Собственно говоря, между Ангелой Меркель и Владимиром Путиным все сказано. Российский президент должен наконец позаботиться о том, чтобы на Украине был мир. Два года назад Путин и Меркель в белорусском Минске лично согласовали сложный план перемирия, который должен был стать долгосрочным решением для измученной страны. Однако «Минск-2», как это соглашение называется на языке дипломатов, так и не было никогда полностью реализовано. Поддерживаемые Россией сепаратисты не придерживаются перемирия.

Пока все остается так, ЕС сохранит свои санкции против России. Пока все остается так, Путина не будут приглашать на саммиты «Большой семерки» западных глав государств и правительств. И пока все остается так, Ангела Меркель, собственно говоря, и не собиралась более посещать Россию — по символическим соображениям. Однако переговорная нить между канцлером и Путиным никогда не обрывалась. Наоборот: ни с одним другим западным политиком Путин после начала кризиса на Украине не разговаривал по телефону так часто, как с Меркель.

Однако сейчас Меркель все решила иначе. Теперь она все же лично едет к Путину. Потому что хотя перемирие на Востоке Украины так и не было реализовано, но за прошедшие полгода ситуация в мире решительным образом изменилась. Президентом США стал человек, который во время предвыборной борьбы и долгое время после нее выступал как марионетка Москвы. Однако после вступления в должность Трамп поменял курс на контролируемую конфронтацию. Когда сирийский диктатор Башар Асад (Baschar al-Assad), подопечный Путина, якобы применил химическое оружие против собственного населения, Трамп послал туда крылатые ракеты. Он заранее проинформировал Путина, но не спросил его.

Если Путин пойдет навстречу, то Меркель наведет ему мосты

Со все еще непредсказуемым американским президентом стратегическая исходная позиция настолько изменилась, что Меркель должна заново выяснить, какую позицию занимает Россия. Она в некотором роде хочет посмотреть Путину в глаза.

Потому что хотя российский президент со своей экспансионистской стратегией и вернулся на мировую арену, однако цена за это была высокой. И на Украине, и в Сирии Россия вынуждена много инвестировать, чтобы только поддерживать нестабильный статус-кво. Ресурсы, столь необходимые для модернизации собственной страны, иссякают на дорогостоящих зарубежных полях битвы.

Если Путин хотя бы даст понять, что ищет выход, то Меркель наведет для него любые мосты. Надежду на это в ведомстве канцлера не потеряли, хотя она и не велика.

Потому что в прошлом встречи Меркель и Путина становились своего рода пробой сил, как это было почти в эти же дни во время последнего визита Меркель в Россию два года назад. Тогда она, собственно говоря, вообще не собиралась приезжать из-за Украины. Однако к 70-летию освобождения Красной Армией от фашизма она не могла так оскорбить Москву. Поэтому она выбрала промежуточное решение, которое должно было соответствовать исторической ответственности Германии и выражать критику актуальной российской агрессии. Она прибыла в Москву не на большой парад, а на следующий день, чтобы возложить венок у Кремлевской стены.

Однако как раз в этот момент там неожиданно промаршировали солдаты в униформе. Это был ясный знак от Путина: мы решаем, в какой форме ты оказываешь нам свое уважение.

Однако и Меркель уже не раз сама решалась помериться силами с этим жестким человеком. Летом 2013 года — то есть до эскалации на Украине — она посетила в Санкт-Петербурге Международный экономический форум, российский эквивалент Ганноверской ярмарки. Помимо этого, было запланировано посещение Эрмитажа, легендарного музея. Гвоздем программы было то, что часть экспонатов выставки относилась к «трофейному искусству», то есть это были похищенные после Второй мировой войны из немецких музеев культурные ценности.

Однако незадолго до отлета Меркель в Петербург российский протокол вычеркнул из программы речь Меркель в Эрмитаже: она имела право только молча открыть выставку трофейного искусства. Канцлер заупрямилась и хотела вернуться без уже заявленного посещения выставки. Тогда Путин пошел навстречу. Впервые после 1945 года в российском музее открыто говорилось о немецкой позиции в вопросе о трофейном искусстве: «Мы считаем, что эти экспонаты выставки должны быть возвращены в Германию и переданы законным владельцам или их правопреемникам — и мы будем и дальше говорить об этом».

Почти легендарной стала проба сил, которую Путин предпринял в Сочи десять лет назад. Тогда Меркель сознательно проводила беседы с Путиным иначе, чем ее предшественник Герхард Шрёдер (Gerhard Schröder). В отличие от социал-демократа она отказалась от разговора с Путиным с глазу на глаз. Она хотела вести переговоры совместно со своими ведущими сотрудниками, чтобы развеять впечатление избыточной доверительности и близости, которое сбивало с толку восточноевропейские страны.

Путина это раздосадовало, и он отреагировал жестом запугивания. Когда они с Меркель позировали перед камерами и фотографами, в комнату неожиданно вошла собака: лабрадор Кони обнюхал канцлера. Хотя она и шутила, однако в действительности ей было не до шуток. Меркель не любит собак, с тех пор, как в детстве ее однажды укусила собака. Является ли это просто антипатией по отношению к этим животным, или, как иногда сообщали, это даже фобия, неясно. Путин хотел тем самым подать сигнал: мы знаем о всех твоих слабостях.

О затягивающейся реализации Минских соглашений Путин и Меркель уже много раз спорили — также и на другом конце света. В австралийском Брисбене, на полях саммита «Большой двадцатки», Меркель специально прибыла в отель, где остановился Путин. Однако через четыре часа они разошлись, так ни о чем и не договорившись. В последний раз Путин был в Берлине в октябре прошлого года: он принимал участие в переговорах в ведомстве канцлера с Меркель, президентом Франции Франсуа Олландом (François Hollande) и украинским президентом Петром Порошенко.

В качестве особого подарка гостя Путин привез тогда перемирие. Но не на Украине, а в Сирии, где российские бомбардировщики на несколько часов прекратили авианалеты. Тогда это было одним из условий Меркель, хозяйки встречи. Сейчас в Сочи она — гость. И не могла выдвигать никаких предварительных условий.