Поэт и хореограф Света Григорьева выступила на президентском приеме с речью о равенстве, которую многие посчитали неслыханной смелостью. «Девушка с большими мечтами» открыто критиковала действующее правительство, консерваторов, реформистов и подчеркивала свое происхождение из смешанной эстонско-русской семьи.
Неплохая речь. И все же, смелости в ней не хватало. Допуск этого выступления на статусное мероприятие как будто должен был посылать сигнал о равенстве и разрешенности, даже желательности свободомыслия. Так его многие и восприняли. Но декларируемое равенство и свобода слова уложились в очень конкретные рамки: это ровно то свободомыслие и равенство, которое допускают президент Керсти Кальюлайд и те, кто ее поддерживают. Президентская речь дубль 2, один из двух существующих эстонских политических мейнстримов.
«Sõna on vaba» («Свобода слова»), — заявляет президент. «Твое молчание не защитит тебя», — вторит ей Григорьева, цитируя американскую писательницу. «Ой, правда?» — иронизирует во мне главред, с удобством наблюдающий за этим через экран компьютера.
Этот демократический, либеральный, отчасти феминистический дискурс близок, понятен и, пожалуй, рационален. Но было бы ошибкой считать, что ему угрожают исключительно чистокровные альфа-самцы, панически открещивающиеся от продавщицы, косо посматривающей из-за кассы в сторону Дома Стенбока. Никак не меньшую угрозу для него представляет неспособность президентского окружения осознать, что государство — это не только они.
«Я живу в стране, где нынешняя коалиция каждый день занимается унижением женщин, молодежи, меньшинств, иностранных студентов, трудовых мигрантов и местных работодателей. В стране, в которой нынешняя коалиция усиленно внедряет понимание того, что свободное государство и свобода человека возможны только при определенной национальности, вероисповедании и сексуальной ориентации», — говорит Григорьева.
Под этим хочется подписаться. Если бы не одно «но»: после всего этого хотелось бы услышать критику в адрес президента и ее тусовки. А покуда этого не прозвучало, разговоры о возможных «политических гонениях» и «расторжении нынешних и будущих трудовых договоров», увы, звучат как некоторое кокетство.
