По инициативе занимающей кресло председателя Эстонии, европейские власти рассматривают возможность заморозки активов клиентов банков на их счетах так, чтобы в случае кризиса они не могли снять все средства, усилив тем самым риск банкротства банков.
Как отмечают источники агентства Reuters, пока речь идет всего лишь о рабочей гипотезе, однако, как всем нам прекрасно известно, не бывает дыма без огня… Удивительно, что такой вопрос встал именно сейчас. Все выглядит так, словно ситуация в банковском секторе тревожит власти и подталкивает их к принятию мер предосторожности.
Разумеется, злоключения испанского Banco Popular, который фактически перестал существовать и был выкуплен за символическую сумму в один евро банком Santander, заставляют задуматься. Банку нужны были огромные средства, чтобы скомпенсировать ущерб от убыточной продажи недвижимости, чья стоимость так и не вернулась на докризисный уровень. Его клиенты в конечном итоге не пострадали, чего не сказать об акционерах, которым пришлось нести весь финансовый груз его спасения.
Причем, эта проблемная ситуация — далеко не единственная в Европе. Так, итальянское государство решило направить 17 миллиардов евро на спасение двух венецианских банков Popolare di Vicenza и Veneto Banca, однако в действительности под угрозой находится весь заальпийский банковский сектор в связи с ростом долгов и сомнительных кредитов большинства учреждений.
После рисков вокруг Deutsche Bank в связи с его причастностью к ипотечному кризису и наложенным американскими властями штрафом (его сумму в конечном итоге «сократили» до 7 миллиардов евро) возникает вопрос, действительно ли банковский сектор сделал все необходимые выводы из кризиса 2007 года. Дело в том, что крупнейший немецкий банк находится в настолько неустойчивом положении, что более крупный штраф мог бы привести к банкротству, чреватому системными рисками для всего банковского сектора Германии и Европы.
Факторы дестибилизации
Таким образом стремление европейских властей принять меры предосторожности на случай нового кризиса не может не вызывать беспокойства. Пусть даже в данном случае заморозка активов будет носить всего лишь временный характер. Цель заключается в том, чтобы сдержать панику, которая наблюдалась, например, в 2008 году, когда Royal Bank of Scotland оказался на грани банкротства и был спасен лишь благодаря усилиям государства и национализации. Как бы то ни было, десять лет спустя его положение все еще оставляет желать лучшего, что многое говорит о рисках для ряда учреждений.
Кроме того, перспективы финансового сектора омрачаются множеством неопределенностей. Прежде всего это касается стремления президента США Дональда Трампа изменить часть норм, принятых администрацией Обамы, чтобы ограничить злоупотребления в плохо контролируемой сфере финансов. Финансисты очень этому рады. Тем не менее, как можно было убедиться, десять лет назад они были не в состоянии самостоятельно установить правила, и политикам пришлось взять это на себя, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля.
Другим фактором дестабилизации стал Брексит: мы не знаем, каким окажется будущее Сити, и какие меры будут приняты в Англии, чтобы удержать финансистов, однако нет сомнений, что Лондон уступит их требованиям об ослаблении регулирования, и между мировыми финансовыми площадками вновь вспыхнет жесткая борьба. Последствия кризиса 2007 года до сих пор окончательно не улеглись, но на площадках вновь обостряется лихорадка.
Рынки были глухи к предупреждениям в 2000 году…
«Иррациональное возбуждение» рынков. Влиятельный экономист и бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен (Alan Greenspan) предупреждал рынки об опасностях биржевой лихорадки. Как бы то ни было, это не предотвратило формирование пузыря активов в сфере высоких технологий в конце прошлого века. В 2000 году индекс американской биржи высокотехнологичных компаний Nasdaq удвоился всего за год. Все оставили предупреждения без внимания, закрыв глаза на то, что все прекрасные с виду финансовые построения опирались на пустоту.
Как и прогнозировалось, в конце лета пузырь лопнул. Через два с половиной года кризиса индекс Nasdaq упал в пять раз. Тоже самое было и с парижским индексом САС 40, который достиг 6 500 пунктов к концу лета 2000 года, но скатился до 3 000 два года спустя. Алан Гринспен оказался голосом вопиющего в пустыне, а многие поверившие в биржевое чудо вкладчики остались у разбитого корыта.
… и в 2007 году
Но сделал ли кто-то выводы из прошлых ошибок? Спекулянтам не нужно затишье на рынках. В начале 2007 года (американский рынок недвижимости начал давать трещины еще годом ранее) тот же Алан Гринспен говорил о возможной рецессии американской экономики к концу года. Его слова посчитали преувеличением. Назревает кризис в сфере недвижимости? В США бывали и другие. Цены на недвижимость увеличились втрое за десять лет, поэтому рынок ждет всего лишь коррекция, а затем все вновь пойдет в гору. К гуру финансов опять никто не прислушался. Главный американский биржевой индекс Dow Jones перевалил за отметку в 14 000 пунктов, потянув за собой вверх другие площадки: в конце лета 2007 года САС 40 вновь поднялся до 6 000 пунктов.
Тем не менее в июле и августе начались первые банкротства спекулятивных фондов. Банки осознали, что набили сундуки фальшивками, и принялись снижать стоимость активов. Центробанки же приступили к введению исключительных мер в попытке предотвратить вырисовывавшийся губительный банковский кризис. За полтора года все биржевые индексы от Нью-Йорка до Парижа сократились вдвое.
Продолжение всем прекрасно известно: крах банков с серьезными последствиями для мировых экономик и зернами кризиса госдолга. Это объясняет то, что когда европейский комиссар по внутреннему рынку Мишель Барнье работал над формированием банковского союза после кризиса 2007 года, он стремился разорвать связь между банковскими кризисами и госдолгом, чтобы налогоплательщикам не пришлось расплачиваться за разбитые горшки спекулянтов. Как бы то ни было, под давлением финансового лобби ему пришлось изменить позицию и отказаться от ряда мер. « У некоторых банкиров короткая память», — заявил он изданию le Nouvel Economiste в 2015 году.
Биржевая лихорадка вновь набирает силу
Сегодня, через десять лет после начала сильнейшего в истории мирового кризиса, биржевые индексы вновь устремляются вверх. Так, Dow Jones сбросил с себя оковы кризиса еще в 2013 году и сейчас перевалил за отметку в 21 000 пунктов, что на 50% больше, чем в 2007 году. Инвесторы окрылены обещанным Трампом ослаблением регулирования и хотят извлечь выгоду из низких налогов.
При этом замглавы ФРС Стэнли Фишер неизменно подчеркивает риски в случае смягчения регулирования банковской системы. Той же позиции, судя по всему, придерживается и его начальница Джанет Йеллен: она выражает несогласие с курсом президента США, хотя сейчас на кону стоит ее должность. Все большее число показателей указывают на необходимость проявить осторожность. Кроме того, политика низких налогов ведет к появлению на рынках больших объемов наличности, что может породить новые спекулятивные пузыри и, следовательно, очередной кризис, полагает экономист Патрик Артюс.
Но кого это волнует? Как в США, так и Европе банки выдают все новые кредиты инвестиционным фондам, которые влезают во все большие долги в стремлении приобрести новые предприятия. Франция не стала исключением из правил, и задолженность частного сектора в стране стабильно растет. Стоит отметить, что именно она была одной из причин кризиса 2007 года. Пусть сейчас пузырь не так велик, как раньше, все равно следует вести себя сдержанно.
Инвесторы же тем временем потирают руки. Предприятия проявляют щедрость к акционерам по всему миру, и особенно в Европе, в том числе и во Франции, которая за десять лет все еще не до конца оправилась от кризиса. Биржевая логика зачастую стоит вне законов экономики…
Теневой банкинг
К тому же, у нынешней лихорадки есть не только видимая часть. Она может оказаться еще более опасной в том случае, когда выходит из поля зрения регуляторов. Речь идет о теневом банкинге, который работает за счет параллельных финансовых сетей, опирается на офшоры и укрывается от регламентации классической банковской системы. Применение новых технологий в финансовой сфере способствовало подъему, который расшатывает всю мировую экономику. Заявления правительств о необходимости усиления надзора, в частности после саммита G20 в 2011 году, никак не помешали этому расширению, которое, как считают в Международном валютном фонде, является угрозой для финансовой стабильности.
По данным Банка Франции, объем операций в этом параллельном финансовом секторе составил 25 триллионов долларов в 2002 году. Эта сумма возросла до 75 триллионов в 2013 году и 92 триллионов в 2015 году, если верить докладу Совета по финансовой стабильности. Кроме того, в Банке Франции отмечают, что почти половина сумм, которые прошли через теневой банковский сектор в 2014 году, несли в себе «системный риск». Просто голова идет кругом, если учесть, что на тот год речь шла более чем о половине мирового ВВП! Сегодня же это явление получило дальнейшее развитие и обостряет риски, хотя уже способствовало возникновению кризиса в 2007 году.
Таким образом, на фоне всех этих факторов риска возникают вопросы о мотивации европейских властей при рассмотрении условий заморозки банковских вкладов. Опасаются ли они нового кризиса, как прогнозируют специалисты? В любом случае, меры предосторожности оказались бы не лишними… особенно те, которые позволили бы удержать в узде провоцирующую кризис биржевую лихорадку.
