В своем ежегодном послании, 1 марта 2018 года, президент России Владимир Путин заявил, что теперь у его страны есть более совершенное и «непобедимое» ядерное оружие, чем у США. Это выступление было широко освещено в прессе по ту сторону Атлантики и вызвало серьезные опасения у американских специалистов в области вооружений. Москва действительно располагает самым большим ядерным арсеналом в мире, даже если политические власти Вашингтона пытаются недооценивать ситуацию.

 

«Вашингтон пост» даже пишет об «эффекте Спутника», в надежде, что это сможет способствовать увеличению военного ядерного оружия США. После окончания холодной войны в контексте политики разоружения, финансирование в этой области было ограничено из-за ряда соглашений о нераспространении ядерного оружия.

Однако эти вполне обоснованные опасения практически не затронули правящие элиты Франции, которые, похоже, совершенно недооценивают российский потенциал, несмотря на то, что Россия в настоящее время является нашим главным «необъявленным» противником на европейском континенте. Наша внешняя политика в рамках нашего членства в ЕС и НАТО вот уже несколько десятилетий направлена на ослабление России. Следовательно, нам не стоит ожидать дружественных шагов со стороны России в будущем. Поэтому важно не повторять ошибок прошлого (нацистская Германия сначала тоже посмеивалась) и серьезно отнестись к впечатляющему перевооружению Евразийской империи. Война в Сирии на деле продемонстрировала новые возможности российского ВПК.

Это связано с тем, что французская политическая элита страдает от комплекса превосходства по отношению к России, которая всегда считалась полуевропейской и полуварварской страной, а потому и технологически отсталой по сравнению с Западной Европой и США. Тем не менее во время холодной войны СССР внес огромный вклад в развитие планетарной науки — первым запустил спутник, построил космическую станцию и отправил человека в космос. После своего распада СССР отставал в некоторых направлениях, в первую очередь в области компьютерных технологий, но при этом опережал остальных в области ядерного и электромагнитного оружия. Но этот факт «выпал» из официальной историографии, которая по идеологическим соображениям настаивала на преувеличенном технологическом превосходстве Запада. Поэтому неудивительно, что возобновление работы военных НПО в 2000-х годах привело к достижениям в тех областях, куда Россия вкладывает значительные средства. Помимо этого, в России одна из лучших систем образования в мире и соответственно много блестящих молодых инженеров и ученых. Эти достижения не противоречат отставаниям в некоторых других областях, которые Кремль считает менее стратегическими. Поэтому французские лидеры должны серьезно отнестись к заявлениям Владимира Путина.

Из всего этого следует, что состояние ВПК Франции должно быть пересмотрено. К сожалению, сейчас сохранение ядерного сдерживания актуально как никогда (автор этих строк, как и любой другой, хотел бы жить в мире, свободном от ядерного оружия). Поэтому перед военным руководством должны стоять стратегические задачи не только по борьбе с незаконными военными формированиями и террористическими группами, но и по подготовке к возможному локальному противостоянию Восточной Европы против могущественной армии, как это было в период холодной войны.

Сложно представить, как ЕС, который не может справиться с миграционным кризисом, сможет создать силы, способные противостоять российской военной интервенции, да еще при угрозе применения суперсовременного оружия массового уничтожения. Некоторые офицеры НАТО утверждают, что общая численность европейских войск эквивалентна численности российских войск, но, при этом забывают одну очень важную деталь — европейская армия существует только на бумаге, и у нее нет общего командования…