Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Православная церковь бросает тень на общество

О чем думает Россия? Хотя церкви удалось взять реванш за антиклерикализм советской власти и оказаться сегодня у сосредоточия власти, она все равно переживает глубокий кризис, считает эксперт по религии Сергей Чапнин.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Российские церковные круги не хотят обсуждать неудобные вопросы. Тех, кто позволяют себе критику, называют диссидентами или врагами церкви, даже если они вовсе не придерживаются атеистических или антиклерикальных взглядов. Эти священники заняты превращением православия в светскую религию. Епископы ведут себя так, как и ожидалось: общение с властью позволяет бросить тень на общество.

Каким влиянием обладает сегодня в России православная церковь, и как меняются ее отношения с государством и обществом? Эти вопросы оказались в центре широкого общественного обсуждения, которое возобновилось с новой силой в последние годы. Образ угнетенной атеистической властью церкви остался в прошлом, и сейчас она выступает в качестве идеологического партнера российских властей. Отношения с государством стали отправной точкой дискуссий о месте православия в современной России. Как бы то ни было, тема обсуждений — куда шире. Какую роль будет играть церковь в исторической судьбе России? С какой силой и убеждением будет звучать ее голос, если его не станут передавать правительственные СМИ?


Внешнее процветание православной церкви бросается в глаза, однако оно ничего не говорит о ее внутренней жизни. Все чаще и чаще можно услышать, что через 25 лет после своего «возрождения» российская церковь, как ни парадоксально, переживает глубокий кризис, сравнимый с тем, что был в советские времена. Суть проблемы в том, что проповедь Евангелия больше не является ядром многочисленных направлений ее деятельности.


Разумеется, у такой точки зрения есть и противники. Их аргумент опирается на то, что патриаршество Кирилла (Гундяева) представляет собой исключительный период в истории церкви. Кирилл, интеллектуал, красноречивый проповедник и опытный дипломат, (небезосновательно) претендует на роль духовного лидера нации. Он вызывает уважение у консервативного крыла церкви, но в то же время неустанно продолжает программу ее либеральных преобразований.


Встреча Кирилла и папы


За восемь лет патриаршества он провел масштабную административную реформу, которая затронула всю церковь, от приходов и монастырей, до высших иерархов. Ему удалось договориться с правительством о введении уроков «основ религиозных культур и светской этики», которые являются главной составляющей основ православной культуры. В сотрудничестве с московскими властями у него получилось запустить программу строительства в столице нескольких сот церквей.


Кроме того, он ввел целый ряд положений канонического регламента касательно религиозной практики. Так, например, частое причастие, которое в течение многих лет поддерживалось либералами, но резко критиковалось консерваторами, получило официальное одобрение не только патриарха, но и епископского синода. Наконец, патриарх Кирилл решился на историческую встречу с папой, которая неоднократно откладывалась скончавшимся в 2008 году его предшественником Алексием II.


Как бы то ни было, его главным свершением стал успех политики по отношению к Владимиру Путину. Церковь может похвастаться отличными отношениями с властью. Патриарх и президент проводят регулярные встречи. К тому же, имиджмейкерам довольно хорошо удается создать образ президента, который близок к церкви и защищает традиционные ценности. Несколько лет назад правительство возбудило уголовное дело по обвинению в оскорблении чувств верующих, и православные научились регулярно оскорбляться, чтобы получить влияние, особенно по финансируемым государством культурным проектам. Антимиссионерский закон, который был принят год назад вместе с антитеррористическими законами Яровой, теоретически может использоваться в отношении православных, однако власти пока применяют его лишь против радикальных исламистов и протестантских сообществ. Адвокаты Московского патриархата поддерживают закон.


Христианство без Христа?


Патриарх Кирилл в свою очередь помогает президенту выработать новую идеологию и укрепить если не нацию, то хотя бы политическую элиту. Он посоветовал Кремлю использовать две концепции: «русский мир» и «традиционные ценности». Обе они были сформулированы Всемирным русским народным собором под руководством тогда еще митрополита Кирилла. Если первая концепция быстро скатилась из инструмента «мягкой силы» в болото имперской коннотации и в настоящий момент практически не используется, «традиционные ценности» стали важной составляющей третьего президентского срока Путина. Как бы то ни было, в спорах вокруг православной церкви вопрос касается не только конкретных достижений. В какой мере церковь остается церковью, если ставит на первый план не духовную жизнь, а политический расчет и выгоду? Единственный исторический способ существования российской православной церкви на самом деле зависит от прочности ее альянса с государством?


Тесное сотрудничество церкви и государства за последнее десятилетие привело к невиданному объединению идей в обрамлении православной символики и церковной терминологии, но в то же время с глубоко светским идеологическим характером, что выглядело как некая постсоветская гражданская религия. Разумеется, правительство должно сформировать новую идентичность, и обойтись без помощи церкви непросто. Тем не менее церковь подставляется здесь под угрозу «христианства без Христа», о чем говорил вот уже почти 130 лет назад великий инквизитор в «Братьях Карамазовых» Достоевского. Обращаясь к Христу, он сказал: «Мы исправили подвиг твой и основали его на чуде, тайне и авторитете. И люди обрадовались, что их вновь повели как стадо».


Многокилометровые очереди к привезенным в Россию из-за границы реликвиям и прочим святыням говорят об эксплуатации церковью жажды чуда, которая все еще живет в душе немалой части россиян. Вовсе не случайно, что год от года число называющих себя православными (от 60% до 70% населения России) в десять раз больше тех, кто регулярно ходят в церковь (от 5% до 7%). Упомянутая великим инквизитором тайна — это как раз-таки всеобщее невежество в вопросах веры, которое связано с недостатком наставлений и отсутствием прочного идеологического образования.


В 2016 году православным россиянам задали напрямую касающийся понимания догмы Троицы вопрос: «Какое из этих утверждений верно: «Святой дух исходит от Отца и Сына» или «Святой дух исходит от Отца» [это утверждение стало одной из причин разделения церкви на восточную и западную в 1054 году]? Ответы оказались ошеломительными: 69% сказали «от Отца и Сына», тогда как правильный вариант назвали всего 10%. И это несмотря на достаточно сильные антикатолические настроения среди православных в ключе антизападной риторики правительственной пропаганды.


Полное неприятие критики


Наконец, прославление патриарха и неофициальный запрет любой критики говорят в первую очередь о борьбе за авторитет при том, что авторитет церкви представляется личным авторитетом ее иерархов, которые представляют свою точку зрения как точку зрения церкви. Этот авторитет воспринимается в мирском ключе: уровень потребления епископов, игуменов монастырей и священников богатых приходов должен быть тем же, что и у чиновников сходного ранга. Тем не менее патриарх не отреагировал на скандал вокруг покупки молодым епископом из скромной епархии дорогого джипа для личного пользования. Существует негласный консенсус: епископ должен жить в роскоши.


В то же время вы не найдете блестящих проповедей или теологических статей епископов русской церкви, большая часть которых не проявляют к этому никакого интереса. Их задача — это управление, сбор средств. Некоторые священники признали, что неофициальный церковный налог, который каждый год собирают приходы, епархии и патриархат, увеличился в восемь раз при Кирилле.


Несколько месяцев назад я писал в Facebook об ошибках патриарха Кирилла на Украине. В частности я упоминал двух известных своими пророссийскими позициями священников, которые после Майдана были назначены патриархом в лучшие московские приходы. Большинство московских священников из других регионов не могли даже мечтать о таких назначениях. Прочитав мою запись в социальных сетях, один из этих священников назвал меня либерал-фашистом и заявил, что откажет мне в причастии, если я приду в его храм. Открытый отказ человеку в причастии из-за политических разногласий — теперь в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Несколько лет назад один московский священник отказал в причастии историку Андрею Зубову, который осудил решение Кремля аннексировать Крым.


Я убежден, что церковь, как и любой другой институт, нуждается в критике. Тем не менее российские церковные круги не хотят обсуждать неудобные вопросы: всех, кто позволяют себе критику, называют диссидентами или врагами церкви, даже если они вовсе не придерживаются атеистических или антиклерикальных взглядов. Эти священники заняты превращением православия в светскую религию. Епископы ведут себя так, как и ожидалось: общение с властью позволяет бросить тень на общество. Единственная проблема в том, что такая церковь сулит нам не слишком завидное будущее.