовал, что работать становится все тяжелее. “Две недели назад мы гоняли их, как мух, — говорит он. — Теперь там сотня солдат, куда ни глянь”. По приказу из столицы этот район был усилен подразделениями национальной гвардии и десятком новых контрольно-пропускных пунктов. Среди бойцов большая текучка, продолжает он, а это мешает завязать с ними “деловые” отношения. Теперь проводник водит в Румынию исключительно горами, и на эти маршруты уходит от десяти часов до нескольких дней. “В реку даже не суйтесь. Почему-то они выуживают оттуда новые тела. Не понимаю, почему”, — говорит он.
Однако другой местный контрабандист по имени Василий утверждает, что река остается самым удобным маршрутом. По телефону Василий рассказал, что сам переправляется этим путем туда и обратно — последний раз чтобы навестить родственников на Пасху. Его маршруты занимают всего пару часов. “Места просто надо знать. Я могу вам показать, где можно перейти, даже яйца не замочив”, — хвалится он. Василий рассказывает, что недавно переправил целую группу из 96 украинцев, возвращавшихся из пасхальной поездки в Румынию, — всех за один день. Он говорит, что это больше среднего — обычно у него 30–40 “клиентов” в день.
Пограничная служба Украины эти цифры не подтверждает. Но ее пресс-секретарь Леся Федорова говорит, что новые средства защиты, датчики и беспилотники останавливают семерых нарушителей из десяти задолго до того, как они доберутся до реки. “Ребята просто не привыкли к закону. Они ломаются сразу, как только мы их ловим. Их намерения разгадать нетрудно”, — говорит она. Пойманных штрафуют и передают службам безопасности. Однако многие пытают счастья снова и снова. Так, одного ловили уже четыре раза.
Федорова показывает опасный участок реки чуть выше по течению деревни Тересва. Именно отсюда Матвей отправился в путь ранним холодным утром несколько недель назад. До воды надо идти пешком и спускаться по скользкому и обрывистому берегу. Река, ледяная даже в конце мая, кажется спокойной, но в ней попадаются неожиданные быстрины с сильным течением. Контрабандисты предпочитают переправляться под покровом ночи, поэтому они скрывают от молодежи суровый нрав реки, пока не становится слишком поздно. Нередки травмы и мышечные спазмы. Кроме того, беглецы застревают в камышах. “После пяти минут в ледяной воде, даже в гидрокостюме, тело отказывается слушаться, — объясняет Федорова. — Добавьте сюда течение, страх, темноту — и жертва перестанет бороться за жизнь”. Пограничники показывают место, где всего пару дней назад нашли очередной труп.
Рассказывая о том, как он чуть не погиб, Матвей говорит, что никаких пограничников с реки не видел. Но было так темно и страшно, что он мог их и не заметить, даже если бы они и были, признаётся он. К тому моменту провожатые уже давно покинули группу, бросив беглецов с порванными гидрокостюмами и путаными инструкциями. Но на другом берегу реки дела вскоре пошли на поправку. Не снимая гидрокостюмов, украинцы добрались до ближайшей румынской деревни, где их приняли местные жители. Полиция заполнила документы и поставила печати в паспортах, которые они сберегли в водонепроницаемых пакетах.
Сегодня Матвей живет в другой европейской стране и пытается продолжить карьеру инженера, прервавшуюся, по его словам, на родине. Он понимает, что соотечественники могут его презирать, но говорит, что им двигал лишь инстинкт выживания. По собственному признанию, он вдоволь насмотрелся на “сафари” в родном городе на западе Украины, когда военные рыщут по улицам в поисках новобранцев. При этом он утверждает, что все еще верит в свою страну. Украина продолжит борьбу за свою свободу и независимость. После окончания конфликта она сможет снова подняться. Но это будет уже без него. “Страна для меня больше не существует. Пути назад нет”, — заключил он.
