Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Удар Ирана по Израилю означает начало большой войны на Ближнем Востоке, считает автор статьи в The New York Times. Страны региона оказались втянуты в восходящую спираль насилия, остановить это движение практически невозможно.
Большая война на Ближнем Востоке, которой давно боялись, уже здесь.
С тех пор как мир увидел кадры массовой бойни в Израиле 7 октября, в результате которой погибло около 1200 человек, президент Байден неоднократно предупреждал о недопустимости перерастания террористических атак ХАМАС в конфликт с другим ставленником Ирана "Хезболлой", а в конечном счете и с самим Ираном.
Теперь, когда Израиль убил лидера "Хезболлы" Хасана Насраллу и начал наземное вторжение на территорию Ливана, а Иран в ответ выпустил во вторник почти 200 ракет по Израилю, в регионе возникла одна из самых опасных ситуаций со времен арабо-израильской войны 1967 года.
Главный вопрос заключается в том, каковы будут масштабы эскалации конфликта, и станут ли Соединенные Штаты непосредственно в нем участвовать.
Последние несколько дней могли стать переломным моментом. Когда Израиль в пятницу ликвидировал Насраллу, администрация Байдена перешла от предостережений о недопустимости расширения войны к попыткам урегулирования ситуации. Официальные лица заявляют о праве Израиля нанести ответный удар по Ирану, но советуют не поражать напрямую его ядерные объекты, так как это может вывести данный конфликт из-под контроля.
Возникла порочная спираль эскалации, от которой предостерегал Байден, и которую он не смог остановить, даже направив в ближневосточный регион крупные американские силы.
"С точки зрения Израиля, мы находимся в состоянии региональной войны с 7 октября, и эта война сейчас стала полномасштабной, – заявил бывший израильский посол в США Михаэль Орен (Michael Oren), историк и один из самых воинственных дипломатов в своей стране. – Мы ведем войну за выживание нации, и точка". Одержать победу в ближайшие несколько недель, добавил он, это долг страны, "созданной после Холокоста".
Неизвестно, каким образом эту жизненно важную миссию истолкует премьер-министр Биньямин Нетаньяху, который сейчас думает не о том, наносить или нет ответный удар по Ирану, а как это сделать.
Байден начал озвучивать свои предостережения с самого начала, когда совершил визит в Израиль спустя неполные две недели после событий 7 октября, чтобы продемонстрировать солидарность с этой страной, подвергшейся одному из самых страшных террористических нападений в современной истории.
Это было до того, как Израиль своими воздушными ударами стер Газу с лица земли, а потом направил туда своих военных вопреки советам Байдена, которые он дал Нетаньяху в ходе напряженных переговоров с ним. Это было до того, как Израиль заминировал используемые "Хезболлой" пейджеры и портативные радиостанции, которые начали взрываться по всему Ливану, и до того, как он убил Насраллу и обезглавил руководство этой организации.
Это было до того, как администрация намекнула, что Израиль может присоединиться к прекращению огня сроком на 21 день, а Нетаньяху демонстративно проигнорировал эти намеки, круто развернувшись и отдав приказ о нанесении удара, в результате которого погиб Насралла.
По мнению критиков Байдена с правого фланга, все это результат колебаний американцев, нежелания президента безоговорочно поддержать Израиль, стремления сопроводить каждое обещание о помощи предупреждением не повторять ошибки США, допущенные после 11 сентября.
А по мнению критиков Байдена слева, произошедшее за последние 10 дней – это очередной пример неспособности Байдена использовать американские рычаги влияния, в том числе угрозу прекратить поставки американского оружия в Израиль после того, как в Газе погибло более 41 000 человек.
По мнению многих израильтян, эскалация была неизбежна. Она должна была стать очередной главой в борьбе Израиля за выживание, которая началась с созданием еврейского государства в 1948 году.
Нетаньяху явно получил американское благословение на нанесение ответного удара. Выступая во вторник в Белом доме, советник по национальной безопасности Джейк Салливан заявил, что иранский удар оказался неэффективным и был отражен – в основном благодаря скоординированным усилиям американских и израильских военных, которые несколько месяцев планировали свои действия по перехвату ракет. "Мы четко заявили, что это нападение повлечет за собой последствия, причем суровые последствия. И мы будем работать с Израилем, чтобы доказать это", – сказал Салливан репортерам.
По его словам, Белый дом проводит активные консультации с Израилем, в том числе с канцелярией премьер-министра, чтобы разработать надлежащий ответ. Он подчеркнул интенсивность контактов, но не сказал очевидного. Байден и Нетаньяху практически не разговаривали с тех пор, как Израиль вторгся в Газу и начал боевые действия в Ливане. Но когда Иран, являющийся смертельной угрозой для Израиля и имеющий такую военную мощь, о которой ХАМАС и "Хезболла" могут только мечтать, напрямую ввязался в драку, тональность и стратегия Америки сразу изменились.
Закулисные переговоры сегодня сводятся к намерениям Нетаньяху. Подаст ли он Ирану очередной сигнал о том, что Израиль может сделать в будущем, напомнив о событиях апреля, когда ЦАХАЛ ударил по военным объектам в священном городе Исфахан? Выведет ли он из строя нефтедобывающие площадки и порты?
Или он нацелится непосредственно на те объекты, которые грозит уничтожить уже несколько лет, начав с подземного предприятия в Натанзе, где Иран занимается обогащением урана, превращая его почти в оружейный?
Американские руководители считают, что сумеют убедить Нетаньяху представить свои аргументы, не развязывая полномасштабную войну. Однако они признают, что израильский премьер-министр может посчитать оставшиеся до президентских выборов в США пять недель самым подходящим моментом для того, чтобы отбросить иранскую ядерную программу на годы назад. В конце концов, бывший президент Дональд Трамп не станет жаловаться на мощный удар по иранской военной инфраструктуре, а демократы после нанесенного во вторник ракетного удара уже не могут допустить, чтобы их обвиняли в попытках сдерживания Израиля.
"Израиль сделает все возможное, чтобы действовать асимметрично", – заявил во вторник на канале CNN бывший командующий объединенными силами НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк (Wesley K. Clark). Чиновники из Белого дома придерживаются прямо противоположной точки зрения. Они говорят, что Нетаньяху не может себе позволить ничего, кроме нанесения соразмерного удара.
Эта новая эпоха таит в себе множество рисков. Существует опасность, что Иран, раздосадованный провалом своего ракетного удара, отраженного израильским и американским оружием, убедит себя, что пришло время стать обладателем ядерного оружия, посчитав этот рискованный шаг единственной возможностью сдержать противника, который проник в айфоны, пейджеры и компьютерные системы. А еще существует опасность, что вопреки избранию умеренного в своих высказываниях нового иранского президента, Корпус стражей исламской революции одержит верх во внутренних спорах и начнет с удвоенными усилиями осуществлять ракетную программу и использовать агентов влияния.
"Полномасштабная и даже ограниченная война может стать катастрофой для Ливана, Израиля и всего региона, – сказал директор Инициативы ближневосточной безопасности имени Скоукрофта при Атлантическом совете Джонатан Паникофф (Jonathan Panikoff). – Но в этом случае также появятся неожиданные возможности: например, подорвать пагубное влияние Ирана в регионе, активно препятствуя его усилиям по возрождению "Хезболлы". И новая администрация должна быть готова воспользоваться такими возможностями".
Так было во времена старых войн. Так всегда бывает в случае "горячей" войны. Она создает новый баланс сил и вакуум, который надо заполнять.
Но сохраняется опасность того, что в случае начала большой войны понадобятся годы, чтобы ее остановить. А наличие ядерного оружия, баллистических ракет и стремления к эскалации создает исключительно токсичную смесь.
Дэвид Сангер (David E. Sanger) освещает деятельность администрации Байдена и вопросы национальной безопасности. Он более 40 лет работает журналистом The New York Times и является автором нескольких книг о проблемах национальной безопасности США.
