Обычные вооруженные силы армии США обладают существенным потенциалом и радиусом действия, но при этом им не хватает выносливости для победы в затяжной войне против равного или практически равного противника. Разрушительность современных неограниченных приемов ведения неядерной войны быстро исчерпывает существующую базовую мощь, оставляя стране лишь несколько возможных военных вариантов решений и действий.
Постепенное совершенствование доктрины, глобального размещения войск и организационной структуры вооруженных сил являются шагами в правильном направлении, но их недостаточно для обеспечения преимущества Соединенных Штатов в масштабной войне с применением обычных вооружений. Политические и военные лидеры ищут решения в бесплодных дебатах о финансировании, сравнении численности сил и размышлениях о своих приобретениях, но неспособны разобраться с одной из решающих для успеха в войне задач — автономностью. Способность восстанавливать израсходованный боевой потенциал имеет важное значение для поддержания боевой устойчивости в условиях затяжной войны. Соединенные Штаты должны включить ее в будущую конфигурацию сил и сделать особый упор на тех военных средствах, которые можно восстанавливать быстро и по приемлемой цене с целью сохранения военных вариантов решений и действий.
Соединенные Штаты должны преобразовать нынешнюю громоздкую военную и вспомогательную сеть в устойчивую и гибкую модель информационной эры, сочетающую в себе выносливость и смертоносность. Грамотное осуществление этой трансформации будет зависеть от трех аспектов. Первый заключается в предположении о том, что характер войны по-прежнему основан на уничтожении жизней, материальных средств и идей, а сторона, способная доминировать в этом цикле разрушений, сможет контролировать темпы и направление конфликта. Второй — в постоянном ожидании нарушения противником цифровых, физических и экономических систем, существенных с точки зрения восстановления боевых сил. И наконец, третье — в признании того, что в следующей войне вряд ли произойдет всеобъемлющая национальная мобилизация, подобная той, что имела место в США во время Второй мировой войны. Проводя концептуальное мышление сквозь фильтр данных соображений, планировщики и политики могут добиться правильного сочетания крупномасштабных и недорогих вариантов для создания крайне выносливых, гибких военных формирований, которые будут необходимы Соединенным Штатам в будущем.
Будущие войны — безжалостное уничтожение
Война в этом веке останется борьбой, основанной на безжалостном уничтожении. С географической точки зрения война будет распространяться из точек физического контакта воюющих сторон к тем местам, которые американцы считают особыми районами ограниченного применения оружия и стратегическими зонами тылового обеспечения. Будущее межгосударственных войн включит в себя неядерные проявления насилия на суше, море и в воздухе, а также конфликты в области космоса и киберпространства. Прогресс относительно скорости и диапазона сражений и распознавания целей повысят уязвимость таких платформ, как авианосцы, подводные лодки и вспомогательные суда перед лицом более широкого круга противников. Генерал Марк Милли, начальник штаба армии США, открыто подчеркивает такое видение будущих войн, при котором уровни боевых потерь смогут конкурировать с показателями Второй мировой войной.
Любые разногласия с решительным и толковым противником в полной мере подчеркнет все сферы логистической цепочки, лежащей в основе современной американской военной мощи. Интенсивность и темпы боевых действий быстро разорят системы материально-технического обеспечения, предназначенные для восстановления или повышения выносливости сил передового базирования. А исследования, подобные опубликованному научно-исследовательской корпорацией РЭНД отчету о потенциальном вторжении России в Прибалтику, эту идею лишь подкрепляют. Командующим войсками придется сражаться с соперниками для достижения военных целей. Поддержка войск в передовых районах потребует огромных усилий и расходов по мере того, как боевые действия станут распространяться на внутренние территории государства и его военно-промышленную базу.
Рассматривая данную проблему с определенного ракурса, следует принять во внимание существенные материально-технические препятствия, связанные с отправкой только одной подготовленной бронетанковой бригадной боевой группы в Европу. Процесс подготовки и развертывания тренированного персонала и исправного оборудования может занять несколько недель и потребует значительной координации между гражданским и военным секторами. С военно-морской точки зрения, ВМС США пытаются разобраться со стоимостью и сложностью процесса восстановления и ремонта двух недавно поврежденных ракетных эсминцев «Фитцджеральд» и «Маккейн». По оценкам, процесс возвращения этих кораблей в строй будет стоить около 600 миллионов долларов и займет больше года. Развертывание собственных сил и ремонт поврежденных морских судов свидетельствуют о действиях, необходимых в военное время для восстановления боевой мощи и повышения выносливости боевых формирований. Оба этих усилия в безальтернативных условиях трудновыполнимы, а в случае столкновения с сильным противников — чреваты боевыми действиями.
Внутренние территории — дестабилизация
В любой будущей войне противники вроде Китая, России и даже Северной Кореи подвергнут нападению внутренние территории США. Эти атаки включат в себя использование кибер-электромагнитного спектра. Наличие цифровых инструментов и относительная легкость доступа к целям позволят противникам развернуть наступательные операции на всех сетевых киберпространствах, которые связывают ответственные структуры современных логистических систем. Эти действия нарушат работу коммуникационных, финансовых и транспортных сетей, необходимых для восстановления всех национальных военных сил и средств. Даже сейчас, в период относительного мира, военные борются со сложным процессом регулирования фрагментов тысяч критических систем. Представьте себе проблемы, связанные с обеспечением безопасности и расширением производства в рамках авиационной программы наподобие F-35 с учетом его сложной и многонациональной цепочки поставок. Решения мирного времени, основанные на прибыли и эффективности, станут выглядеть трагически глупо в результате действий врага в военное время.
Структура стратегической поддержки на внутренних территориях будет также уязвима перед смертоносными действиями государственных и негосударственных субъектов в случае крупной межгосударственной войны. Диапазон и точность перспективного неядерного оружия повысят вероятность распространения боевых действий на внутренние территории. Промышленные предприятия, системы коммуникаций и запасы важнейших ресурсов уязвимы, и их защита потребует выделения значительных средств. Ни один рациональный противник не позволит крайне важной судостроительной верфи провести серию строительных и ремонтных работ, если располагает средствами для срыва данного процесса.
Некоторые могут оспорить вероятность нападений на внутренние территории США. Один из аргументов заключается в том, что такие действия могут привести к укреплению национальной решимости перед лицом возникающих сожностей. Однако решимость общественности не сразу превратится в такую военную мощь, которой было бы достаточно для соответствия темпам обеспечения постепенного наращивания усилий до полного уничтожения целей за рубежом. Непосредственно в условиях боевых действий американские силы не могут рассчитывать на немедленный всплеск поддержки со стороны сил нацбезопасности в контексте восстановления боевой мощи страны.
Фантазии о мобилизации
В США вряд ли повторится та массовая национальная мобилизация, что привлекла всю мощь страны для борьбы с кризисом прошлого века. Экономическая экспансия, позволившая Соединенным Штатам вести глобальную войну индустриальной эпохи в ХХ веке, стала результатом уникальных экономических, технологических и политических обстоятельств. Выдохшаяся промышленная база США утратила способность производить по доступной цене сложную военную технику для ведения характерной для индустриального века войны на истощение. Примером может служить недавний анализ плана судостроения ВМС США на 2017 год, проведенный Бюджетным управлением Конгресса и выявивший, что нехватка квалифицированной рабочей силы и имеющихся верфей в Соединенных Штатах препятствует запуску предлагаемой программы кораблестроения. А потому вполне вероятно, что противник, действующий близко к своей базе тылового обеспечения, может приостановить судоходство США быстрее, чем их собственная база окажет содействие в восстановлении утраченных возможностей. Адаптация американской производственной и логистической практики для поддержки острых потребностей крупной войны возможна, но требует заблаговременного принятия политических решений по вопросу организационной структуры вооруженных сил и финансирования.
К счастью, некоторые военные и политические лидеры всерьез рассматривают способность внутренней производственной базы поддерживать государство. В июле 2017 года президент подписал указ об оценке производственной базы по отношению к военному производству и безопасности цепочки поставок. Данный президентский указ стал одним из последних свидетельств того, что некоторые высокопоставленные политики начали уделять особое внимание проблемам связи между национальной безопасностью и промышленной базой. В результате подтвердится идея о том, что в условиях кризиса любая существенная национальная мобилизация может занять годы. Однако любой грамотный противник будет пытаться устранить возможности выбора и вымотать вооруженные силы США еще до того, как подоспеет помощь вследствие национальной мобилизации. Но ускоренное применение возникающих возможностей может предоставить армии дополнительные варианты захвата и поддержания инициативы на будущих полях сражений.
Автономность армии — повышая устойчивость
Коалиционные силы, которые возникнут в следующем десятилетии, должны быть разносторонними, смертоносными и выносливыми в условиях непрекращающихся боевых действий. Страна должна быть в состоянии восстанавливать утраченный потенциал быстро и по приемлемой цене. Акцентирование внимания на хрупких и крайне дорогостоящих малообъемных системах является контрпродуктивным. В качестве альтернативы Министерство обороны должно ускорить изучение возможностей и обещаний, возникающих в результате взаимодействия сфер робототехники, искусственного интеллекта и перспективных вычислительных систем. В настоящее время некоторые из этих технологий находятся в эксплуатации, и военные в координации с частным сектором промышленности постоянно изучают эффективность и практичность передовых автоматических платформ, таких как системы наблюдения, разведки и ведения боевых действий. Необходимым условием в самых разных областях должно стать развитие потенциала, позволяющего бойцам войны подавлять противников и выходить победителями с наименьшими потерями.
Потенциальная практичность этих систем на современных полях сражений и в условиях боевой подготовки реализована пока что не полностью. Автоматизированные системы стоят зачастую дешевле, а расходуются, что немаловажно, дольше пилотируемых платформ. Эти системы также не подвержены эмоциональным ограничениям, характерным для их создателей. В теории военные автоматизированные системы могут беспрепятственно уничтожать противников. В случае повреждения или уничтожения беспилотной системы, ее замена подвергает логистическую систему гораздо менее значительному давлению, а политические последствия влечет вообще ничтожные. Стену памяти убитым в следующей войне роботам возводить тоже не никто не станет.
Естественно, с точки зрения гонки по обеспечению превосходства посредством данных технологий существует неопределенность, а также обоснованные и практические соображения. Этические опасения и вопросы контроля являются неотъемлемой частью каждого этапа технологического прогресса. В предстоящие годы также предстоит провести обоснованные и необходимые переговоры по вопросу баланса сил. Однако пока американцы раздумывают о компромиссах и комплексе управляемых человеком и автоматизированных систем, их противники не сидят на месте.
Дальнейшее развитие технологий позволит ликвидировать этот пробел, несмотря на то, что с точки зрения эффективности и гибкости они во многих обстоятельствах несопоставимы с управляемыми человеком аналогами. Военные нуждаются в устойчивом и надежном финансировании для дальнейшей разработки высокоточных вооружений и улучшения взаимодействия обслуживаемых и автоматизированных сегментов всех видов вооруженных сил. Кроме того, эти платформы сулят расширение потенциала проверенных управляемых человеком систем на земле, в воздухе и на море. За это, однако, придется заплатить некоторую политическую цену.
Расширение производства и внедрение передовых роботизированных систем может не обладать такой же политической привлекательностью, как традиционные крупномасштабные проекты, способные обеспечить округа по выборам в конгресс прибыльными программами и рабочими местами. Взять хотя бы разработку и запуск ВМС США морского боевого дрона Sea Hunter для борьбы с вражескими подлодками. В настоящее время исследователи расширяют портфель миссий для малых судов. Беспилотники Sea Hunter представляют собой лишь малую часть программы критикуемых боевых кораблей береговой охраны ВМС (LCS), но могут приумножить или доработать эффективность LCS и других надводных кораблей. Кроме того, расширение производства этих и аналогичных беспилотных систем вряд ли потребует тех же финансовых обязательств, что и в случае с более крупными судами. Но интересам частного сектора смещение акцента в сторону более дешевых платформ вначале отвечать не будет. Чтобы обойти нынешнюю модель вооруженных сил, эту напряженность необходимо ослабить.
Следующим рубежом в развитии вооруженных сил является рост в области прикладной системы искусственного интеллекта (ИИ). Эти возможности уже были представлены в ходе экспериментов с полуавтономными и полностью автономными системами. Автономия привнесет в будущие войны недорогой, но смертоносный способ повышения эффективности более традиционных пилотируемых систем. В качестве цели следует обозначить применение непрерывной разрушительной силы против вражеских войск, инфраструктуры и материально-технической базы. Расширение применения передовых систем ИИ отличается дешевизной и рациональностью по сравнению с затратами на восстановление многих нынешних боевых возможностей.
В будущем надежная связь будет все в большей степени зависеть от прогресса в области передовых вычислительных технологий. Правительство США должно возглавить усилия по использованию потенциала квантовой вычислительной техники для будущего информационного обмена и моделирования. Если Соединенные Штаты проиграют эту гонку и не защитят безопасность и устойчивость коммуникационных сетей к внешнему воздействию, особого значения не будет иметь ни одно из достижений в области робототехники и искусственного интеллекта. Одним из первых этапов любого конфликта является, вероятно, нарушение связи на тактическом и государственном уровнях. Поэтому устойчивым приоритетом должна стать разработка и внедрение передовых средств связи, доступных США благодаря лидерству в области современных квантовых технологий.
Достижения в области квантовых вычислений и криптографии сулят новые пути совершенствования коммуникаций. Квантовые вычисления могут повысить безопасность цифровых коммуникаций в контексте военных и гражданских целей. Данные технологии могут обеспечить решающие связи между беспилотными платформами и их станциями наведения, повышая надежность этих систем во враждебной среде. Они также могут породить новые подходы к защите инфраструктуры и логистической цепочки, от которой зависят военные.
Использование этих технологий может, помимо прочего, сократить спрос на цепочки поставок посредством расширения потенциала технологии послойной и трехмерной печати. Военные уже вовсю изучают то, каким образом 3D-печать может уменьшить их зависимость от логистической системы с точки зрения ремонта или замены некоторых деталей или объектов. В будущем достижения в области вычислений откроют новые возможности для изменения и защиты логистической цепочки, повышая общую гибкость и устойчивость страны.
США должны переформировать армию и наделить ее недорогим, высокообъемным потенциалом, который поспособствует большей жизнестойкости в характерных для XXI века районах боевых действий без устойчивой линии фронта. Вскоре Соединенные Штаты столкнутся с равным или практически равным противником, способным бросить стране вызов по всем фронтам. Будущее неопределенно, а война — не неизбежна, но в какой-то момент военные могут столкнуться с эффективным и решительным противником. Когда придет время, борьба подвергнет испытанию все материальные возможности страны. Победа потребует исключительно смертоносной и выносливой армии, использующей достижения в области робототехники, искусственного интеллекта и вычислительной техники с тем, чтобы стойко перенести войну от первого выстрела до последнего. Гонка за военную автономность и господство в этих новых областях — та, в которой Соединенные Штаты могут и должны победить.
Подполковник Уильям Адлер — профессор по вопросам национальной безопасности Военно-морского колледжа США. Ранее занимал должность командира смешанного батальона 1-й танковой дивизии на военной базе Форт-Блисс, штат Техас. Взгляды и идеи, высказанные в этой статье, принадлежат автору и не всегда совпадают с официальной политикой или позицией правительства США.
