Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Зеленский отверг предложение США признать принадлежность к России Крыма де-юре, а также не намерен отказываться от стремления вступить в НАТО. Его демарш совершенно абсурден и бесполезен, пишет Do Rzeczy. Позиция России по этим двум вопросам остается непреклонной, и Киеву давно пора бы это уяснить.
Находясь в Индии, вице-президент США Джей Ди Вэнс повторил (уже в более решительном тоне), что Америка может выйти из мирных переговоров по Украине, если воюющие стороны не примут американскую идею, согласно которой актуальную линию фронта нужно заморозить (но без международного признания завоеванных русскими земель в качестве российской территории), Крым официально признать российским, а Киеву отказаться от намерения вступить в НАТО.
"Мы сделали ясное предложение и русским, и украинцам, — сказал Вэнс. — Настало время, чтобы они либо согласились с ним, либо США выйдут из мирного процесса. [...] Единственный способ остановить убийства — это заставить обе армии сложить оружие, заморозить [нынешнее состояние] и начать строить лучшую Россию и лучшую Украину".
Предложение США вступает в противоречие с позицией Киева. Зеленский заявил, что об отказе от Крыма и стремления вступить в Североатлантический альянс не может быть и речи. Русские, в свою очередь, похоже, не заинтересованы в быстром продвижении переговоров, хотя в последние дни из Кремля стали поступать сигналы о бóльшей открытости.
Кстати говоря, стоит отметить гигантскую разницу в освещении ситуации на Украине в польских и международных СМИ. В то время как польские медиа писали и говорили только о том, что пасхальное перемирие было нарушено русскими (из чего, естественно, следовал вывод, что они не будут соблюдать никаких будущих договоренностей), в New York Times, например, мы могли прочитать следующее: "Хотя стороны обвиняли друг друга в нарушении перемирия, украинские чиновники признали, что интенсивность российских атак в целом снизилась".
Некоторые польские комментаторы, в частности, Томаш Терликовский (Tomasz Terlikowski), которых еще недавно возмущало намерение Трампа прекратить или заморозить военный конфликт, теперь вдруг начинают негодовать оттого, что Вашингтон этого не делает. Между тем, ни для кого не секрет, что для того, чтобы добиться замораживания конфликта, не говоря уже о его прекращении, необходимо достичь компромисса. Этот компромисс, в свою очередь, должен учитывать не только часть требований Украины, но и часть требований России — эта мысль вовсе не является каким-то откровением, хотя в Польше такое утверждение порой считается ересью.
Поступающая информация на тему переговоров позволяет предположить, что Киев может согласиться на установление демаркационной линии там, где сегодня проходит линия фронта. Остаются еще два предложения США, с которыми Украина не согласна.
Упорное отстаивание Киевом курса на вступление в НАТО кажется совершенно абсурдным. Ведь всем, в том числе и Зеленскому, ясно, что даже если такая концепция и фигурирует в официальных заявлениях некоторых лидеров стран Альянса, это лишь пустая риторика и ничего подобного не произойдет. Согласие на вступление в блок новой страны должны дать все его члены, а на данный момент как минимум несколько стран такого согласия не дадут: это США, Венгрия, Словакия, возможно, также Турция. Более того, нельзя исключать, что некоторые страны, заявляющие о поддержке Киева, — Германия, Италия, возможно, даже Польша — поведут себя аналогичным образом. Русские, конечно, тоже это понимают, но им нужно закрепить в договоренностях пункт о невступлении Украины в Альянс, поскольку в понимании Кремля необходимость создания стратегической зоны безопасности на фоне расширения НАТО и было одной из главных причин начала этого конфликта. Так что если с точки зрения Запада это условие имеет лишь символическое значение, то для русских это очень важный момент. Сомнительно, что они видят здесь возможность для уступок, хотя стоит напомнить, что на переговорах в Стамбуле в марте 2022 года среди всего прочего предлагалась концепция украинского нейтралитета, которую Киев не только принял, но и сам ее предложил.
Еще более сложным является вопрос Крыма. Чтобы обойти проблему претензий двух враждующих сторон на территорию, иногда приходится признавать суверенитет одной из них де-факто без признания де-юре. Однако Крым — это для России знаковое место, это вопрос национальной гордости и, несомненно, здесь для русских проходит красная линия. Мало того, что этот полуостров исторически никак не связан с Украиной, он еще фактически полностью русифицирован, поскольку находится под российским суверенитетом уже 11 лет. И с этим нужно смириться.
Однако предложение просто признать переход Крыма под власть России, не прибегая к какой-либо форме локального плебисцита, очень рискованно, поскольку это означало бы признание права на изменение границ силовыми методами. Разумеется, в реальности такое случается нередко, однако подобных действий по мере возможности следует избегать. Прецедент, к сожалению, уже создан, и виноват в этом Запад, отделивший Косово от Сербии. Именно этот казус Кремль очень любит приводить в качестве аргумента. В свое время некоторые — в том числе и автор этого текста — предупреждали, что в будущем косовский прецедент аукнется кошмарными последствиями.
Проблема в том, что на данный момент в Крыму проводить референдум не имеет никакого смысла, поскольку результат голосования, даже если оно будет проходить под строгим международным наблюдением и без злоупотреблений, заранее известен. Другое дело, что в международной политике можно прибегать даже к таким уловкам во имя сохранения хотя бы видимости законности. В этой ситуации плебисцит будет лучше, чем его отсутствие.
Одно следует уяснить себе четко: особо нервничать из-за заявлений представителей любой из сторон переговоров или даже их тактических решений не стоит. Например, госсекретарь Марко Рубио решил не участвовать в очередном раунде переговоров в Лондоне, хотя другие представители США там присутствовать будут. В Госдепартаменте объясняют, что это решение продиктовано исключительно логистикой, однако оно широко интерпретируется как своего рода предупреждение сторонам или способ оказать на них давление. Все это, однако, следует воспринимать прежде всего как часть переговорной тактики, которая в конечном итоге может привести к успеху. Хотя сегодня этот успех не кажется особо близким.
37
«Однако предложение просто признать переход Крыма под власть России, не прибегая к какой-либо форме локального плебисцита, очень рискованно…» — плебесцит был, и приглашали в наблюдатели всех желающих. Кто хотел — приехал, остальные заочно объявили всё недействительным и продолжают брехать. Но собаки лают — а караван идёт.
36
«…иногда приходится признавать суверенитет одной из них де-факто без признания де-юре.» Странный поляк. Де-факто, в силу самого термина, Крым — российский. И признание или непризнание этого факта поляками, украинцами, европейцами или американцами на этот факт никак не влияет. Де-юре (согласно российским законам) Крым так же является частью России. А польские, украинские, европейские или американские законы на территории Крыма не действуют. Опять маемо що маемо: собаки лают, а караван идёт. Поляки могут сколько угодно ломать голову над тем, как примириться с реальностью, но при этом не признаться что обгадились.
