Аннексированная СССР в 1945 году бывшая столица Пруссии могла бы воспользоваться своим географическим положением, чтобы стать мостом между Западной Европой и Россией, однако сегодня вновь испытывает трудности из-за плохих отношений Востока и Запада.

Сейчас, когда стремление к самоизоляции становится все сильнее, l'Opinion предлагает взглянуть на города, которые так или иначе служат связующим звеном между странами.

Зажатая между Польшей и Литвой Калининградская область могла стать символом новой Европы, мостом между Европейским Союзом и Россией, самой западной частью которой она и является. Вместо этого бывший Кенигсберг, родина философа Иммануила Канта, все еще остается «исторической аномалией», «черной дырой Европы». Ситуация связана с его аннексией в 1945 году Советским Союзом, который захотел сделать его своим аванпостом в центре Европы, когда холодная война уже начинала заявлять о себе.

В этот долгий период Калининград (он получил новое название в честь бывшего главы президиума Верховного совета) пользовался активной поддержкой Москвы. Этот прибалтийский военный бастион с населением 500 тысяч человек прочно вошел в советский блок, и одним из приоритетов властей было по-максимуму стереть следы его немецкого прошлого. Интенсивные бомбардировки союзников во время Второй мировой значительно облегчили задачу советским архитекторам. Старый замок прусских королей, который был откровенно не по душе главе совета министров СССР Алексею Косыгину, уступил место серым административным зданиям, как и на всей территории, оказавшейся под советским контролем. Избежать печальной участи удалось лишь собору, где расположена могила Канта.

Закрытый город

Калининград долгое время был закрытым городом из-за своего стратегического расположения, однако с распадом СССР все изменилось. Статус этой территории в 200 квадратных километров претерпел изменения после того, как Литва провозгласила свою независимость в 1990 году. Ситуация еще больше осложнилась после того, как Польша активизировала сближение с Западной Европой, а Литва стала открыто выступать против влияния России.

Самый западный российский регион мечтал о том, чтобы стать мостиком между Западом и русским миром, по крайней мере, тем, что от него еще оставалось. В те времена некоторые представляли себе город «прибалтийским Гонконгом». Помимо выгодного географического расположения он мог опереться на благоприятную обстановку в результате политических преобразований в регионе. Тем не менее на Калининграде, видимо, лежало проклятье. Вместо того чтобы стать смотрящим в будущее динамичным регионом, интеллектуальным центром, как в XVI веке, он пошел на дно. Одним из признаков падения стала ужасающая статистика по преступности и СПИДу. В 1998 году на область приходилась половина всех зарегистрированных в России случаев.

Касательно инвестиций, соседи получали в 40-250 раз больше, тем более что Москва делала упор на российских предприятиях. Украинский кризис окончательно вернул город в советское прошлое осажденной крепости в окружении врагов. Разве Литва — не самая агрессивная и русофобская страна НАТО, как заявил в апреле 2016 года министр иностранных дел России Сергей Лавров? Отношения с Польшей едва ли лучше. Размещение в области ракетных комплексов «Искандер» и проведение совместных с Белоруссией учений отражают возвращение атмосферы холодной войны.

Таким образом, шансы Калининграда на то, чтобы выйти из ситуации, ничтожны, особенно с учетом потери им статуса особой экономической зоны весной 2016 года. Инвестиции сократились на 13%, тогда как контрабанда и коррупция, две главных беды прошлого, вновь на подъеме. Всего год назад директор ФСБ Николай Патрушев признал, что большая часть местной экономики находится под контролем преступных групп. Ситуация вряд ли улучшится на фоне формирующейся изоляции области: в начале июня в Литве стартовало строительство двухметрового заграждения на протяжение 130 километров границы для предотвращения «провокаций», как утверждает глава литовского МВД Эймутис Мисюнас.

В конечном итоге бывший Кенигсберг не пользуется преимуществами своей роли приграничного города в той мере, какую предполагает его история. Причем от него самого тут мало что зависит. Без коренного населения, которое по большей части было выдворено советским властями и заменено прибывшими из России гражданами огромной империи, Калининграду не удалось сформировать дух, который бы способствовал торговле и открытости. И ничто сейчас не указывает на то, что у него это получится в ближайшем будущем…