Ошеломляющие сообщения СМИ о сумках с кокаином, обнаруженных на территории российского посольства в Буэнос-Айресе, доказывают, что та терпимость, которую режим президента России Владимира Путина демонстрировал в отношении разного рода незаконной деятельности его служителей, уже превысила все мыслимые границы. Режиму необходимо найти способ справиться с этой проблемой, в противном случае к нему начнут относиться как к криминальной организации.
Официальный ответ Министерства иностранных дел России вызывает больше вопросов, нежели дает ответов. Около 18 месяцев назад некто (МИД не сообщает, кто именно) обнаружил в жилом школьном комплексе посольства сумки, в которых было почти 400 килограммов кокаина. Как сообщили аргентинские источники, посол России Виктор Коронелли сообщил о находке в полицию. Предположительно, эти сумки принадлежали бывшему сотруднику технического состава учреждения, командировка которого к тому времени уже закончилась. После этого российские и аргентинские чиновники провели совместную операцию, кульминация которой наступила в декабре 2017 года, когда сумки с мукой и датчиками GPS внутри, были отправлены в Москву, чтобы выявить получателя. В результате были задержаны три человека — бывший сотрудник посольства и два человека, попытавшихся забрать груз.
Но у этой версии есть ряд недостатков. Российский экономист Максим Миронов, который живет в Буэнос-Айресе и дети которого посещают упомянутую выше школу, выразил сомнения в том, что 12 больших сумок можно было пронести на территорию школы так, чтобы служба безопасности этого не заметила. Также непонятно, почему российский бизнесмен Андрей Ковальчук попытался забрать груз по поручению бывшего сотрудника посольства, предложив доставить его в Москву на частном самолете.
Ковальчук, с которым удалось побеседовать репортерам частного российского информационного агентства, заявил, что в сумках были коньяк, сигары и элитный кофе, которые он купил, чтобы переправить в Москву. Ковальчук, который, по некоторым сообщениям, работал в департаменте безопасности МИД России, попытался воспользоваться дипломатическими каналами, чтобы избежать пошлин, которыми облагаются предметы роскоши, которые он привозил из разных стран. По непонятным причинам Ковальчук до сих пор находится на свободе.
Что интересно, российское издание РБК отследило номер самолета, которым мука была доставлена в Москву — этот номер виден на одной из фотографий, опубликованных аргентинскими властями — и выяснило, что он принадлежит специальному летному отряду «Россия», который отвечает за перелеты высокопоставленных российских чиновников. «Россией» управляет департамент обслуживания администрации президента, который сразу же заявил, что его самолеты не были задействованы в этом деле, хотя самолет с таким номером и вправду был в Буэнос-Айресе в декабре 2017 года.
Искаженные интерпретации и опровержения — это хорошо знакомая тактика, как, собственно, и сама схема действий. Россияне, особенно сотрудники служб безопасности, имеющие доступ к полезной правительственной инфраструктуре, используют этот доступ для того, чтобы заработать. И, по всей видимости, на это у них есть неофициальное разрешение сверху.
Евгений Пригожин, который контролирует «ЧВК Вагнера» — по сути армию наемников, которая воюет в разных странах по поручению российского правительства, а также выполняет для него коммерческие задания — по всей видимости, активно пользуется сложившейся схемой. Издание «Вашингтон Пост» недавно опубликовало статью, авторы которой ссылаются на перехваченные разговоры Пригожина с одним сирийским министром, которому россиянин обещает предоставить бойцов группы Вагнера для выполнения операции 7 февраля по захвату месторождений нефти, удерживаемых курдами.
Как сообщает издание, Пригожин также сказал, что у него есть разрешение на выполнение этой миссии от одного российского министра. «Вашингтон Пост» также подчеркнула, что, если верить расшифровке, сирийский собеседник Пригожина обещает ему заплатить за его услугу. Если эти данные верны, получается, что Пригожин получает от Москвы разрешение на реализацию своих коммерческих миссий, которые являются незаконными — российские законы запрещают гражданам участие в войнах на территории иностранных государств в качестве наемников.
Некоторые российские хакеры — это тоже пример такого рода поведения. В январе 2017 года несколько программистов, работавших на или в тесном сотрудничестве с ФСБ, были арестованы в Москве по подозрению в измене. Одним из них стал майор Дмитрий Докучаев, который был известным хакером, прежде чем ФСБ заставила его работать на себя. Очевидно, ему разрешили продолжить реализацию его личных прибыльных проектов, включая те проекты, которые стали возможными благодаря краже 500 миллионов аккаунтов «Яху» (Yahoo) — за это преступление он разыскивается в США. История Докучаева, по всей видимости, является еще одним примером того, как слуги Кремля получают неофициальные разрешения на «подработку» на стороне.
Вероятно, подобные люди могут быть очень полезными для государства (по крайней мере, в том, как Путин понимает его цели). Ими руководит стремление к такому богатству, которое государство не может им дать официальными способами. Однако их ошибки сводят на нет всю ту пользу, которую они, возможно, приносят государству. Частная армия Пригожина потерпела болезненное поражение, потеряв десятки людей во время атаки 7 февраля и поставив Кремль в чрезвычайно неудобное положение, в котором он не может выступить в защиту своих граждан — и представители националистических кругов, несомненно, это заметили.
Хакеры, получившие индульгенцию от государства, часто заходят слишком далеко, о чем свидетельствуют дела о государственной измене. Что касается сумок с кокаином, их однозначно нельзя назвать той рекламой, которой добивалось Министерство иностранных дел России — даже если учесть, что оно помогало в выявлении виновных.
В конечном итоге вся эта незаконная «подработка» на стороне создает впечатление, что между деятельностью российских служб безопасности «в дневное время» и их деятельностью «по ночам» нет почти никакой связи. Помогают ли они президенту Башару Асаду с захватом нефтяных месторождений, потому что это отвечает интересам России или потому что кто-то хочет — или кому-то просто позволили — заработать на стороне? Работают ли российские хакеры с какой-то политической целью или с целью личного обогащения? Провозят ли они кокаин ради подработки или потому что Кремль — это наркокартель, который возит министров и контрабанду наркотиков на одних и тех же самолетах?
Их поведение наводит на мысль о том, что все, что они делают, так или иначе разрешено самим Путиным, и многие часто говорят об этом, даже не удосуживаясь проверить, насколько президент России ко всему этому причастен — как получилось в истории с допинговым скандалом, в результате которого множество российских звезд спорта не попали на Игры в Пхенчхане.
Внутри России почти всегда было трудно провести четкую линию между «подработкой» полиции и разведывательных служб и их официальной работой. Однако теперь их незаконная «подработка» становится все более заметной на международной арене, и отчасти это объясняется тем, что своими агрессивными действиями Путин привлекает к России слишком много негативного внимания. Это серьезная проблема: Путин хочет, чтобы его считали принципиальным противником Запада, а вовсе не главой гигантской преступной организации. Если он не сумеет укротить жадность представителей своего аппарата безопасности, который активно пользуется своими невероятными полномочиями, тогда, возможно, он больше не сможет контролировать ситуацию после того, как переизберется в президенты в четвертый раз.
