Пролог

Вторая часть серии

Мы едем в Бергин. «Легко запомнить, — говорит сотрудник администрации, пригласивший нас. — Называется почти как ваша столица!» В деревню ведет одна единственная грунтовая дорога, посыпанная щебнем. Но мы все равно сомневаемся, туда ли мы едем. Вот уже час, как мы не видим ничего, кроме травы. Пустая степь, в которую то тут, то там кто-то воткнул мачты линии электропередачи.

Калмыкия по размеру равна Австрии. Эта российская автономная республика прославилась прежде всего своим многолетним руководителем. Мультимиллионер Кирсан Илюмжинов ездил по степи на линкольне или роллс-ройсе, построил город шахмат, ввел преподавание шахматной игры во всех калмыцких школах и стал президентом Международной шахматной федерации ФИДЕ. Как он утверждает, однажды его похитили желтые пришельцы и улетели с ним на космическом корабле в космос. Недавно он из-за связей с Сирией он попал в американский санкционный список. «Интересный человек, — делает вывод один из встреченных нами калмыков. — Хорошо, что теперь мир знает о нашей земле. Жаль только, что работы тут нет».

В Бергине ветер поднимает между домами тучи песка, везде бродит тощий скот. На обочине дороги стоят водяные насосы. Бывший совхоз считается своего рода образцовым предприятием, хотя бы уже потому, что он еще существует. Но проблем хватает и тут: засушливый климат, пастбища, пришедшие еще при Советском Союзе в негодность из-за массового скотоводства и овощеводства. Советские агрономы сажали даже в полупустыни кукурузу и пшеницу.

Многие сельскохозяйственные предприятия в Калмыкии давно обанкротились, но скотоводство остается самой успешной отраслью экономики этой чрезвычайно бедной республики. Едва ли в России найдется регион беднее этого. Согласно статистике о доходах, регион занимает 80-ое место из 82 возможных. Даже в столице Элисте случаются перебои с водоснабжением. Во время одной из «прямых линий» в прошлом году родители жаловались на то, что им пришлось даже парту своему ребенку покупать самим.

Коррупция и скандалы еще больше усложняют жизнь. Несколько лет длилось строительство мясокомбината, теперь его вообще остановили. В прошлом году прокуратура возбудила уголовное дело против бывшего вице-премьера: он заставил 400 сельскохозяйственных предприятий переводить часть государственных субсидий в стороннюю фирму. А оттуда деньги пропали. В ходе расследования был арестован и министр сельского хозяйства.

На верблюдах по русской степи

Три погонщика верблюдов бергинского предприятия живут в домике где-то далеко в степи. На всех — две комнаты. Один из пастухов недавно женился. На кухне его молодая жена что-то готовит на плите, которую топит дровами. Сегодня на обед будет баранина. Из окна видны верблюды, бродящие по траве.

Эти животные — своего рода ходячие запасы мяса, их продают как тягловый скот, но они умеют и бегать галопом. Пастухи часто тренируют их для верблюжьих бегов, которые скоро состоятся в Бергине. Выиграть можно будет мотоцикл, кондиционер и микроволновую печь. Ветер гонит над степью скопища облаков, в то время как Борька и Маша, любимые верблюды пастухов, мчатся по степи. Мы же возвращаемся на громыхающей машине по щебеночной дороге назад к Волге.

«Конечно, мы патриоты своей родины», — говорят они. Ребята демонстрируют нам военные упражнения, маршируют по спортзалу и собирают модель автомата Калашникова. Почти все они мечтают получить работу в государственных учреждениях, потому что только она хорошо и регулярно оплачивается. Некоторые мальчики собираются пойти в армию. Одна из девочек хотела бы стать судебным исполнителем.

Но за президента, рассказывает один из юношей, он все равно голосовать не будет. «Люди такие бедные, — говорит он. — Только у чиновников высокие зарплаты и хорошие квартиры». Пенсии слишком маленькие. Работы нет. Вообще он хотел бы жить в другой России, более справедливой.

«Жизнь здесь непростая», — говорит и Балдшинима, лама, приветливый человек, любящий громко посмеяться. В Заган-Амане он живет в маленькой хатке, стены которой украшают портрета Далай-ламы. Из сада его буддистского храма видна Волга: широкая и величавая, она несет свои воды в безлюдную степь.

Ламой был и его дед. Калмыки, монгольская народность, традиционно исповедовали буддизм. В Советском Союзе их вера была под запретом, и деда забрала сталинская тайная служба НКВД. Десять лет он промучился в ГУЛАГе. В 1944 году Сталин приказал депортировать всех калмыков с их родины, половины калмыцкого народа тогда погибла. Когда оставшиеся в живых после смерти Сталина вернулись на родину, то их дома оказались занятыми, а скот принадлежал другим. «Калмыки, — говорит лама, — страдали всегда».

Раз в году его община собирается не в храме, а на берегу Волги. Лама трубит в раковину и просит духов реки о помощи, о благополучии, а также просит у них прощения за все, что люди причинили воде. Ритуал немножко шаманский, признает лама. «Но большинство людей тут не верующие, а суеверные». Им нужна опора, помощь и совет. Лама благословляет принесенную еду, зажигает огонь, и вот уже ящик с бананами, апельсинами и печеньем качается на волнах, как дар реке от храма.