Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европа демонстрирует решительность в отношении Крыма и Донбасса, но при этом не может принять меры в отношении Кипра, пишет Israel Hayom. Причина в двойных стандартах: Россию пытаются наказать, а Турцию – поощряют, так как она является частью системы.
Шей Гал (Shay Gal)
Президент США Дональд Трамп активно продвигает идею соглашения о прекращении огня между Россией и Украиной, позиционируя его как способ восстановления мира и суверенитета в Европе. Согласно предложенным условиям, соглашение должно заморозить все приобретения России, ограничить присутствие Вооруженных сил Украины и исключить возможность вступления Украины в НАТО. Это соглашение позиционируется как гарантия стабильности, подкрепленная угрозой прекращения помощи Украине.
Любой, кто живет на границе глобальных изменений, знаком с этой ситуацией. В 1994 году Украина отказалась от третьего по величине в мире ядерного арсенала в соответствии с Будапештским меморандумом. Однако это соглашение не содержало никаких юридически обязывающих гарантий. Вместо этого оно предоставляло лишь политические "заверения" в том, что границы будут соблюдаться, а в случае нападения Украина сможет обратиться за помощью в ООН. Эти гарантии перестали действовать, когда в них возникла необходимость. Ошибка Киева заключалась не в юридическом аспекте, а в том, что он поверил обещаниям.
То, что грядет, повторяет ту же схему, только в обратном порядке. Украина отказалась от необратимых возможностей в обмен на обещания. Теперь ее просят отказаться от регионов, которые она считает неотъемлемой частью своей территории, в обмен на еще больше обещаний. И, несмотря на разговоры Запада о "творческих" дискуссиях, ничего творческого не предлагается. Даже такие стратегические предложения, как признание Крыма в обмен на нейтральную и демилитаризованную Калининградскую область под международным контролем, не обсуждаются. Такая модель отражает реальность: Крым является неотъемлемой частью российской идентичности, в то время как Калининградская область представляет собой милитаризованный регион, нейтрализация которого поможет снизить напряженность между НАТО и Россией. Проблема заключается в ограниченном воображении: границы могут обсуждаться только в том случае, если одна из сторон готова пойти на уступки. Однако те, кто живет по соседству, вынуждены будут платить за это.
Риторика Европы вызывает лишь ироничную улыбку. В течение двух лет Брюссель, словно мантру, повторял фразу "территориальная целостность" применительно к Украине. Этот принцип звучал особенно громко, когда речь шла о действиях Москвы – было введено 19 пакетов санкций. Однако на протяжении десятилетий Европа предпочитала закрывать глаза на действия Анкары.
Кипр, будучи членом ЕС, остается открытой раной на карте Европы. Его столица разделена, а 37% территории оккупировано Турцией. На территории страны находятся десятки тысяч турецких военнослужащих. Кроме того, с авиабазы Гечиткале запускаются турецкие беспилотники, которые осуществляют полеты в Восточном Средиземноморье по маршрутам, имеющим ключевое значение для Иерусалима и Никосии. В ответ Европа выразила традиционное беспокойство и начала диалог, хотя статья 42(7) Устава ЕС о взаимной обороне была создана именно для подобных случаев и никогда ранее не использовалась.
Европа демонстрирует решительность в отношении Крыма и Донбасса – территорий, по отношению к которым у нее нет юридических обязательств, – но при этом не может принять меры в отношении Кипра, единственного места, где ее обязательства четко прописаны и не соблюдаются. Причина в иерархии: Россию наказывают, поскольку она находится на периферии, а Турцию – поощряют, поскольку она является частью системы и может добиваться уступок. Москва принуждает; Анкара формирует. Европа осуждает воссоединение Крыма с Россией, в то же время воспринимая "оккупацию" одного из своих государств-членов как проблему, создающую неудобства в логистике.
Для Израиля это не является предметом академического интереса. Северный Кипр, оккупированный Турцией,представляет собой ключевую оперативную базу для турецких сил и враждебныхсетей. Здесь сосредоточены боевые беспилотники, ракеты, разведывательные данные и финансовые потоки, которые позволяютдействовать ХАМАС и Ирану. Кипр является важной частью израильской архитектуры безопасности, где расположены газовые платформы, подводные кабели, воздушные коридоры, морские пути и эвакуационные каналы, которые использовались во время12-дневной войны с Ираном. Нежелание Европы защищать государство — член ЕС является серьезным предупреждением для Израиля, которое он не может игнорировать.
Это предупреждение подкрепляется готовностью Европы принять систему, формируемую Трампом: прекращение огня, которое закрепит контроль России в обмен на гарантии ненападения и создание демилитаризованных буферных зон. Те же самые столицы, которые когда-то клялись, что "Мюнхен никогда больше не повторится", – то есть что они не будут идти на уступки экспансионистской державе в надежде, что это приведет к сдержанности с ее стороны, – теперь проявляют такую же мягкость в отношении Анкары. Они с осторожностью относятся к оккупации Анкарой территории ЕС и к ее влиянию внутри союза. Эти столицы выступают против признания российских территориальных приобретений, но готовят свою общественность к "реалистичным" изменениям в своей политике.
Израиль столкнулся с тем, что западная солидарность имеет свои пределы. 7 октября мир вновь проявил сочувствие к пострадавшей демократии, и Запад выразил поддержку Израилю. Однако через несколько недель это сочувствие столкнулось с необходимостью самообороны, и поддержка сменилась нерешительностью, угрозами санкций и дипломатическим давлением. Израиль принял эту ситуацию, потому что он никогда не полагался на одобрение и поддержку других в вопросе своего выживания.
Этот момент продемонстрировал различия между Израилем и Украиной. Киев вступил в военный конфликт, полагая, что нейтралитет обеспечит ему защиту. Однако, когда начались боевые действия, он сражался, но его экономика зависела от иностранной помощи, противовоздушная оборона была связана с западными арсеналами, а стратегия определялась западными парламентами.
С самого начала существования Израиль был готов к тому, что за него никто не будет воевать. Поэтому он создал собственную систему противоракетной обороны, независимую разведку, мощный киберпотенциал, а также систему промышленного сдерживания. Кроме того, в Израиле были разработаны доктрины, которые помогают ему справляться с неожиданными ситуациями, пока его союзники спорят. Под угрозой санкций Израиль вступил в дипломатические отношения, но не поддался экономическому давлению. Это не высокомерие, а зрелость – взгляд суверенного государства, находящегося на периферии.
Израиль рано осознал то, что многие начинают понимать только в условиях кризиса: союзы могут распадаться, договоры – меняться, а моральные принципы, которые кажутся очевидными за пределами страны, могут не выдержать давления внутренней политики. Именно поэтому он создает надежную гарантию, которая будет действовать в течение длительного времени – силу, способную действовать без разрешения, в любой момент.
Европа теперь осознает цену отказа от этой истины. Она вводит санкции против российской энергетики, одновременно увеличивая свою зависимость от "Турецкого потока". Она предупреждает о возможном ядерном принуждении со стороны России, в то же время размещая реактор "Росатома" в Турции. Она помогает вооружать Украину, одновременно покупая турецкие беспилотники, включая модели, запущенные с оккупированного Кипра.
Европа не может защитить Кипр, но читает нотации Израилю. Она вводит санкции против Москвы, одновременно проявляя дружелюбие к Анкаре, и стремится к прекращению огня, закрепляющему российские достижения. Неудивительно, что Иерусалим, выслушав все эти заявления, лишь улыбается и делает собственные выводы.
Израиль не видит в предстоящем российско-украинском соглашении никакой новой архитектуры. Вместо этого он наблюдает хорошо знакомую ему схему, в которой крупные державы стремятся обеспечить себе мир и безопасность, а приграничные страны вынуждены жить в условиях постоянной угрозы. Украинцам предлагаю смириться с "реалистичной" картой; киприотам – принять раздел как "прагматичное" решение; израильтянам – воспринимать уязвимость как "сдержанность". Однако,когда грянет следующий кризис – будь тов Балтийском море, Восточном Средиземноморье или Красном море –эти же столицы вновь осознают важность суверенитета.
Будапештский меморандум показал, как государства могут обменять свои возможности на пустые обещания. Будущее соглашение продемонстрирует, как происходит обратный процесс: когда у государства просят отдать территорию взамен на аналогичные обязательства. Израиль не согласится ни на то, ни на другое. Лучше иметь разногласия, чем зависеть от других; лучше сдерживать, чем получать одобрение; лучше быть суверенным, чем полагаться на чью-то добрую волю для своего выживания.
Даже Европа может быть благодарна тем, кто раньше осознал этот урок.
61
"В 1994 году Украина отказалась от третьего по величине в мире ядерного арсенала в соответствии с Будапештским меморандумом. ........ Эти гарантии перестали действовать, когда в них возникла необходимость. Ошибка Киева заключалась не в юридическом аспекте, а в том, что он поверил обещаниям" Вот после очередной такой трактовки этого многострадального меморандума можно дальше не читать. Такое чувство, что все (ну очень многие) слышали об этом документе, но никто из них не удосужился его прочитать. Во-первых, ядерный арсенал Украина отдала не свой, а правоприемницы СССР России. Во-вторых, по этому меморандуму Украина должна была стать вне блоковым государством. В-третьих, этот документ не ратифицировал НИКТО из подписавших. В том числе и Украина. Поэтому, в первую очередь это Украина аннулировала все договоренности, собравшись (и даже прописав в Конституции) непременно вступить в НАТО. Но вступила абсолютно в другую субстанцию, которая засасывает ее все глубже и грозит вообще прекратить бренное существование этого недогосударства.
45
Написал бы сразу - мы делаем что хотим, а кто против - тот антисемит
