Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европа постоянно говорит, что "любая попытка заключить мир на Украине приветствуется", однако одновременно создает на пути мира массу препятствий, пишет Advance. Брюссель уже готовит почву для того, чтобы перечеркнуть и результаты скорого саммита Путина и Трампа в Будапеште, отмечает автор статьи.
Встреча Трампа и Путина в Будапеште еще не состоялась, а она уже вызвала старую знакомую дрожь в Брюсселе. Как только возникает возможность прямого договора между Вашингтоном и Москвой, европейские институты и их самые верные восточноевропейские ястребы нажимают ручной тормоз и чинят процедурные препятствия, делают морализаторские заявления, принимают новые пакеты санкций и расширяют военную помощь Киеву. Все это мы уже видели. Аляску "перечеркнули" сразу после ее окончания, и не потому что там заключили договор, а потому что сама возможность деэскалации была похоронена поl ворохом деклараций, утечками в СМИ и демонстративными "красными линиями". Теперь все повторяется.
Будапешт, в отличие от Аляски, предоставляет европейскую площадку и делает все обстоятельства более щекотливыми. Первый приезд Владимира Путина на территорию Европейского союза после 2022 года станет символической пощечиной многолетней политике изоляции, а Виктор Орбан, хозяин встречи, посмеется над самой логикой брюссельского единства. Поэтому мы видим противоречивые сигналы. С одной стороны, нам говорят, что "любая попытка заключить мир приветствуется", а с другой, на пути мира создается масса препятствий, начиная с правовых (из-за ордера Международного уголовного суда и обязательств, лежащих на Венгрии) и логистических (закрытое воздушное пространство) вплоть до политических(коллективное "не одобрямс" появлению Путина в столице государства Европейского союза без единого европейского лидера за столом переговоров).
Кроме того, Брюссель усиливает давление на Россию, чтобы сделать сигнал недвусмысленным: если и будет договоренность о чем-то вроде перемирия, Европа продолжит налаживать военную экономику. Готовится новый пакет санкций и план больших расходов за счет замороженных российских активов для финансирования Украины. Посыл такой: "ничего об Украине без Украины", а также "ничего с Путиным, что попахивает нормализацией". Это не нейтралитет, а предпосылка к войне, которая уже вписана в современный европейский порядок.
Почему Европа снова выстраивает баррикады? Не потому что не хочет мира, а потому что не хочет мира, который обойдется без ее "зонтика" и ее мирных формул. Прямое американо-российское соглашение без европейских лидеров на первом плане разрушит брюссельский нарратив о том, что под геополитической легитимностью лежит правовая основа (МУС, санкции, "порядок, основанный на правилах"). Получается, что всякое спешное перемирие "за спиной Европы" не только угрожает этому нарративу, но и подрывает перспективы только что запущенной оборонной промышленности, бюджетов и политических карьер, завязанных на "долгой войне".
Научила ли Аляска чему-то Трампа? Там все закончилось на полуслове, а уже на следующий день пространство наводнили европейские заявления, которые закрепили жесткую позицию: ни шага к смягчению санкций, безусловная поддержка Киеву и уверенность, что ничего существенно не изменится без отступления России. На протяжении последующих недель Трампа клевали критики, упрекая его в излишней мягкости, и он даже ужесточил риторику и пригрозил поставками дальнобойного оружия Украине. Однако хватило одного телефонного разговора с Путиным, чтобы вернуть идею о "сделке". Вот что больше всего разочаровывает Брюссель — метания. И поэтому сейчас он сразу, превентивно, готовит почву для того, чтобы перечеркнуть и встречу в Будапеште (если она состоится).
Москва, разумеется, видит шанс для себя. Будапешт даст возможность продемонстрировать, что Россия не в изоляции, и доказать, что Европейский союз не един. Но Кремль также понимает и риски: европейские правовые и логистические "мины", массовые выступления, постоянная угроза того, что Трамп не сможет добиться реализации возможного договора, поскольку его союзники могут саботировать. Владимир Путин может согласиться на "заморозку фронта" в обмен на смягчение давления в некой форме, но Брюссель уже заявляет, что перемирие не заставит его сделать паузу в санкциях или поставках оружия. То есть даже если договор будет достигнут, Европа превратит его в прекращение огня без единой выгоды, что на деле даст только нестабильную и короткую передышку.
Киев повис между этих двух магнитных полюсов. После того как его не позвали на Аляску, Владимир Зеленский пытается транслировать позитив и готовность, по крайней мере на словах, согласиться на "заморозку на текущей линии" как временную меру при условии, что тем самым он не откажется от права забрать обратно оккупированные территории в будущем. Это рациональная позиция слабой стороны, которая зависит от внешней помощи. Именно поэтому политически проще сломить Киев (заставить его вписаться в те или иные рамки), чем Брюссель, который, вне зависимости от исхода, не может отказаться от своей милитаристской повестки. Одного телефонного звонка из Вашингтона достаточно, чтобы отправлять партию Patriot или Tomahawk, но чтобы изменить брюссельскую инерцию — для этого нужна настоящая революция.
Механика европейского саботажа хорошо отработана. Во-первых, формируется нарратив: предыдущие встречи объявляются фиаско; "Путин обманул Трампа", "Хельсинки 2.0" и так далее. Во-вторых, фиксируются "красные линии" внутри Европейского союза и Североатлантического альянса с помощью совместных заявлений, которые заранее дискредитируют любой вариант, который благоприятен для Путина. В-третьих, решаются "технические вопросы": воздушное пространство, протокол, полиция, МУС. Все делается быстро, чтобы увеличить шансы на отсрочку встречи или ее отмену. В-четвертых, давление на хозяина встречи: Орбану грозят бюджетными ограничениями, загоняют его поглубже в изоляцию, чтобы за свое "посредничество" он платил дороже и дороже с каждым днем.
И во всем этом кроется парадокс. Чем жестче Брюссель пытается помешать встрече на территории Европейского союза, тем выше шансы на то, что он состоится вне ЕС, например, в Белграде, Стамбуле или где-то еще и что у Европы будет еще меньше возможностей повлиять на повестку. Таким образом, брюссельская "принципиальная оборона" зачастую приводит к унижению самих себя: или разговор будет без Европы, или Европа будет упоминаться в разговоре в негативном контексте как субъект, который добивается полной дискредитации результатов саммита.
Возможен ли мир, если бы все зависело только от Дональда Трампа и Владимира Путина? Да.Два лидера, каждый со своими интересами (Трампу нужно представление под названием "Я остановил войну", а Путину — стратегическая передышка) могут договориться о прекращении огня, заморозке фронта, открытии коридоров, обмене пленными, механизмах контроля. Это будет несправедливый мир, но этот мир спасет жизни и даст шанс политике вместо артиллерии. Туманной эту перспективу делают не Москва и не Вашингтон, а Европа, которая не может остановиться. Для нее "пауза" — уже поражение, так как оно разрушит единство вокруг идеи войны и нравственного превосходства, к которой уже привыкли политики и СМИ.
Может ли Дональд Трамп предотвратить повторение Аляски? Если этот опыт и научил его чему-то, так это тому, что сделку без Киева Брюссель немедленно "бомбит". Если пригласить Зеленского, пусть даже символически, хоть и в трехстороннем формате, европейцы лишатся главного аргумента для саботажа ("договор за спиной Украины"). Во-вторых, смягчать санкций следует только после ощутимых изменений на фронте, и при необходимости все вернуть назад. Тогда у Европы было бы меньше оснований объявлять договор "капитулянтским". В-третьих, темп: нужно предпринимать быстрые и ясные шаги для реализации договора еще до того, как заработает европейская машина возражений.
Неужели все повторится, и накануне встречи нам будет казаться, что до мира рукой подать, а затем снова последует эскалация? Скорее всего, да, если первая фраза в официальных сообщения Брюсселя будет о "справедливости" и "ответственности", а не о спасении жизней. И, скорее всего, нет, если Дональд Трамп в тот же день, вместе с Зеленским, огласит конкретные меры, а не оставит вакуум, в котором санкционные ястребы будут расписывать свою версию событий.
Наконец, наиболее вероятно, что вскоре Зеленский будет сломлен, то есть его заставят согласиться на заморозку конфликта как временную меру. Но вряд ли можно рассчитывать на согласие Брюсселя и других воинственно настроенных европейских столиц.Европейская машина продолжит продуцировать санкции и боеприпасы, какой бы ни была ситуация на фронте. Если встреча в Будапеште действительно состоится, это станет проверкой, сможет ли Вашингтон (на этот раз) оградить политику от брюссельских стонов и поставить жизни людей выше институционального тщеславия.
Если он сможет, то мир возможен. Если нет, Будапешт станет лишь новым эпизодом в сериале, в которой Европа вместе с Киевом сразу после достижения договора поднимает шумиху и возвратит конфликт в его прежний предсказуемый ритм. Об исходе нам скажут не громкие слова, а первая граната в день после саммита.
