«Теперь я увидел своего мессию». Так участник тогдашних событий описал объявление Мао Цзэдуном образования Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года. Этому предшествовала жестокая гражданская война. Последовало и дальнейшее кровопролитие.

Поражение оборачивается внезапным публичным успехом. Мао Цзэдун вместе с 100 тысячами коммунистических бойцов бежит от войск Чана Кайши. Через 12 тысяч километров в живых остались лишь несколько тысяч человек.

«Незадолго до семи часов мы были на площади Тяньаньмэнь и заняли места у мраморного моста у Врат Небесного Спокойствия», — вспоминает Ли Чжисуй тот день 1 октября 1949 года. Тогда он еще был студентом, а позднее стал личным врачом Мао. Они прождали долгих три часа. «Ровно в десять на трибуне появился Мао Цзэдун и другие высокопоставленные лица… Теперь я видел моего мессию воочию прямо перед собой… Ему тогда было 56 лет, высокий, здоровый и сильный… Его голос был четким и сильным, жесты энергичные… Он начал свою речь на характерном для него ритмичном хунаньском диалекте».

Это была речь, с которой перешел к коммунистам «Небесный мандат» над Китаем. На протяжении 2 тысяч лет он принадлежал императору, а с окончанием маньчжурской династии в 1911 году в разных провинциях его разрывали на куски полководцы.

Это случилось не помощью неба, а благодаря силе прежде подавляемых рабочих и крестьян. Во всяком случае так по-прежнему выглядит официальная трактовка истории Пекина. В ней говорится об «освобождении» и умалчивается о том, что «свобода» под этим не подразумевается.

В целом все было как всегда. Решительное, хорошо организованное и хорошо вооруженное меньшинство с уверенным в себе лидером восстало и в результате сместило с трона династию. Это мог быть сельский полицейский Лю Бан, который в 206 году до н.э. свергнул власть династии объединителя державы Цинь Шихуана. Или китайский генерал Ли Юань, который в 618 году отдал приказ убить последнего императора Суй и, объявив себя императором Гао-цзу, основал династию Тан. Или монгол Кублай-хан, основавший династию Юань в 1260 году. Или маньчжурец Нурхаци в 1616 году, первый император последней династии Цин, свергнутой в 1911 году.

Менее чувствительные зрители наблюдали церемонию 1 октября 1949 года, на которой было объявлено о создании Китайской Народной Республики, более объективно. «Человек в помятой шапке и затасканной одежде стоял на трибуне на площади Тяньаньмэнь в Пекине, у Врат Небесного Спокойствия. Он смотрел на огромную площадь, заполненную маленькими, обращенными в его сторону лицами — народом», — рассказывал венгерский журналист Георг Паложи-Хорват.

Юнг Чанг и Джон Холлидей писали в биографии Мао Цзэдуна: «Это было самое первое публичное выступление перед сотнями тысяч людей… Пользуясь этой возможностью, Мао произнес свою единственную речь за 27 лет у власти прямо перед вратами (если бы он стоял там, наверху, где-то в другом месте, то ограничился бы одним-двумя лозунгами). Он откашливался после каждого предложения, как будто нервничал, и не производил впечатления харизматичного оратора. Кроме того, его выступление было довольно скучным». Вероятно, по этой причине тщетно искать его текст в шести томах «Избранных сочинений».

Не 1 октября 1949 года отделило старый Китай от нового. Решающее значение имели десятилетия, когда из Коммунистической партии Китая, основанной 13 делегатами (от 57 членов партии) в июле 1921 года в Шанхае, возникло движение, которое постепенно завоевывало все больше территорий страны и в конце концов сумело захватить власть. При этом было немало и ответных ударов, отступлений, компромиссов, насильственных — даже внутрипартийных — разногласий и сражений, в которых, казалось, был виден конец коммунистов.

В ставшем легендой «Великом походе» коммунистических борцов в суровый Яньаньский округ в 1934-1935 годах выжили лишь 700 из 90 тысяч солдат. Гоминьдан, партия основателя республики Сунь Ятсена, которую после его смерти возглавил Чан Кайши, осознавал опасность, исходившую от коммунистической партии Китая. Но Гоминьдан была связана войной на два фронта.

Еще в 1931 году японская армия спровоцировала нападение, которое привело к установлению на севере марионеточного режима Маньчжоу-го. Инцидент на мосту Лугоу в Пекине в 1937 году развязал большую войну между Японией и Китаем, которая перешла затем во Вторую мировую войну и в ходе которой японская армия дошла до Индокитая. Во время японской наступательной операции «Ити-Го» в 1944 году армии Гоминьдана понесли большие потери.

Противоречия между коммунистической партией и партией Гоминьдан нередко принимали черты гражданской войны. Это не изменилось и с образованием временных коалиций, «толерантности против воли» в качестве предпосылки американской помощи в борьбе с Японией. Крайне двусмысленной была и тактика Сталина. С одной стороны, он пытался управлять коммунистической партией (в том числе при помощи агентов Коминтерна, таких как немцы Хайнц Нойман и Отто Браун). С другой стороны, он поддерживал Чана, чтобы закрепить советское господство в Порт-Артуре и Маньчжурии.

С капитуляцией Японии в тихоокеанской войне в августе 1945 года соперничество коммунистической партии и Гоминьдан окончательно превратилось в открытую гражданскую войну. В борьбе против японцев Народная освободительная армия Мао стала настоящим фактором силы. Она насчитывала более одного миллиона человек и получала современную технику от СССР и из японских арсеналов.

Война между Мао и Чаном вновь принесла невероятные страдания стране. Погибло до 3 миллионов человек. Все попытки армий Гоминьдан побороть коммунистов заканчивались провалом. Чан в одном лишь 1948 году потерял миллион человек, вместе с тем проиграв и войну. В 1949 году он с остатками своих сторонников и солдат бежал на Формозу (Тайвань), где создал национал-китайский режим.

Еще до 1 октября 1949 года Мао назвал иллюзией веру в то, что китайский народ очень скоро «будет жить лучше, чем в империалистических странах». Победа в намного большей степени станет «кратким прологом к долгой драме». Эти намеренные драмы стали отличительной чертой господства Мао.

Все началось с коллективизации сельского хозяйства и провалившейся индустриализации Большого скачка, кампании «Пусть расцветают сто цветов», которая вылилась в жесткое преследование всех инакомыслящих, и закончилось фатальным кровопролитием Великой пролетарской культурной революции. Каждая из этих кампаний приводила к несчетному количеству жертв.

Придя к власти, Мао сообщил общественности, что ликвидированы 800 тысяч «контрреволюционных элементов». Вмешательство Китая в Корейскую войну в 1950 году унесло жизни от 500 до 900 тысяч «добровольцев». От 30 до 43 миллионов человек погибли или были убиты в результате Большого скачка и последующего голода. В ходе Культурной революции число жертв составило от 1,5 до 1,8 миллионов.

Чанг и Холлидей приходят к выводу: «Мао Цзэдун был виновен в смерти 70 миллионов человек в мирное время».

Об этом сегодня, в день 70-летия образования Китайской Народной Республики, который отмечается масштабным военным парадом, речи не будет. Зато напомнят, что население Китая в 1949 году составляло порядка 550 миллионов, а сейчас — около 1,2 миллиардов, причем 61 миллионов являются членами партии.

Что касается Мао, которого с 1977 года можно лицезреть в мавзолее на площади Небесного спокойствия, то говорят, что 70% его дел были во благо и 30% — во зло. Потому что все еще актуальны слова, которые две тысячи лет назад Лао-цзы говорил правителям: «Стремись к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать».