Отказ президента Италии Серджо Маттареллы доверить портфель министра экономики евроскептику Паоло Савоне (Paolo Savona) вызвало противоречивую реакцию. Хотя конституция, чьим гарантом он является, дает ему такое право, многие среди левых и правых (в том числе во Франции) теперь считают его противником демократии. Другие же наоборот превозносят его отвагу и утверждают, что он поставил национальные интересы выше результатов выборов.


Эти бесконечные метания между выраженной на избирательных участках волей народа и (по каким-то причинам) непонятными многим настоящими интересами являются общей чертой всех демократий. Они отражают специфическую для этой системы проблему: зачем и как доверять массам принятие решений? Причем это проблема не только элит, ведь как иначе народ согласился бы наделить властью политиков или даже экспертов?


Платоновская критика демократии


Как все мы узнали из школы, демократия зародилась в Афинах в V веке до н.э. (хотя на самом деле все несколько сложнее). Тем не менее она никогда не была чем-то само собой разумеющимся. В начале IV века Платон собрал воедино большую часть направленной на нее критики: демократия — это засилье мнения, народом могут легко манипулировать демагоги (сегодня мы бы назвали их «популистами»), она упраздняет отличия и легитимную иерархию.


«Отец привыкает уподобляться ребенку и страшиться своих сыновей, а сын — значит больше отца; там не станут почитать и бояться родителей (все под предлогом свободы!) (…) При таком порядке вещей учитель боится школьников и заискивает перед ними, а школьники ни во что не ставят своих учителей и наставников. (…) Если собрать все это вместе, самым главным будет, как ты понимаешь, то, что душа граждан делается крайне чувствительной, даже по мелочам: все принудительное вызывает у них возмущение как нечто недопустимое. (…)Так вот, мой друг, именно из этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания». (Платон. «Государство»).


Этому произведению уже более двух тысяч лет, однако оно до сих пор невероятно актуально. Хотя сегодня во Франции совершенно немыслимо даже заикнуться о том, что демократия — не лучший из режимов, мы наблюдаем точно такую же критику в спорах по вопросам образования и ту же самую логику в оправдании «жесткости» правительства по отношению к демонстрантам и т.д.


Платоновская критика сотни раз поднималась в истории политических наук, поскольку она указывает на очень важный парадокс: мнение большого числа людей не обязательно должно быть истинным. Прав может быть и один человек. Разве справедливо, что слово того, кто прав, равно по ценности слову, того, кто ошибается, ничего не понимает или вообще хотел на все плевать?


Ситуация с «Твиттером»


У этой внутридемократической напряженности есть один очень интересный пример. Речь идет о социальных сетях и в частности «Твиттере». Разве там не царят свобода слова и равенство, отсутствие какой бы то ни было иерархии? Нужно признать, что мы каждую неделю наблюдаем новые случаи преследования и распускания слухов, как недавно было с тремя сотрудницами скорой помощи, которых ошибочно обвинили в гибели Наоми Мусенги. Тирания эмоций, большинства и мнения… Презрение к истине… Причем это всего лишь один из бесчисленного множества трагических примеров врожденных слабостей любой демократии.


В социальных сетях, на форумах и в комментариях существует особый вид личностей, которые хорошо знакомы пользователям интернета: «тролли». Если говорить просто, эти скрывающие свое имя люди пишут сообщения с откровенно недружелюбными намерениями. Всего чуть-чуть, и злоба перерастает в расизм, сексизм, гомофобию, призыв к убийству и изнасилованию… Весь парадокс в том, что пропитанные ненавистью и глупостью заявления абсолютно равны аргументированным, конструктивным и доброжелательным сообщениям. Как писала Ханна Арендт (Hannah Arendt), «необдуманность (беспечная дерзость, безнадежное замешательство и самодовольное повторение банальных и пустых «истин») кажется мне одной из главных черт современной эпохи». Ко всему этому также следовало бы добавить склонность к гипертрофированной агрессивности.


Критический взгляд


Я не верю в нейтралитет средств, то есть в представление о том, что «Твиттер» — всего лишь инструмент, и что все зависит от того, как им пользоваться. Этот аргумент на самом деле обманчивый, поскольку в США им регулярно пользуются в том, что касается права на оружие. Только вот пистолет — не сачок для бабочек! То же самое касается и социальных сетей: их экономическая модель предполагает определенные способы использования, как показал недавний скандал вокруг «Фейсбука».


Проблема тут точно такая же, что и с демократией: формального равенства граждан недостаточно. Кроме этого, требуется образование для детей и политическое просвещение для взрослых, право на плюрализм СМИ и качественную информацию, а также система ценностей, которая обеспечит сплоченность общества, создаст у людей ощущение, что с ними считаются и что мнение других тоже достойно внимания.


Слепая вера в демократию глупа, как и любая другая слепая вера. Огромное преимущество демократии над другими режимами в том, что она понимает себя и стремится стать лучше. Без критического взгляда она перерождается в деспотизм:


«Я всегда был уверен, что подобная форма рабства, тихая, размеренная и мирная, картину которой я только что изобразил, могла бы сочетаться, хоть это и трудно себе представить, с некоторыми внешними атрибутами свободы и что она вполне может установиться даже в тени народной власти. Наших современников постоянно преследуют два враждующих между собой чувства: они испытывают необходимость в том, чтобы ими руководили, и одновременно желание остаться свободными. Будучи не в состоянии побороть ни один из этих противоречивых инстинктов, граждане пытаются удовлетворить их оба сразу. Они хотели бы иметь власть единую, охранительную и всемогущую, но избранную ими самими. Они хотели бы сочетать централизацию с властью народа. Это бы их как-то умиротворило. Находясь под опекой, они успокаивают себя тем, что опекунов своих они избрали сами. Каждый отдельный гражданин согласен быть прикованным к цепи, если он видит, что конец этой цепи находится в руках не одного человека и даже не целого класса, а всего народа. При такой системе граждане выходят из зависимости лишь на момент избрания своего хозяина, а затем вновь попадают в нее». (Алексис де Токвиль. «Демократия в Америке»).