Летом 2017 года Би-Би-Си сообщила о небольшой революции в Вооруженных силах России: «Впервые со времен Второй мировой войны Россия разрешает женщинам учиться на военных летчиков».

В материале говорилось, что министр обороны Сергей Шойгу объяснил, что «решение было принято после того, как Министерство получило сотни писем от женщин, которые хотели бы стать военными летчиками. Первая группа будет состоять из 15 женщин и начнет обучение в октябре».

И это было не в первый раз, когда российские власти должны были уступить женщинам, которые хотели стать военными летчицами.

Сталин позволил себя убедить

Летом 1941 года нацистская Германия напала на Советский Союз. Советские войска отступали по всем фронтам. Тем не менее, женщины, которые хотели пойти в армию в качестве летчиков, получали холодный прием.

Один офицер на призывном пункте сказал одной из девушек, что «положение скверное, но мы не в таком отчаянии, чтобы посылать таких девчонок, как ты, в небо. Лучше иди домой и помогай маме!»

Одна из женщин-пионеров советской авиации, Марина Раскова, попыталась уговорить Сталина. Она стала героем, когда приземлилась в своем самолете на временной взлетно-посадочной полосе под Сталинградом. Сталин сказал, что Раскова «своим подвигом отомстила за века женского угнетения».

Сталин позволил убедить себя. В октябре 1941 года он приказал создать три летных подразделения для женщин. Из 2 тысяч заявлений Раскова отобрала 400.

Одной из первых записавшихся была Надежда (Надя) Попова. Ее совершенно заворожили полеты с того дня, когда она увидела, как недалеко от родительского дома в Донецке на Украине приземлился самолет. Когда пилот вылез из кабины, она подумала: «О боже! Обычный человек! А я думала, что только боги умеют летать. Мы трогали крылья самолета и его кожаную куртку. А если бы и я могла летать, как птица!»

«Они стреляли по беженцам»

Когда Наде исполнилось 15 лет, она записалась в аэроклуб. Когда ей было 19, нацисты напали на ее родину. Старший брат Леонид погиб в бою. «Ему было 20 лет, и он даже еще ни разу не целовался», — вспоминала Надя. Вскоре гестаповцы заняли хутор, принадлежавший ее семье. Вишневые деревья вырубили, а семью прогнали.

Они стали беженцами, и Надя видела немецкие боевые самолеты, которые по беженцам стреляли: «Я видела немецкие самолеты, которые летали над дорогами, забитыми беженцами. Они стреляли по людям из пулеметов, а пилоты улыбались. Я чувствовала, как во мне растет боевой дух».

Первое боевое задание Надежды могло стать последним. Осенью 1941 года она стала летчиком 588-го полка ночных бомбардировщиков. Они совершали ночные налеты на немецкие сухопутные войска, лагеря и пункты снабжения. Во время первого боевого вылета Нади самолет, летевший рядом, был подбит, погибли две летчицы.

Когда Надежда вернулась на авиабазу, ей тут же приказали вылететь: «Мне приказали немедленно вылетать снова. Это было лучше всего: чтобы не думать о том, что только что случилось».

«Парашютов у нас не было»

Первая военная зима была весьма далека от детской мечты: летать, как птица: «Когда был ветер, самолет болтало из стороны в сторону. Если ты выглядывал, чтобы лучше увидеть цель, ты получал обморожение. Ноги ужасно мерзли в сапогах, но мы продолжали летать… Тех, кто падал духом, сбивали, они заживо сгорали в самолетах. Парашютов у нас не было».

У женщин-летчиц не хватало не только парашютов. Им доставалось то, что не было нужно пилотам-мужчинам. Поношенные меховые куртки и сапоги, которые были слишком велики, и которые приходилось набивать портянками, чтобы они не сваливались. Но хуже всего были самолеты.

За один раз самолеты выдерживали вес только двух бомб. Поэтому в течение ночи вылетов бывало много. Сама Надежда однажды совершила 18 бомбардировочных вылетов за одну ночь.

Кроме того, на самолетах не было оружия, они не могли защитить себя. Впрочем, то, что на бомбардировщиках не было установлено оружие, не было чем-то необычным, таким же был и британский самолет «Москито» (Mosquito). Но британский самолет обладал молниеносной скоростью и мог улететь от всех вражеских самолетов. По-2 же, напротив, был одним из самых медленных самолетов Второй мировой войны.

Уворачивались, как могли

Девушки 588-го полка обнаружили, что в этом были и свои преимущества. Максимальная скорость биплана составляла 150 км в час. Это было гораздо медленнее, чем скорость немецких истребителей. И немцам было сложно достаточно долго держать на прицеле русские самолеты, чтобы попасть в них. Пилоты 588-го полка стали также настоящими экспертами в отвлекающих маневрах, и более быстрые немцы пролетали мимо.

Поскольку самолеты По-2 были сделаны из дерева и полотна, а не из металла, их было трудно обнаружить на радаре. Надежда и другие женщины, кроме того, научились летать так низко, что они оказывались под радарами немцев. Это делало их практически невидимыми.

Чтобы налет стал полным сюрпризом, летчицы заглушали моторы, когда шли на бомбометание. Немцы слышали в темноте лишь похожий на свист звук проносящихся низко над землей самолетов. А потом взрывались бомбы. Немцам казалось, что это похоже на звук, издаваемый ведьмой на помеле, и прозвали девушек «Nachthexe» или «ночные ведьмы».

У летчицы Галины Брок-Бельцовой было более прозаическое объяснение прозвища: «Могу представить, что, когда немецкие солдаты в одних подштанниках выбегали из здания, которое мы бомбили, они кричали „Чертовы ведьмы!" Или что-то гораздо менее приличное…»

«Видели в ночи, как кошки»

Беззвучные ночные атаки стали психологическим оружием. Некоторые немцы даже не осмеливались в темноте выйти и закурить сигарету. Надежда вспоминает, что «немцы распустили слухи о том, что нам делали уколы и давали таблетки, чтобы мы ночью видели, как кошки. Разумеется, это была полная чушь! Главным было то, что у нас были сообразительные, хорошо подготовленные и способные девушки».

Немцам, которым удавалось подбить «ночную ведьму», гарантировали медаль «Железный крест». А сбивали многих. За время войны погибли 30 «ночных ведьм». Саму Надежду сбивали восемь раз. Однажды, после того, как ее сбили, ей пришлось добираться в свой полк пешком. А потом в полевом госпитале Надежда встретила раненого молодого пилота, он был весь в бинтах, видны были только глаза. Но для Надежды этого было достаточно. Глаза ей понравились. Летчику, которого звали Семен Харламов, она читала «Тихий Дон» и русскую поэзию. Через несколько месяцев они поженились.

Надежда начала верить, что родилась в рубашке. Однажды после боевого вылета она насчитала 42 дырки от пуль в своем самолете, меховой куртке и карте. И сказала второму пилоту: «Катюша, мы будем жить долго».

Надя оказалась права. Вопреки всему она пережила мировую войну, совершив 852 вылета на врага. Она стала одной из 23 «ночных ведьм», получивших высшую награду в СССР — «Герой Советского Союза».

Они сбросили 23 тысячи тонн бомб

Весной 1945 года Надежда и Семен принимали участие в заключительных боях за Берлин. Когда битва была выиграна, они написали свои имена на стене Рейхстага. Месте, откуда Гитлер отдал приказ напасть на их родину.

В отличие от многих норвежских женщин, принимавших участие в Сопротивлении, советским девушкам разрешили участвовать в Параде победы в мае 1945 года (так в оригинале — прим. ред.). Но не их самолетам. Они были слишком старыми и медленными. И, тем не менее, они совершили 30 тысяч боевых вылетов, сбросили на немцев 23 тысячи тонн бомб и внесли свой вклад в освобождение родины.

За несколько лет до своей смерти в 2013 году Надежда Попова рассказывала авторам книги «Ночные ведьмы»:

«Иногда вечером я стою на улице и смотрю вверх, в темное небо. И я по-прежнему могу представить, как сижу за штурвалом в своем бомбардировщике, как тогда, когда я была молодая. И спрашиваю себя: „Надя, как же ты все это смогла?"»