Классик кинематографа пробудил интерес Петера Стеена (Peter Steen) к русскому языку и культуре. Теперь он хочет заинтересовать Россией как можно больше жителей Гётеборга. С политической точки зрения эта миссия не вполне однозначна.

Когда Петер Стеен захотел прошлой осенью организовать в Гётеборге показ классического фильма Андрея Тарковского «Сталкер», подтвердились известные предрассудки относительно России.

Чтобы получить разрешение на показ фильма, пришлось на высшем уровне связаться с Российским институтом кинематографии. Согласно требованиям, необходимо было отсканировать официальный документ, а затем отослать его директору института. Прежде всего, на нем должна была быть печать.

«Выяснилось, что русские обожают печати. Мне пришлось взять печать у кинотеатра, в котором планировался показ фильма, — ту, которую они используют для бесплатных билетов, поставить ее на документ и отослать его», — рассказывает Петер Стеен.

Но раздобытая печать на нужном месте решила все остальные бюрократические трудности. Фильм показали в кинотеатре Roy в декабре. Кинопоказ стал первой частью проекта Петера Стеена, в рамках которого он хочет показать в Гётеборге множество фильмов из России и Украины. Одна из целей — уменьшить страх перед Россией и предрассудки против всего русского, несмотря на смешную историю о печатях.

«В России можно открыть для себя много ценного, и я хочу, чтобы шведы смогли составить какое-то другое представление о России, кроме образа опасной страны, которая стремится к нам вторгнуться».

Интерес возник благодаря фильму

Интерес Петера Стеена ко всему русскому возник, когда он, будучи семнадцатилетним киноманом, попал на показ «Сталкера» Андрея Тарковского.

«Я был очарован необыкновенным языком. Я не знал тогда русского, и до того момента вообще не особо интересовался языками», — рассказывает он.

После того кинопоказа он стал «маниакально смотреть все русские фильмы, которые только удавалось достать». Окончив гимназию, он записался на курс русского языка для начинающих в университете.

Учась в университете, Петер Стеен вечерами ходил по городу и расклеивал объявления, пытаясь связаться с русскими.

«Это не дало особого результата. Позвонил лишь один человек. Это была женщина лет 50-ти, которая казалась немного сексуально озабоченной. Я не стал налаживать с ней контакт».

Вместо этого он начал искать русских в интернете и попытался наладить связь через русский аналог Фейсбука. Ему ответила русская пара в Гётеборге и пригласила к себе на ужин.

«Этот способ более глубокого изучения языка в процессе человеческого общения мне действительно понравился. Я узнал много интересных ругательств, которые вы не выучите в университете, но в то же время это было не особо эффективно, словно я захотел начать бегать раньше, чем научился ходить. Моему преподавателю пришлось притормозить меня, когда я начал расспрашивать, как слова изменяются по падежам».

Поехал на восток

Петеру Стеену хотелось больше русского. Следующим шагом стала поездка на восток. Одно из путешествий было в Челябинск, город-миллионник на Урале, известный под названием «Танкоград», так как там в Вторую мировую войну производилось больше всего советских танков. Не самый обычный туристический объект.

«Когда другие планируют отпускные поездки, они, как правило, едут наслаждаться климатом в Таиланд или за красотами в Рим, но я предпочитаю выбирать место назначения по тому, насколько красивый язык там используется», — говорит он.

А с учетом жадности Петера Стеена до всего русского Челябинск был действительно удачным выбором.

«Он не особо уютный, и русские из среднего класса удивляются и даже предостерегают меня, но меня интересуют низшие слои российского общества. В особенности я очарован субкультурой, которую называют „гопниками"».

Спортивные костюмы «Адидас», наркотики, безработица и преступность — вот слова, которые обычно используются для описания гопника. Поздним вечером в Челябинске Петер Стеен отправился в темный парк, привлеченный звуками русского хип-хопа и запахом марихуаны. Этот след привел его прямо к группе гопников.

«Тогда я сразу подумал, что вот сейчас-то и случится то, о чем меня все предостерегали. Меня ограбят и убьют», — рассказывает Петер Стеен.

Вместо этого члены компании пригласили Петера к себе, угостили пивом и стали с ним болтать.

«Россию и русских в целом не понимают у нас в Швеции, а гопники — это самая неправильно понимаемая группа населения России. Считается, что те приятели, которых я завел в парке, не могут найти работу, потому что они — алкоголики и курят слишком много травы, но, скорее, они, наоборот, как раз стали такими из-за того, что не могут найти работу», — считает Петер Стеен.

Следующая поездка привела его в Киев.

«После Майдана и Крыма взгляд на русский язык на Украине сильно изменился. Хотя мой украинский — далеко не беглый, я заметил, что многие молодые украинцы перешли в речи с русского на украинский, хотя слышно, что русский для них — родной язык, и они говорят на нем с детства», — рассказывает Петер Стеен.

Не так просто

Аннексия Россией Крыма не сделала проще задачу Петера Стеена, который хочет популяризировать в Швеции русскую культуру.

«Когда показывался первый русский фильм в рамках проекта, я прочитал на странице кинотеатра в Фейсбуке комментарий о том, что нам не следует поддерживать ничего русского. Когда заходит разговор о России, он всегда сводится к политике, редко говорят о русской культуре. Россия — огромная страна, мы не можем судить обо всех русских по властям, сидящим в Кремле».

Его в настоящее время абсолютно не коммерческий и опирающийся лишь на личный энтузиазм проект, посвященный тому, чтобы показывать в Гётеборге лучшие стороны России, только начался. Хотя мало кто в этом предмете заинтересован настолько, чтобы так же, как Петер Стеен, стать жадным до изучения языков славянофилом, он верит, что можно пробудить интерес общественности к русской культуре.

«В России — множество очень хороших писателей и режиссеров, но импорт русской культуры в Швецию очень незначителен. В будущем я хочу пойти дальше со своим проектом и организовать политические панельные дебаты в рамках кинопоказов. Если культурный обмен активизируется, я убежден, что страх перед Россией станет меньше. Я продолжу свою миссионерскую деятельность, пока на каждой лестничной клетке Гётеборга не запахнет борщом!»