Мудрость рода человеческого содержится не только в тех книгах, по которым мы учились в школе. На самом деле, мало традиционных школьных учебников рассказывает, например, о том, что в период с 1939 по 1943 годы в немецкой армии было зарегистрировано почти 250 тысяч случаев заболеваний венерическими болезнями. Также непросто отыскать описания невероятных секретных операций, спланированных Сталиным против его врагов, среди которых были такие известные личности, как Вильгельм Кубе (Wilhelm Kube), генерал-комиссар оккупированной Белоруссии, который был убит советской разведчицей, нанявшейся в его дом прислугой и подложившей ему под матрац мину с часовым механизмом.

К счастью, журналист, историк, писатель, автор более 20 книг о Второй мировой войне, и создатель блога «¡Es la guerra!» («Это война!»), Хесус Эрнандес (Jesús Hernández), недавно опубликовал работу «Об этом не написано в моей книге о Второй мировой войне» (Eso no estaba en mi libro de la Segunda Guerra Mundial). Эта книга представляет собой исследование этой мировой катастрофы, унесшей жизни 60 миллионов человек, с подробным анализом ранее неизвестных событий. «Эта книга — больше, чем просто сборник историй. В ней говорится о таких поразительных фактах, о которых не упоминают в других трудах, посвященных Второй мировой войне», — рассказывает писатель газете ABC.

Однако из всех ранее неизвестных историй, представленных в его новой книге, есть одна, поистине ужасающая, — история Василия Блохина; человека (или, скорее, чудовища), имевшего репутацию жесточайшего мучителя времен Сталина, за которым документально закреплен титул «самого плодовитого палача» в Книге рекордов Гиннеса в 2010 году. Его зверства были, в печальном смысле этого слова, бесподобны. Считается, что его пистолет (он предпочитал использовать немецкий Вальтер ППК) унес жизни около 20 тысяч врагов генералиссимуса. А, как известно, для генералиссимуса среди заключенных друзей не было.

Катынь

Самые страшные бесчинства Блохина совершены после сентября 1939 года, когда Советский Союз, будучи союзником нацистской Германии, вторгся в Польшу. После раздела страны между двумя странами, Сталин приказал построить на этой территории несколько концентрационных лагерей, из которых позднее к селу Катынь, расположенному в 19 километрах от Смоленска, вывезли от 17 до 22 тысяч заключенных. Зачем? Чтобы убить, формально обвинив их в участии в повстанческом движении. Это при том, что среди приговоренных были не только военные, но и, например, представители творческих профессий.

С апреля по май 1940 года были совершены массовые убийства в лесу близ Катыни, и во всех них неизменно фигурировал Блохин. Тогда в день убивали 250-300 человек (хотя наилучшим временем считалась ночь). Способ был один. Сначала солдаты Красной армии доставляли каждого заключенного в маленький бункер, обложенный изнутри мешками с землей, заглушавшими звуки выстрелов. Там приговоренных допрашивал офицер НКВД, записывая имя и профессию каждого.

В своей работе «Об этом не написано в моей книге о Второй мировой войне» Хесус Эрнандес рассказывает: «После этого Блохин без лишних слов приставлял пистолет к голове заключенного и стрелял. Безжизненное тело выносили наружу и клали в грузовик. Потом помещение очищалось от крови из шланга, и оно было готово для следующей казни. Весь процесс занимал от силы три минуты». Именно этот ранее безвестный труд помог палачу быть отмеченным Сталиным.

— Вы посвятили главу Василию Блохину, катынскому палачу. Что называют катынскими убийствами, и почему они произошли?

— На самом деле катынским расстрелом называют целую серию массовых убийств, в результате которых погибло около 22 тысяч польских военнопленных. Очевидно, Сталин хотел обезглавить польское общество, чтобы быстрее подчинить его, ведь среди этих заключенных были не только военные, но и видные общественные деятели. В любом случае, мы можем только гадать о мотивах Сталина. Когда немцы напали на Советский Союз, и поляки стали его союзниками, местопребывание этих военнопленных по-прежнему было неизвестным, и русские попытались, что вышло довольно удачно, обвинить в преступлениях немцев. Эта ложь продержалась до 1990 года.

— Блохин был как английский палач Пирпойнт (Pierrepoint) или американец Вудз (Woods) или гораздо более жестокий?

— Как он получил эту должность?

— В 1918 году он вступил в коммунистическую партию, а в 1921 году на работу в ВЧК. Там он отличился как бесстрастный палач. Сам Сталин назначил его комендантом ОГПУ, которое потом станет НКВД. Там он пережил все чистки. Удивительно, но у Блохина были интеллектуальные стремления, он окончил архитектурный институт и обожал лошадей.

— Говорят, его любимое оружие было немецким. Он использовал его, чтобы можно было списать преступления на немцев?

— Да, обычно он использовал немецкий Вальтер ППК, но на самом деле потому, что у него была меньшая отдача, чем у советского оружия, и запястье меньше уставало во время расстрелов. К тому же, это оружие было более надежным. Однако правда и то, что, используя его, всегда можно было переложить ответственность на немцев, как в катынском деле.

— Скольких он убивал в день в Катыни?

— Его норма была 300 человек за ночь, но позже он снизил ее до 250. Всего он убил примерно 7 тысяч человек. Однако в катынском деле много загадок, и мы нескоро узнаем все подробности.

— Правда, что каждый день после окончания смены Блохин выпивал водки?

— Как раз наоборот. Как я уже сказал, Блохин был профессионалом и предпочитал держаться подальше от алкоголя. Он ограничивался чашечкой чая до и после казней.

— В чем была его ошибка? Почему раскрыли его причастность?

— Его причастность и не пытались скрыть. 27 апреля 1940 года за отличное исполнение задания он был награжден орденом Красного знамени. Цифра 7 тысяч казненных за 28 дней принесла ему сомнительную славу в 2010 году, когда его занесли в Книгу рекордов Гиннеса как «самого плодовитого палача».

— Почему его отстранили от работы?

— После смерти Сталина Блохина отстранили от должности, и он попал в немилость, возможно, потому что был слишком привязан к своему покровителю. В процессе десталинизации его лишили военного звания, восьми наград и пенсии. Удивительно то, что в 1970-е годы ему посмертно вернули должность и награды, которые он имеет по сей день.

— Как он умер?

— Хотя он и не пил, пока работал, когда он попал в немилость, он запил. Он быстро спился, потерял разум и умер 3 февраля 1955 года, однако точная причина смерти неизвестна. Согласно медицинскому отчету, он умер от инфаркта, но, возможно, он покончил с собой, как и многие другие палачи НКВД.

— Есть ли еще что-то неизвестное широкой публике в настолько хорошо изученном периоде истории, как Вторая мировая война, как утверждает название Вашей книги?

— Конечно, название может показаться чисто завлекательным, стремящимся показать в качестве новинки эпизоды, которые любой знакомый с ходом войны прекрасно знает, однако читатель сможет убедиться, что это не так, и я настаиваю на этом. Я не говорю, что верну деньги, если это не так. Мой издатель будет крайне недоволен. На самом деле, некоторые знатоки данной темы, прочтя мою книгу, сказали, что они узнали много нового. Эта война — неиссякаемый источник удивительных историй, и, думаю, моя книга это доказывает.

— Название в каком-то смысле утверждает, что в книгах по истории Второй мировой войны опускается некоторая информация. Какая эта информация?

— Разная. Например, некоторые истории, будучи крайне интересными и достойными внимания, остались незамеченными среди прочих, гораздо большего масштаба. Другие стали известны годы спустя, после публикации архивов. Третьи являются «неудобными», поскольку ставят под сомнение образ победителей. Говорить о расизме в армии США, об активном сотрудничестве евреев с Гестапо, о миллионах немецких граждан, высланных из страны, связано с определенным риском, но я это как раз делаю, потому что считаю, что табу существуют затем, чтобы их разрушать.

— Как нужно изучать Вторую мировую войну?

— Чтобы понять, что случилось, нужно изучать эту эпоху так, как будто мы в ней находимся. Легко осуждать, удобно устроившись в 2018 году, зная, чем все закончилось, и оценивая события в рамках современной морали. Немцы, поддержавшие Гитлера в 1930-е годы, не знали, к чему это приведет. А сейчас мы не можем понять, как летчик союзных войск мог сбрасывать бомбы на женщин и детей Гамбурга и не чувствовать угрызений совести, или как немецкий офицер мог расстреливать мирных жителей Италии в качестве возмездия за партизанское движение. И наоборот, самые обычные люди совершали героические поступки. Чтобы понять ту войну, нам нужно поставить себя на место тех людей. Сейчас нам кажутся немыслимыми их действия, но те люди находились совершенно в других условиях. Живи мы тогда, были бы мы героями или убийцами? Этого мы никогда не узнаем.

— Вы говорите, что эта книга — не просто сборник историй…

— Да, ведь если судить по обложке и названию, можно подумать, что это обычный сборник историй. Как я уже сказал, эта книга идет дальше. В ней говорится о том, о чем не упоминают в трудах, посвященных Второй мировой войне, и что действительно может поразить. Однако кто-то может увидеть в ней только интересные истории, которыми можно поразить друзей, например, я рассказываю о происхождении закуски Ganchitos, фольги или пищевой пленки.

— Какими источниками Вы пользовались при написании этой книги?

— Дома у меня более 700 книг о Второй мировой войне, поэтому я могу собрать достаточно много материала. Хочу отдельно отметить исторические монографии, которые появляются в последнее время, особенно в США, и которые рассказывают о войне с необычных точек зрения. Например, книга Анастасии Маркс де Салчедо (Anastacia Max de Salcedo) посвящена еде, а книга Молли Маннинг (Molly G. Manning) — поставке книг войскам США. Это замечательные работы, которые я рад порекомендовать.

— Многие уже считают Хесуса Эрнандеса испанским Энтони Бивором (Antony Beevor)…

— Спасибо за комплимент, но подобное сравнение мне кажется неуместным, поскольку я считаю, что мы с ним играем в разных командах. Бивор — прекрасный историк с немалыми средствами, а себя я считаю обычным болтуном, который в занимательной форме, прибегая к журналистским методам, пытается приблизить историю к широкой публике, не отказываясь при этом от строгости фактов. Я бы скорее сравнил себя с Джоном Толандом (John Toland), хотя я мечтаю добраться до вершин Макса Гастингса (Max Hastings), не говоря уже о Рике Аткинсоне (Rick Atkinson).